Book.

Уважаемые господа, неделю назад на вашем сайте появились выдержки из моей публикации, подготовленной для журнала «Олигархический капитализм. С чем его едят». Мало того, что я не давал вам своего согласия на использование этого материала на вашем сайте, так вы еще и не поставили ссылку на оригинал статьи. Считаю такое поведение недопустимым и требую сатисфакции, которая может быть выражена либо в публичных извинениях, либо в условных единицах. С уважением, Илья Рожнятовский.

…Ника – это, пожалуй, единственный в моей жизни человек, с которым я общаюсь исключительно вживую, а не посредством сети. Все связанное с «хард-энд-со-фтом» для Ники непролазный темный лес, поэтому компьютер она использует лишь в одном качестве – как слегка модифицированную пишущую машинку. Да и к той у нее есть масса претензий. Вот, например, оказывается, что строение клавиатуры абсолютно не учитывает наличие у пользователя дорогущих накладных ногтей, а от длительного вращения колесика мыши на пальце может образоваться утолщение рогового слоя кожи, то бишь мозоль. Понятно, что при таком подходе к делу говорить об использовании ею более сложных компьютерных технологий просто не приходится. Кроме того, привычное для меня общение по «мылу» или «аське» в случае с Никой весьма затруднительно в силу абсолютного несовпадения наших жизненных циклов: в те часы, когда я бодрствую и веду активный образ жизни, она спит, затем приводит себя в себя, после чего посвящает себя себе (это время святое – о хромых обезьянах ни слова!). Когда же она, наконец, готова к трудовым подвигам и литературному подвижничеству – время засыпать мне. Впрочем, в случае возникновения часа «Х» последнее обстоятельство никогда не служило для нее препятствием. Проблема в том, что для редакции «Лапушек» час «Х», как правило, означает кризис творческих идей. А более-менее вменяемый журналист в этом чертовом журнале лишь один – это Ника Стрельцова, си-речь я (уж не сочтите за такой вот голимый пиар).

Начало третьего. Естественно, ночи. Так настойчиво может звонить только эта… (ну, вы уже знаете кто). На пятнадцатом звонке (вообще-то я проснулся на третьем, но надо ж и ее хоть немного помучить) беру трубку:

– У аппарата…

– Я разбудила тебя, милый?

Так, судя по столь интимному обращению, у редакции журнала «Лапушки» очередное предынфарктное состояние на почве длительного интеллектуального голодания.

– Да Господь с тобой! Детское же время…

– Ну, не сердись. Понимаешь, у нас беда.

– Понимаю, тем более что это ваше обычное состояние. Кстати, название «Беда» для вашего журнала смотрелось бы много эффектнее. Тем более, что собственный капитан Врунгель в моем лице уже имеется..

– Ну, Витаминыч, ну перестань. Как раз сегодня у нас действительно беда. Представляешь, Багира сделала совершенно убойный материал с одним банкиром. Он ей наговорил кучу гадостей про свою супружницу, а на следующий день отказался визировать интервью. Сказал, что, мол, по пьяни все это наболтал. Типа Розка его опоила, чуть ли не соблазнила и вообще все это гнусная провокация. Представляешь, какой мерзавец? Нам завтра, ой, блин, уже сегодня, сдавать номер в печать, а гвоздя нет…

– И что теперь?

– Лаппа хочет, чтобы я быстренько сделала интервью с каким-нибудь интересным человеком. Поможешь?

– Ей только сейчас пришла в голову столь оригинальная мысль?

– Витаминыч, я обижусь. Конечно, не сейчас. Просто у меня сегодня было столько дел, я так завертелась…

– Судя по звуковым эффектам, ты все еще продолжаешь вертеться. Неужели опять в «Метро»? Ника, разве я не говорил тебе, что посещение подобных мест скорее свойственно прыщавым пэтэушницам и озабоченным первокурсницам, нежели состоявшимся журналисткам?

– Рожнятовский, перестань мне напоминать о моем возрасте. В конце концов это неприлично. Ну, неужели так трудно помочь человеку?

– Да помочь бы рад. Но с кем интервью-то делать? Третий час ночи. В это время во всем Питере не спят только два «интересных человека» – ты и я. Хочешь, приезжай ко мне. Я дам тебе и интервью, и все остальное… тоже дам.

– Витаминыч, не будь пошляком. Тебе это не идет. Хорошо, пусть это будет не интервью, а статья. Но обязательно, чтобы убойная. Аналитическая такая, с социологами там разными, экспертами. Сделаешь? Часам к двенадцати, а?

– Слушаюсь, моя госпожа.

– Вот. Таким ты мне нравишься больше. Значит, договорились? Тогда беги – спасай свою королеву.

– Бегу, вот только, помнится, д'Артаньяну за его подвиг королева отвалила нехилый перстень…

– Королева у нас Лаппа. Так что за перстнем – это к ней. А я твоя слабая, беззащитная Констанция. И все, что я могу позволить, это протянуть тебе руку для поцелуя. А если ты будешь себя хорошо вести – то обе руки. И вообще, благородные рыцари совершали подвиги не ради наград.

– А ради чего?

– Ни ради чего, а вопреки… Все, Илька, извини, у меня зарядка кончается.

– Да уж, я заметил за ней такое потрясающее свойство. Как только речь заходит о наградах, твоя зарядка безнадежно сдыхает.

– Ну, Витаминыч, ну не начинай. Ладно?

– Ладно.

– Так мы договорились?

– Угу.

– Спасибо, милый. Пока.

– Пока.

* * *

На изобретение «убойной» темы у меня ушло минут сорок, на написание статьи еще полтора часа (все чин-чином, как и было заказано – с комментариями экспертов, социологов и прочих глубоко осведомленных лиц). Ровно в 4:42 утра двухполосный материал, подписанный г-жой Стрельцовой, затрусил по всемирной паутине в направлении почтового ящика г-жи Лаппы, в 4:46 я уже спал, а спустя семь часов, в 11:46 в баре «Садко» мой мобильный пропел мелодию из кинофильма «Последний дюйм» («…пуля-дура вошла меж глаз ему на закате дня» – помните?), извещая тем самым, что со статьей обнаружились какие-то проблемы. Просто в противном случае так рано Ника мне бы звонить не стала.

– Привет! Что стряслось? Королеве Марго не понравилась статья?

– Не-а, статья как раз классная. Даже мне понравилась. Знаешь, я так ржала, когда читала…

– Мне приятно осознавать, что иногда ты находишь время прочитать собственные произведения. Вот только звезде журналистики не пристало употреблять в своей речи глагол «ржала». Следует говорить: хохотала, заливалась, покатывалась со смеху…

– Фу, Рожнятовский, какая же ты все-таки зануда. И вообще, не перебивай меня. Я, между прочим, по мобильному звоню…

– Сочувствую. А впрочем, ты сама виновата. Мы с тобой уже давно могли перейти на тариф «Семейный», и тогда минута общения со мной тебе обходилась бы всего в три цента. Прикинь, какая экономия для вашей редакции, а? Ладно, шучу. В чем проблемы-то?