Когда полковник Семенов перечислил Кравцову людей, осведомленных о вкладе, он был прав: таковых в России действительно было четверо. Но уже через час ситуация изменилась. О деньгах Гончарова узнали еще трое сотрудников агентства «Консультант», а еще через час — некоронованный король криминальной Москвы Гурген.
Первое звено в цепочке событий, которые позволили Гургену стать обладателем этой информации, было случайным. Так часто бывает в оперативной работе.
А в основе всего лежала обычная человеческая жадность. Банально, но факт. Банально, но подавляющее большинство предателей — жертвы своих слабостей и пороков. С точки зрения сотрудников разведки и контрразведки слова жадность, зависть, похоть, гордыня нужно писать с большой буквы. Пороки движут миром.
За полгода до описываемых событий один из сотрудников полковника Семенова не устоял перед искушением легко заработать пять тысяч зеленых. Игорь Соловьев — так звали сотрудника — выполнял стандартный заказ: собирал информацию на одного средней руки коммерсанта. Работа была привычной, Соловьев выполнил ее добросовестно и в срок. На этом можно было бы поставить точку. Но… ах это но! Это мерзкое но, которое вылезает, как клоп из-под обоев в дешевой гостинице. В процессе разработки коммерсанта Соловьев случайно снял информацию об интимной связи объекта на стороне. Обычная, кстати, ситуация… Дело, как говорил вертолетчик Карлсон, житейское. Но голодный клоп уже вылез из-под бледных гостиничных обоев и посмотрел на Игоря Соловьева жадными глазками. Опыт шептал Игорю: нельзя! Клопик смотрел не мигая. А жена в который раз завела разговор о шубе. Опыт кричал: нельзя! А жена в который раз завела разговор о престижном, но чудовищно дорогом лицее для дочки.
Игорь позвонил коммерсанту и предложил ему купить кассету за пять тысяч баксов. Голодный клоп оскалился, обнажив сотню острых клыков. Его мягкое подбрюшье сокращалось, отрыжка воняла коньяком… Коммерсант согласился заплатить и быстро связался со своей крышей. Через два дня, при передаче денег, Игорь Соловьев был захвачен людьми одного из бригадиров Гургена, которые крышевали коммерсанта. Удостоверение агентства «Консультант», обнаруженное в кармане Соловьева, сильно заинтересовало Резо, возглавлявшего контрразведку Гургена. Игоря Соловьева профессионально обработали, и он дал согласие сотрудничать с Гургеном. Так в агентстве «Консультант» появился крот.
Через некоторое время он будет вычислен и уничтожен. А пока Игорь Соловьев считается одним из лучших сотрудников «Консультанта». В гардеробе его жены появилась норковая шуба. Его дочь первого сентября поступила в престижный лицей.
В 10.40 Валентин Кравцов и двое оперативников из его отдела пришли в кабинет Семенова для инструктажа перед вылетом в Австрию. Инструктаж был короткий — не пацаны, сами все понимают. Роман Константинович только напомнил, что времени на серьезную разработку нет и работать придется с колес.
— Я хочу напомнить вам о том, что Гончаров вполне мог изменить внешность. Он умен, осторожен, предусмотрителен. Доказательством служит блестяще проведенная им инсценировка собственной смерти.
— Я думаю, Роман Константинович, что ему помогли провернуть это дело в восемьдесят восьмом, — сказал один из оперативников. — Вряд ли Гончаров смог так обставиться в одиночку.
— Да, Сергей, ты, разумеется, прав. Без профессиональной помощи здесь не обошлось. Однако сути это не меняет. Я хорошо знал нашего покойничка лично и могу еще раз подтвердить: Вадим Петрович очень осторожен. Недаром он сумел в течение шести лет оставаться в тени… Ваша задача, учитывая все эти нюансы — чужая территория, работа с колес, необходимость жестких действий, — носит особенно деликатный характер.
Семенов инструктировал подчиненных, а сам все время думал: до каких пределов распространяется доверие? Сумма велика. Сумма невероятно велика. Устоят ли ребята перед искушением? У каждого, разумеется, остаются в России семьи — родители, жены, дети. Заложники. И все же где предел доверию? На кону шестьдесят лимонов зелени!
— Вопросы ко мне есть? — спросил полковник в конце разговора. Голос звучал доброжелательно. Вопросов ни у кого не было.
— Тогда, ребята, с Богом.
В 12.24 Соловьев доложил Резо о срочной командировке группы Кравцова в Австрию. Полной информацией он, конечно, не владел. Так, зацепил случайно хвост разговора двух оперативников. Сам по себе разговор оперов о предстоящей командировке в присутствии человека, не задействованного в операции, был грубейшим нарушением режима секретности. Вот так в результате случайностей, совпадений и непростительного для профессионалов легкомыслия выстроилась цепочка с мертвецом Гончаровым на одном конце и московским крестным отцом Гургеном — на другой.
— Группа из трех человек, — негромко говорил предатель Соловьев кавказцу по имени Резо. Они встретились в кафе, принадлежащем одному из людей Гургена. — Старший в группе — Валентин Кравцов. Вот его фото (Соловьев подтолкнул в сторону собеседника конверт). Двое других — Сергей Вепринцев и Александр Берг. Их фотографий у меня нет. Вылетают в Вену прямо сегодня, срочно… Там объявился некто Гончаров.
— Кто-кто? — удивленно переспросил кавказец.
— Знаю только фамилию, — ответил Соловьев. — Гончаров. Суть интереса к нему в том, что он обладает огромными деньгами.
— А ну-ка подробнэй расскажи, — сказал Резо. От бывшего контрразведчика не укрылось возбуждение обычно невозмутимого кавказца.
— Больше никаких подробностей, Резо… Трое вылетают в Вену. Задача: обнаружить некоего Гончарова. Предположительно речь идет о больших деньгах. Все.
Резо смотрел на своего информатора с сомнением. Кавказец был недоверчив по натуре, характер деятельности еще больше развил это качество… Сообщение Соловьева звучало почти фантастически. Дело в том, что ему фамилия Гончаров говорила о многом. А упоминание ее в сочетании с большими деньгами за границей делало простое совпадение невозможным.
«Неужели жив Вадим?» — думал Резо напряжено. — «Неужели жив? Если это так, то информация Соловья стоит почти два миллиона долларов, которые Вадим сумел умыкнуть у Гургена в восемьдесят восьмом»… Поверить в это трудно, почти невозможно, но оставить тему без внимания — глупо. Огромный кавказец отхлебнул кофе и улыбнулся Игорю. Блеснули белоснежные зубы.
— Маладэц, — сказал он. — Узнай пра эта всо. Что можна — узнай.
— Навряд ли что-нибудь получится, Резо, — негромко ответил Соловьев.
— Нада пастараться, дарагой, — веско произнес кавказец, буравя своего агента пронзительным взглядом. Обычно этот взгляд оказывал на людей серьезное воздействие. Бывший контрразведчик выдержал его спокойно.
Игорь Соловьев был профессионал. Он уже давно понял, что рано или поздно будет вычислен своими коллегами. И тогда… черт его знает, что будет тогда. Но, скорее всего, с ним произойдет несчастный случай. Он никого не винил… каждый выбирает свою судьбу сам. Он просто старался успеть заработать как можно больше до несчастного случая. Может быть, и удастся выскочить…