– Почему чувырлой? – возмутилась Пчелкина. – Ты куда дела свою роскошную белорусскую грацию? Деревенским родственникам подарила?
Я аж захлебнулась:
– Я что, как голая шелупонь должна ходить? Носи сама свои бязевые телогрейки, а я хочу быть на высоте!
Люська во время всего моего монолога задумчиво, я бы даже сказала, отрешенно глядела в окно.
– Люсечка, а что случилось? – ласково спросила Олька.
А Люська вдруг положила свою кудрявую башку на стол, сгребла руками бумажки и тихо заплакала. Я аж поперхнулась от изумления. Розка с Никой тут же набросились на меня (я знаю, они меня не любят): «Ты чего тут опять набрехала?» Вот они всегда мне не верят и каждое мое слово поднимают на смех, фифы городские.
– Девочки, успокойтесь! – встряла в перепалку Люся, про которую все успели уже забыть. – Проблема совсем не в Маше. Я должна с вами со всеми очень серьезно поговорить. Это всех касается, но сначала дождемся Риты.
…Е-мое! Мы застыли, словно пыльным мешком по голове ударенные, увидев Ритку, как-то сутуло ковылявшую по коридору. В руках она держала кусок стекла.
– Вот, – растерянно показала она на него. – Машину разбили.
Этот автомобильчик Лаппа приобрела по большой удаче и очень его ценила. Еще работая следовательницей, она раскрутила какую-то сложнейшую аферу в долевом строительстве. А среди обиженных дольщиков попался ей первоклассный автомастер, который из ржавой железки, бывшей когда-то раздолбанной «пятеркой», в благодарность поставил ей навороченный движок. Не «пятерка» стала, а практически гоночная «феррари». Марго со своими длиннющими ногами еле в него влазила, зато гордилась им ужас как!
– Шины порезали, руль погнули и все окна вдребезги, – перечисляла убытки Марго. Нас совсем перекосило.
– Риточка, – вступила Люся. – Я понимаю, что сейчас совсем не время говорить тебе это, но молчать я больше не в силах.
– Что еще?
– Я устала считать каждую копейку. Я устала быть жмотиной в ваших глазах. А редакции все время нужны деньги. Одной – на новый фотоаппарат (укоризненный взгляд в мою сторону), другим – на представительские расходы (взгляд на меня и на Нику)… Но я – бухгалтер и вижу, как быстро улетают деньги. Вот типография опять расценки увеличила… А новой рекламы пока не предвидится – тираж-то у нас маленький. Еще немного, и закончатся те деньги с Апрашки, и нам даже на твой любимый кофе не хватит.
Лаппа в отчаянии махнула рукой: «Ладно, потом поговорим» и побрела в свой кабинет.
– Нет, постой! – судорожно воскликнула Люся. – У меня есть предложение!
Все-таки Люсьена – железная баба! На первый взгляд, ни за что не подумаешь, что у нее такой боевой характер! Внешне – настоящая цветочная клумба, а внутри – танк. Как лязгнет гусеницами, мало никому не покажется. Вот и сейчас.
– Уважаемые коллеги! – официальный тон всегда сбивает меня с толку, я пугаюсь и сразу перестаю что-либо понимать. Но Люся продолжила: – Нужно этот вопрос решать прямо сегодня, пока есть покупатель.
– Какой еще покупатель? – резко развернулась Маргоша.
– Такой, с большой мошной, – наша Люська стала вдруг грубой и даже вызывающей. – Я вас давно предупреждала, что журналу нужны инвестиции, самоокупаемость пока для нас – розовая мечта, ничего больше. А тут нашелся человек. Да! Крупный бизнесмен. Он звонил сегодня. Он готов купить часть наших акций. Поймите, так делается во всем нормальном мире!
– Но у нас-то все очень далеко от нормы! – почти завизжала Ритка. – И если мы отдадимся первому встречному – то все, кабала! Как ты не понимаешь? Ты! Мы можем надеяться только на самих себя!
Я молчала, не решаясь пикнуть о том, что Милкина идея кажется мне вполне разумной. Не верю я в бабский ум, тем более, когда он коллективный. Семь теток и ни одного мужика – это уже клиника. С какой стороны ни посмотри. Опять же, как я недавно прочитала в книге «Мужчины, не способные любить», мужик – существо хоть и примитивное, но в отдельных случаях просто незаменимое. Благодаря своему примитивизму они более последовательны и предсказуемы, а финансы, как известно, хаоса не терпят. Но все девчонки прямо взбеленились на Люськино предложение. Как начали галдеть, словно сороки на помойке.
– Ни за что! – голосила Роза.
– Только через мой труп, – вторила ей Ника.
Олька с Катей тоже качали головами:
– Мы не просто так поменяли всю свою жизнь! Мы должны сами (сами!) доказать, что способны распоряжаться своей судьбой!!!
Люське ничего другого не оставалось, как зарыть свое мнение глубоко в себе. А я, ободряюще пожав ей руку, шепотом спросила:
– А что за мужик? Красивый?
– Богатый, – вздохнула Люсьена. – Раз собирается инвестировать в нас.
– Познакомь!
– Дурында ты, Маня, – печально сказала Пышка.
И я на нее почему-то не обиделась.
* * *
Следующий день преподнес нам новый сюрприз. Из банка прибежала запыхавшаяся Пышка: с порога она пулей пролетела в Риткин кабинет. Они там долго шушукались, да так тихо, что я чуть в замочную скважину всю голову целиком не просунула. Затем раздался оглушительный грохот. Дверь распахнулась, пребольно ударив меня прямо в лоб, и я с тихим стоном сползла по стенке.
– Манька, когда-нибудь твое любопытство будет стоить тебе жизни! – Люсьена, наша неисправимая добрячка, была на этот раз зла, как собака.
– Подумаешь! – фыркнула я. – Секреты у них! А у нас, между прочим, коллектив…
Марго не дала договорить, оборвав меня на полуслове:
– Все понятно, «хотим все знать»! Что ж, объявляю общий сход.
В кабинете Лаппы царил полнейший беспорядок – разбросанные документы на полу, туфля с отбитым каблуком (орехи она, что ли, ими колола?) в углу… А это что такое? Мать моя женщина! Керамические осколки, бывшие когда-то цветочной вазой, хрустнули под ногами. Она ее что – в дверь швырнула? Вот откуда был этот сумасшедший грохот. А если бы дверь не выдержала? Выдержала бы моя головка такой удар? Не уверена… Все, зарок даю: не подглядывать, не подслушивать больше. От греха подальше.
– Мать, ты чего? С дуба рухнула? – не выдержала я, демонстративно почесав шишку на лбу.
Лаппа молча села в свое кресло и с нарочитой аккуратностью начала наводить на столе порядок.
– У Люси не принимают платежки в банке, – медленно произнесла она. В кабинете повисла гнетущая тишина.
– Что это значит? – первой не выдержала Ника.
– То и значит, – отозвалась Люся. – Кто-то нас давит сверху, притом очень грамотно, цепляются ко всякой мелочи: то подпись не по образцу, то бланк неправильно заполнен, но дают от ворот поворот всегда.
– Ну? – выжидательно уставилась на Марго Роза. – А ты что скажешь? Почему такой бардак в кабинете?