– …Меня твой брат просил присматривать за тобой, – прокашлялся в кулак Саныч. – Ты это… ты свое дело делай, а мои люди свое хорошо знают.
– Ты о чем, поясни?
– Да о том, что твоя фотография даже в Интернете имеется, и ты отвечаешь за фирму. Понял? – назидательно объяснил Саныч.
– Твоя правда, – вздохнул Ладонин и сдался. Саныч всегда говорил кратко и по делу. За ним всегда была правда, и порой эта правда была убийственной. Причем иногда и в прямом смысле.
Саныч сформулировал задачу двоим сотрудникам. Один из них был бывший серьезный биатлонист, в свое время по глупости потерявший в тайге глаз. Парнем он слыл безумно выносливым и спокойным. Второй занимался скалолазанием. Он был тощий, но имел чудовищную силу пальцев. Первого звали Егерь, потому что отец его был настоящим егерем, а второго – Мизинец. Саныч не любил качков и никогда не брал их на дело. Он всегда считал, что безопасность должна быть незаметна.
– Повторите боевую задачу, – приказал Саныч после разъяснений.
– Тихо узнать информацию с электронной почты, а именно: где Ташкент назначил встречу, передав следующий текст: «Завтра в девять встречаемся в кафе, где Бугульма обжег лицо».
– Задачу поняли правильно. По исполнении доложить…
– Саныч и думает, наверное, в форме рапорта, – ворчал Егерь, усаживаясь в машину.
Минут через двадцать оба уже стояли у двери Моромова. Егерь потянул воздух ноздрями:
– Пицца… Готовит в микроволновке, – прошептал он и прижался ухом. – НТВ-плюс зырит… тарелка у него.
– Все ясно, – отстранил его Мизинец и махнул рукой. Мизинец отошел за мусоропровод, чтобы его не было видно в глазок. Егерь снял куртку, рубашку и откинул их товарищу. Затем развязал ботинки так, чтобы болтались шнурки и позвонил. Не дожидаясь, когда хозяин подойдет к двери, он стукнул пару раз в дверь ладонью: «Ошалел, модный! Я тебя в твоей ванной утоплю!» Дверь зло распахнулась.
– Ку-ку, что ли?! – С этими словами Егерь оттолкнул хозяина и зашагал к туалету.
– Я не понял… – проговорил Олег, поспешая за голым по пояс незнакомцем, но секунду спустя его скрипучий голос упал до стона. Это зашедший Мизинец сзади, как клещами, сжал его плечо в одному ему ведомых точках.
– Он тебя обманул, – проговорил Мизинец Олегу, осевшему на колени. – Мы тебя не утопим – не бойся. Сейчас я отпущу. Согласен?
– Да, – коротко рявкнул Олег.
– Дуру включишь – выну кость из тела, – Мизинец отпустил.
Олег захотел подняться, но ощутил страшную боль в спине и, оставшись стоять на коленях, спросил: «Чем могу помочь?»
Мизинец помог ему подняться и препроводил на кухню, где заправлял подобранную с пола рубашку Егерь. Приведя себя в порядок, он хозяйским жестом поставил на огонь сковороду и присел на подоконник. Мизинец дотронулся до плеча Олега и прикоснулся указательным пальцем к своим губам. Олег стал нервничать еще больше. Когда сковородка накалилась под игривый фон НТВ-плюс, Егерь достал оливковое масло со стильной полочки и налил на поверхность. Масло зашипело и забрызгалось.
– Что?… Что вам надо?! – не выдержал Олег.
Егерь осторожно взял успокоившуюся сковороду и, помешивая в ней дном чашки, спокойно сказал: «Когда-нибудь кто-нибудь будет датировать этот день следующим: вот энто было до того, как Олег обжег лицо, а вот энто – уже опосля». Егерь поставил сковороду на место, а Мизинец подсел к Олегу поближе и, глядя в упор, спросил:
– Подсказать, что надо?
– Бугульма ошпарил лицо много лет назад на кухне забегаловки «Трюм», теперь она называется «Райский ад», – медленно, по слогам произнес Олег.
– Мы благодарны тебе, и для твоего же спокойствия до разговора с Ташкентом ты побудешь с нами. Оденься поприличнее – отправимся в приличную фирму.
Олега аккуратно забрали и довезли до офиса. Там ему включили плазменный телевизор и положили перед ним кипу глянцевых журналов.
– Принесите гостю зеленый чай и печенье. – распорядился Мизинец секретарше, отсоединяя ее телефонный аппарат. – Я в соседней комнате, Олег. Если что нужно будет, не стесняйся – спрашивай.
А поздно вечером Саныч отзвонился Ладонину:
– Ну, как дела?
– Дела как в Польше: тот прав, у кого хер больше.
Нестеров не хотел, чтобы Полина участвовала в операции – слишком уж очевидно она была засвечена перед Ташкентом. Однако, услышав про это, Ольховская подняла такой визг, что бригадир счел благоразумным изменить свое решение, взяв с нее слово, что в заведение она не пойдет, а останется сидеть в машине. «Наблюдать за оперативной обстановкой извне», – примерно так сформулировал ее боевую задачу Нестеров, понимая, что в противном случае Полину все равно будет не удержать, и она запросто сможет замутить на местности некий собственный сольный проект. Что в данной ситуации, понятное дело, нежелательно.
Хотя Ташкент назначил встречу на девять вечера, в начале восьмого нестеровцы уже были на точке, припарковавшись поблизости, на улице Константина Заслонова. Ровно в половину они подтянулись к метро, где встретились с командой Серпухова. Теперь вместе с Лехой, который появился в компании с двумя незнакомыми бригадиру оперативниками, они составляли довольно внушительную ударную группу.
Ствол, правда, был один на семерых, однако Серпухов резонно рассудил, что поскольку явного криминала за Ташкентом формально не числится, то при задержании едва ли он будет чрезмерно быковать – при таких раскладах это просто несподручно. Леха рассказал, что с утра он созвонился с дознавателем Выборгского ГИБДД, предупредив, чтобы тот, в случае задержания Ташкента, быстренько подтягивался оформлять эпизод по гибели Гурьева. Дознаватель малость поартачился (мол, суббота, выходной, все дела), но в конечном итоге обещал в случае чего быть. Кроме того, по официальному запросу Леха уже получил бумагу с дактилоформулой по нераскрытому убою в Нижнем Тагиле. Так что оставалось лишь откатать пальцы Ташкента, сравнить их с полученными и отзвониться уральскому оперу Коле – словом, пара часов работы, и все, суши весла. Как говорится, «партия, Валерий Михайлович». [87]
Вкратце обговорив детали, народ потянулся занимать исходные позиции. Нестеров и Леха со своими операми завалились в кабак, заняли свободный столик и солидно заказали, давая понять окружающим, что намереваются посидеть плотно и качественно. Полина, получив ключи от «лягушки», устроилась в машине, а Лямка и Павел заняли позиции на Лиговском – Козырев в районе остановки маршруток, а Иван чуть подалее, у бывшего книжного магазина. Ровно в 20.15 миловидная официантка заставила закусками столик, за которым уютно расположились Нестеров, Серпухов и его коллеги, представившиеся как Дима и Стас, водрузив в центре запотевший графинчик. Через три минуты бригадир разлил водку по стаканчикам и произнес краткий тост: «За успех!» Мужики чокнулись, выпили – так началась операция под кодовым названием «Урюк».