Проезд Жоржа Помпиду, Париж, 23 апреля, 11:59
— Едет! — Дюма указал на «рейнджровер», повернувший на спуск к набережной. Над водой разносилось мерное шуршание покрышек о мостовую.
— Кто с ним? — Том не хотел подходить к берегу слишком близко, прежде чем выяснит это.
— Одна машина на мосту. Вторая припаркована выше, на дороге, — ответил по рации Арчи, наблюдавший за местом встречи с Лебединой аллеи — вытянутого острова, расположенного посредине реки. Том поставил свою моторку как раз напротив. — По два человека в каждой.
— Я так и знал. — Том печально улыбнулся. Майло никогда не стеснялся наливать свинцом игральные кости ради победы. А для одного случая в Макао это было далеко не образным выражением. — Ладно, я пошел.
Передвинув рычаг управления, Том направил лодку в промежуток между двумя плавучими домами, туда, где остановилась машина; мощный двигатель ревел на низких оборотах. Приблизившись к берегу, он переключился на нейтральную скорость и стал ждать. Судно мягко покачивалось на волнах Сены. Майло вышел из передней пассажирской двери.
— Новая игрушка? — окликнул Майло.
— Одолжил на время.
Том прибыл на лодке, потому что она позволяла быстро скрыться, если Майло решит выкинуть какой-нибудь фортель. Он заметил, что сам Майло старается держаться ближе к открытой дверце автомобиля, чтобы иметь возможность скользнуть внутрь, если понадобится. Не в первый раз Тому подумалось, что у них с Майло гораздо больше сходства, нежели различий. Что же заставило мужчин выбрать столь разные дороги в жизни, несмотря на одинаковое начало? Воспитание? Обстоятельства? Интуитивное представление о том, что хорошо, а что плохо, о том, где проходит черта, за которую заступать нельзя? Он не знал. Порой задумывался о том, насколько близко он сам подошел к другому, более темному, на его взгляд, пути.
— Где она?
Задняя пассажирская дверца распахнулась, и Ева полувыбралась, полувыпала на землю. Майло рывком поставил ее на ноги и ухватил за волосы, чтобы девушка не дергалась. На ней была та же одежда, что и в день похищения, но порванная и грязная, правая рука висела на перевязи. Один из людей Майло выбрался из машины через другую дверь и подошел к боссу.
— Что вы с ней сделали? — рявкнул Том; в его голосе смешались злость на бессмысленную агрессивность Майло и беспокойство за Еву, которой было больно и страшно. Глядя на поникшие плечи, на губы, дрожавшие, словно осенние листья на ветру, сложно было поверить, что это та женщина, которую он видел в Севилье гордой и энергичной. На щеке Тома до сих пор горел след от пощечины. Если бы Ева попыталась поднять руку сейчас, та сломалась бы, словно тоненькая ветка.
— Случайность, — пожал плечами Майло. — Выживет.
Том медленно кивнул; в его глазах полыхала ярость. Все, что он мог сделать, — это освободить Еву, обнять и пообещать, что Майло никогда больше не сможет схватить ее. Но он поклялся себе, что однажды Майло заплатит за все.
— Где картина?
Том показал Майло защищенный металлический кейс, в котором лежала копия «Моны Лизы», сделанная Рафаэлем, и кивнул:
— Отпусти Еву.
— Сначала покажи картину, — возразил Майло. — Мне нужно увидеть больше, чем просто коробку.
Том кивнул и подвел лодку ближе к берегу, пока ее нос не оказался всего в нескольких футах от берега.
— Я буду здесь, — понизив голос, сказал он Дюма; двигатель работал на холостом ходу. — А ты просто верни Еву в целости и сохранности.
Кивнув, Дюма взял кейс, осторожно перебрался через расположенные на корме шезлонги и перепрыгнул на берег.
— Стоп, — окликнул его Майло.
Стоявший рядом человек подошел к Дюма и тщательно обыскал, прежде чем пропустить дальше.
— Расстояние достаточное, — крикнул Том. — Покажи ему.
Дюма щелкнул замками на кейсе и открыл, держа на уровне груди. В уголках губ Майло мелькнула улыбка.
— Похоже, мы договоримся.
Дюма закрыл кейс и положил на землю рядом с собой прежде, чем сделать шаг назад. Майло толкнул Еву к Дюма — та споткнулась и чуть не упала, — а затем тоже отступил на шаг. Том чувствовал странную хореографию происходящего, искусный танец с неслышной, но инстинктивно понятной мелодией.
— У нас компания, — внезапно прорезался голос Арчи. — Уходите!
— В лодку! — закричал Том.
Дюма бросился к Еве, но воздух внезапно наполнился воем сирен, и на ведущей вниз дороге появились три полицейские машины без опознавательных знаков. Одновременно с этим из-за соседнего здания показался вертолет.
Взревев, Майло вытащил пистолет и бросился к Дюма, взял кейс с картиной и схватил Еву за запястье. Его помощник разрядил полную обойму пистолета-пулемета в первую из приближавшихся машин, которая тут же свернула в сторону и перевернулась, врезавшись в высокий бордюр. Из следующей машины открыли ответный огонь, пули били в землю под ногами Дюма. Внезапно Майло вскрикнул и поднял вверх кейс. Пули, срикошетив от набережной, проделали три аккуратные дырки в серебристой обшивке.
— Немедленно уходите оттуда! — снова раздался голос Арчи в рации.
— Я не могу бросить Еву.
— Слишком поздно, друг. Уходи, пока можешь уйти.
— Дьявол! — Том врезал кулаком по штурвалу.
Держа на прицеле застывшего в замешательстве Дюма, Майло отступил к машине, бросил в салон кейс с картиной, втолкнул туда же Еву и нырнул следом. Машина стартовала, взвизгнув шинами, вертолет снизился и бросился в погоню.
— Уходим! — позвал Том Дюма, пытаясь перекричать шум.
Дюма развернулся и бросился к лодке; по мосту тек нескончаемый поток полицейских машин, из которых выскакивали все новые и новые люди в форме. Над рекой разливался вой сирен. Справа приближался полицейский катер, на корме которого выстроились вооруженные офицеры. Времени было еще меньше, чем предполагал Арчи.
— Быстрее! — поторопил он.
Дюма был всего в десяти футах от лодки. Но одновременно с окриком Тома воздух прорезала очередь выстрелов, взбив землю под ногами Дюма, мужчина споткнулся и тяжело рухнул на землю, вскрикнув при ударе.
— Вставай!
— Я ранен! — крикнул в ответ Дюма, сжимая ногу. — Уходи. Найди Майло. Не дай им себя схватить.
Том колебался, не желая отступать: после потери Евы и картины еще и бросить раненого товарища… Новые выстрелы со стороны стремительно приближающейся полиции прочертили дорожку по корме, подняв в воздух облачко из набивки шезлонгов.
— Уходи, — скомандовал Арчи по рации. — Пока они тебя не поймали.
С помрачневшим лицом Том включил задний ход — нос лодки погрузился в воду, пока судно отходило от берега, — а затем, развернувшись, дал полный вперед. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что полиция на катере преследует его, что-то неразборчиво выкрикивая в громкоговоритель. Пристань кишела вооруженными офицерами, Дюма уже окружили и надели наручники.