Сергей начал было собираться, размышляя, что, собственно, взять с собой, но от этих мыслей его оторвал телефонный звонок.
— Сергей Саныч?
— Да…
— Виктор Палыч вас беспокоит. Как, собираетесь? — голос Антибиотика в трубке был бархатист и по-отечески мягок.
— Да я, собственно… — начал было бормотать Сергей, но Антибиотик перебил его, непринужденно перейдя на «ты»:
— Собирайся спокойно, не волнуйся, все у тебя должно получиться. Ты парень толковый, я это сразу понял… Удачи тебе… Сильно не надрывайся, развейся заодно… Про паненок потом расскажешь… Если вдруг какие-то проблемы возникнут — денег не хватит или еще что-то, — звони сразу, не стесняйся. Запиши телефон — скажешь, для Виктора Палыча информация. Там передадут. Ну, успехов…
Не дожидаясь ответа Челищева, Антибиотик повесил трубку. У Сергея вдруг пропало все радостное возбуждение. Он долго сидел неподвижно с попискивающей трубкой в руке… «Да, докатился ты, Сергей Саныч… Жулики тебя в командировку за границу посылают и еще велят валюту не жалеть… Рассказал бы кто такое еще год назад… Что же у нас в стране творится-то, Господи…»
До Варшавы Челищев добрался без приключений. Марек встретил его, как и обещал, они крепко обнялись — не виделись-то целых семь лет. Зелиньский погрузнел, волосы его поредели, и глаза его уже не были такими озорными, как в студенческие годы.
Пока шли к серому «полонезу» Марека, он спросил, какими судьбами Сергей очутился в Варшаве.
Сергей колебался недолго. В конце концов врать Зелиньскому, выдавая свой интерес за официальный, было просто бессмысленно.
— Знаешь, Марек, я ведь в прокуратуре больше не работаю. Зарплата не та, да и смысла в нашей работе все меньше остается. По крайней мере у нас, в России… Марек настороженно поднял глаза на Сергея:
— И где же, позвольте спросить, пан сейчас работает?
Челищев махнул рукой:
— Пан, Марек занимается частным сыском.
Зелиньский округлил глаза:
— О… Так и у вас разрешили? Сергей кивнул:
— Разрешили. У нас теперь все что хочешь разрешили… Так я, собственно, по делу к тебе. Помощь твоя нужна. К нам один бизнесмен обратился…
И Сергей подробно пересказал Мареку историю Миши Либмана, опустив, правда, некоторые несущественные для поляка подробности.
Когда Челищев закончил свой рассказ, они уже сидели в машине и ехали к центру Варшавы. Зелиньский молчал.
— Вот такие пироги, Марек! У меня здесь, кроме как к тебе, обратиться не к кому. Сможешь помочь — помоги… Если не в обиду — гонорар у меня с собой, мне контора специально выделила.
— И сколько же, позвольте спросить, пану выделила его контора? — живо поинтересовался Зелиньский.
— Пану выделили две тысячи долларов, — на всякий случай Челищев решил оставить себе некий маневр для возможного торга.
Марек присвистнул.
— Богатая у тебя контора… — Сергей сделал вид, что не замечает иронию в голосе Марека.
Зелиньский долго молчал, и лишь когда они остановились у гостиницы, сказал:
— Ладно, давай попробуем помочь твоему бедному жиду…
Сергей обрадованно заулыбался и полез в карман за деньгами, но Марек перехватил его руку:
— Подожди ты со своими деньгами. Сделаю что-то — другой разговор, а пока мне деньги давать не за что.
— Но у тебя могут возникнуть служебные, так сказать, расходы…
— Возникнут — сразу же тебе скажу. А пока договоримся так — давай мне все свои записи и отдыхай спокойно. Ешь, спи, гуляй, смотри телевизор… Как только будут первые результаты — плохие или хорошие, — я сразу же с тобой свяжусь. Добже?
— Добже, Марек, конечно, добже… Если бы ты отказался, я бы, наверное, на следующий же день улетел…
Челищев с наслаждением окунулся в блаженное безделье. Он спал по двенадцать часов в сутки, купался до одури в гостиничном бассейне, читал прихваченный из России детектив, бродил по магазинам и кафе. Все свои тревожные мысли Сергей постарался задвинуть в самый дальний уголок сознания, решив воспользоваться подарком судьбы и отдохнуть. Кстати говоря, преследовавшие его в Петербурге ночные кошмары куда-то исчезли, Сергей спал глубоко и без сновидений.
Марек объявился лишь через пять дней, когда Челищев уже начал несколько тяготиться ничегонеделаньем. Дочитав детектив, Сергей валялся на кровати и думал, как убить вечер, когда в дверь его номера властно забарабанили. Грубый голос произнес какую-то фразу по-польски, из которой Сергей уловил лишь одно:
— Полиция!
Чувствуя неприятную пустоту в животе, Челищев открыл дверь и увидел улыбающуюся физиономию Зелиньского.
— Фу ты, Марек, я же так инфаркт могу получить!
— Пан так боится полиции? У пана проблемы с законом?
— Судя по твоему игривому настроению, у тебя хорошие новости. Рассказывай, не томи!
Марек неторопливо уселся в кресло и с важной серьезностью стал рассказывать:
— Ну, кое-что мы действительно выяснили. Первое — и то было самое трудное — мы нашли второй приемный пункт, куда твоего Либмана привел Владыевский. И вот что оказалось: обе этих фирмы на самом деле — партнеры, проводящие совместные торговые операции. Но еще больше интересно то, что у второй фирмы, принявшей металл у Либмана, есть еще один партнер — совместное российско-польское предприятие-поставщик. И как ты думаешь, кто является учредителем этой фирмы с российской стороны? Правильно — замечательная организация «Вайнах» из твоего родного Петербурга. Так вот, судя по датам, привезенный Либманом алюминий был оформлен как поставка от этой самой российско-польской фирмы, и все положенные пенензы были переведены на ее счет в банке. Вот и все. Все довольны, всем хорошо! Плохо только твоему еврею. Но он тоже — смешной такой, решил бизнес в Варшаве делать да еще не совсем чистый… У нас тут жидов не очень любят, обмануть их — за грех не считают… Ладно, вот тебе копии документов, — Зелиньский небрежно бросил синюю пластиковую папку на колени Челищеву. — Здесь все, что смогли достать: копии учредительных договоров, контрактов, квитанций о приемке груза и документов об оплате. В принципе, с такой фактурой, если бы было заявление твоего Либмана, можно было бы серьезно огорчить всю эту компанию… Ну и Либмана, вероятно, тоже — алюминий-то сначала должен был в Калининграде остаться… Но ты ведь сказал, что тебе все это нужно для неофициального расследования?
Сергей лихорадочно листал копии документов и не мог поверить своим глазам.
— Марек, как тебе это удалось? Это же… Это просто невозможно, тем более за пять дней?!
Зелиньский потянулся в кресле, как довольный кот:
— Работаем… Наши маленькие оперативные секреты я открывать не буду — они тебе просто ни к чему, но есть один большой секрет: у нас, у славян, одна общая особенность — все нельзя, но, в принципе, все можно! Самое важное — этот принцип знать!