Мужик написал адрес на третьем конверте и бросил их в почтовый ящик. Не оглядываясь, пошел к выходу. Лицо стало еще бледнее, чем было, когда он вошел! Точно — наркоман, решила сотрудница почты.
Три одинаковых конверта с питерскими адресами лежали на дне большого деревянного ящика с почтовой символикой. Все три адресата получат письма, когда отправителя уже не будет в живых.
* * *
Терминатор расплатился и вышел из машины метров за пятьсот от цели. Он шел легко, быстро, уверенно. Так идет человек, убежденный в успехе. Он с улыбкой поглядывал на встречных, ощущая превосходство творца над простым обывателем. Если бы вы знали, твари, кто идет вам навстречу в ношеном плащике из сэконд хэнда!
Если бы вы знали! Возможно, когда-нибудь я расскажу вам об этом.
Терминатор шел, и мелкая морось блестела на его роскошных усах. Чем ближе он подходил к дому, тем сильнее чувство уверенности в успехе охватывало его. Обреченный, вконец оторвавшийся от реальности шизофреник Фридман без колебаний подошел к торцу блочной пятиэтажки, где его уже давно ожидала засада ФСБ. У противоположного конца дома почти одновременно с ним появился Птица.
* * *
На территории больницы имени Мечникова и вокруг нее находились двадцать три сотрудника ФСБ. Ждали Воробьева. Нервное напряжение постепенно нарастало. Вероятность появления Птицы здесь была очень высока. Так считали эксперты, так считали и следаки.
Вскоре после звонка Гурецкого у ворот больницы появилась взволнованная Юлия Солодова. Она побывала на отделении, где проходила лечение Наталья, потом бродила по улице вокруг корпуса. За ней все время наблюдали. В микроавтобусе «форд-транзит», припаркованном на аллее, ведущей от шумного Пискаревского проспекта к больнице, подполковник Спиридонов принимал сообщения оперативников. Птица мог появиться в любой момент.
Минут через тридцать Солодова прошла на отделение хирургии, где она работала. Озябла, решили сотрудники ФСБ, решила погреться. Но медсестра сделала телефонный звонок на трубку своего сожителя Гурецкого. Спустя несколько минут она снова была на улице, под дождем, на холодном ветру. Спиридонов в салоне «форда» в это время прослушивал запись перехвата:
— Мишка, его здесь нет. Ни на отделении, ни возле… Я…
— Юля, девочка, послушай меня. Он появится, он обязательно появится. Я уже еду. Дождись его и любой ценой останови. Ты поняла?
— Да, поняла. Я пойду к входу.
— Ни в коем случае. Он может появиться с любой стороны, все время держись возле отделения. Поняла?
— Да-да… Миша…
— Подожди, слушай меня внимательно. Тебе будет трудно его узнать, постарайся ориентироваться не на черты лица, а на интуицию.
— Хорошо.
— Все, девочка, я еду. Буду минут через сорок. Держись.
— Миша…
Женщина говорила напряженно и испуганно. Высококачественная запись хорошо передала оттенки голоса. В трубке пошли гудки отбоя. Затем Спиридонов услышал голос своего начальника, полковника Костина:
— Витя, как вы там?
— Ждем-с…
— Ага, — начальник службы БТ говорил внешне очень спокойно, но Спиридонов знал, что на Литейном, 4 сейчас царит не меньшее, чем здесь, напряжение. Интуиция подсказывала — финал операции недалек. — Ага… проинструктируй еще раз людей, Виктор Михалыч. Напомни, что лучше взять Воробья живым, но если… сам понимаешь.
— Понял. Постараемся живым, — ответил подполковник.
— Второе: недалеко от вас, на Карпинского, дом десять, в засаде сидят шестеро «градовцев»… ну, ты в курсе… Они поступают в твое распоряжение, перспектив у тебя больше, а Воробьев опасен.
— Понял, спасибо. Сам хотел просить помощи.
— Дали бы больше, — сказал Костин, — но некого. Ты сейчас пошли за ними машину и пару толковых ребят на смену. Пароль «Прорыв теплотрассы в Мечникова», отзыв «Не наш район».
— Понял. «Аварийка» у дома десять по Карпинского. Пароль «Прорыв теплотрассы в Мечникова», отзыв: «Не наш район». Я пошлю Кутина и Коблянского. Что скажешь?
— Лады, согласен, — Костин сразу одобрил выбор своего зама. — Действуй, Виктор Михалыч. Я постоянно на связи. Удачи.
— Удачи.
Через минуту двадцать четвертая «волга» с Кутиным и Коблянским рванула на замену бойцам «Града». Езды до Карпинского всего-то минут пять. Офицеры службы БТ были очень недовольны переменой задания. В любой момент на территории больницы мог появиться террорист, которого силами ФСБ и МВД города активно разыскивают уже несколько суток… А их направили протирать штаны в бесперспективную засаду! Не судьба.
— Я — диспетчер, — сказал в микрофон подполковник Спиридонов, — Информация для всех. Птичка может прилететь с минуты на минуту. По самым свежим данным, он изменил внешность. Напоминаю: он имеет профессиональную подготовку разведчика-диверсанта, боевой опыт. Исключительно опасен! В случае невозможности захвата мы имеем право вести огонь на поражение… но лучше живым, ребята.
Последние слова подполковник произнес совсем неслужебным голосом. В операции были задействованы опытные и проверенные в деле люди, растолковывать азбучные истины им не нужно… перед глазами Спиридонова стояло мертвое лицо Славки Ряскова. После короткой паузы он продолжил:
— Через несколько минут к нам прибудет подкрепление: шестеро «градовцев». В связи с этим проведем следующую передислокацию…
* * *
Капитан Коблянский трижды стукнул костяшками пальцев по стальному борту фургона с надписью «Аварийная». Изнутри не донеслось ни звука, но Коблянский знал, что его услышали.
— Прорыв теплотрассы в Мечникова, — негромко сказал он. Скрытые наружные микрофоны отчетливо донесли его голос до шести офицеров «Града» внутри бронированной, звукоизолированной коробки. Дверь приоткрылась, кто-то невидимый из темноты буркнул:
— Не наш район. Заходите шустро… сменщики. Коблянский и Кутин быстро влезли внутрь. Стальная дверь бесшумно закрылась, скользнул в паз язык задвижки. Вспыхнул свет. Восемь крупных мужиков почти полностью заполнили свободное пространство фургона. Его и так-то было немного. Внутри изготовленного по спецзаказу на Кировском заводе кузова находился туалет, кресла, столик и масса аппаратуры. На двух пультах располагались системы визуального, акустического и телевизионного контроля. Плюс средства связи и радиоперехвата. В шкафах хранилось много разных хитрых штучек, которые очень обобщенно называют спецсредствами. Противопульная броня и скрытые бойницы позволяли этой маленькой передвижной крепости вести полноценный бой.
В тесном объеме было очень душно, кондиционер давно барахлил, и толку от него не было вовсе, а люки в потолке и днище офицеры «Града» раскрывали редко. Опасались демаскировки. Двенадцатичасовое дежурство в этой душегубке, как они называли фургон между собой, становилось подчас тяжелым испытанием. Особенно летом. Особенно в бронежилетах. Особенно в напряжении перед схваткой. Уже полгода начальство обещало найти деньги на ремонт кондиционера…