Джинн вытащил из кармана паспорт на имя Нургизова… Старшина из Иванова прочитал фамилию… отчество… и, скривив губы, сказал:
— А какого х… ты, чурка, здесь шляешься? — Джинн, сдерживая себя, ответил:
— По делам иду.
— По делам? — изумился старшина. — Какие у тебя, пидор, могут быть здесь дела? Твое дело — коз в горах е…ать.
— Хамите, старшина, — ответил Джинн. — Со старшим по званию разговариваете… Я хоть и в запасе, а офицер.
— Ax, вы офицер, — с издевкой произнес старшина и опустил паспорт в карман. — Ну, пойдем тогда.
— Куда? — спросил Джинн.
— В участок.
— Зачем?
— Проверим, что ты за конь, — с ухмылкой ответил второй омоновец.
Идти в «участок» было нельзя. Проверка паспорта показала бы, что его владелец исчез два года назад… А кроме того в кармане лежал второй паспорт. В сумке — третий, в кармане плаща «левый» ствол. Да еще кассета… Нет, в участок идти было нельзя ни под каким видом.
На Джинна смотрели три пары глаз. Старший поигрывал дубинкой.
— Ну пошли, — сказал Джинн. — Участок-то ваш где?
— В пи…де. Как войдешь — налево.
И они пошли. Джинн чуть впереди, три «блюстителя порядка» — следом. В принципе, он мог бы их перестрелять… Но это означало убийство «своих». Своими три хама были чисто условно. Джинн никогда не пошел бы ни с одним из них на дело. Но и убивать их он не имел никакого права… Джинн шел, выбирая подходящее место, а его все не было.
— Ты, чурка е…аная! — сказал старшина сзади. — Ты быстрее копытами шевелить можешь?
— У меня травма позвоночника, — ответил Джинн. Он придал голосу нотки просительности.
— Ща у тебя будет еще одна.
…А вот здесь, подумал Джинн, можно попробовать — людей немного и дворы справа… Эти дворы он знал с детства… Он не торопясь сунул руку в карман и вытащил носовой платок. Громко высморкался и снова сунул руку в карман. Обратно рука выскочила уже с пистолетом.
— Ложись, блядь! — заорал Джинн, оборачиваясь. — Перестреляю!
Изумленно смотрели на него Bри пары глаз. Этот, новый «чурка», совсем не был похож на хлюпика, который минуту назад скулил про свой позвоночник. Глаза у него горели нехорошо, и третий омоновец — самый спокойный и толковый — первым сообразил, что это не шутки и «чурка» может открыть огонь… И вот-вот откроет.
— Успокойся, брат, — сказал «третий». Джинн выстрелил ему под ноги.
Он понимал, что в любую секунду у любого из троих могут сдать нервы и тогда человек схватится за автомат. Или на улице появится патрульная машина. Или… А черт его знает, что может произойти.
— Автоматы на землю! — снова скомандовал он… Первым положил автомат самый толковый, затем старшина и, наконец, последний. Держались все очень напряженно.
— Быстренько сковываемся наручниками друг с другом вперекрест, — сказал Джинн. — В один «сноп».
— Ты не о…уевай, — неуверенно произнес старшина.
— Мне, — сказал Джинн, — терять нечего… Убивать вас я не хочу. Оружия вашего мне не надо. Как только скуетесь в одну гроздь — я уйду… Быстро! Через три секунды открываю огонь по ногам.
На них смотрели прохожие… Сцена была совсем не правдоподобной, но москвичей после расстрела Белого дома уже ничем нельзя было удивить. Тянулись секунды. Все трое довольно споро упаковывали друг друга в браслеты, но Джинну казалось, что они работают очень медленно… Когда наконец они были соединены в одну «гроздь», Джинн забрал паспорт и, не опуская пистолета, пошел ко дворам. Нырнув под арку, он спрятал пушку и пошел очень быстро. Было очевидно, что в самое ближайшее время (через три минуты? Пять? Десять?) на него начнется большая охота.
Он на ходу сунул пистолет под ремень, развязал и выбросил галстук… Сбросил плащ. Из наружного кармана сумки достал модные дымчатые очки. Вся эта маскировка не очень-то поможет, если менты начнут облаву, но большего он сделать не мог.
Он вышел на набережную, поднял руку и через минуту сидел в салоне такси. На душе было паскудно.
* * *
Седьмого октября в детективное агентство «Манхэттен» позвонил мужчина. По-русски он говорил свободно, но с легким акцентом. Акцент выдавал славянина… Мужчина сказал, что хочет поговорить лично с директором. На вопрос секретарши: на какую тему? — вежливо, но твердо ответил, что дело конфиденциальное. На вопрос: как вас представить? — ответил: Антоном.
Секретарша Люба пожала плечами и доложила шефу, бывшему сотруднику уголовного розыска. Шеф сказал: соединяй.
Спустя час директор «Манхэттена» и Антон встретились в кафе у Чистых прудов… Антон оказался высоким сутулым очкариком лет сорока. С наивным лицом…и очень цепким взглядом.
Когда познакомились и заказали кофе, директор спросил:
— Что же у вас за дело ко мне, Антон?
— Сущий пустяк, но я готов хорошо заплатить.
— Я вас слушаю, Антон.
— Необходимо установить московские адреса трех человек.
— Хм… А что за люди?
— Вы беретесь? — спросил Антон.
— Не знаю. В принципе, мы делаем такую работу. — Антон положил на стол листок бумаги, отпечатанный на принтере. Шеф «Манхэттена» взял листок, прочитал первую фамилию и внимательно посмотрел на Антона. Тот улыбнулся в ответ.
— А вы, Антон, знаете, кто этот человек? — спросил директор.
— Да, конечно. Он журналист.
— Он не просто журналист. Он телезвезда. И, кстати, депутат Верховного Совета.
— Кажется, Верховного Совета больше нет? — с улыбкой произнес Антон.
— Разумеется, — с улыбкой же ответил директор. — А, кстати, почему, Антон, вы обратились именно ко мне?
— Мне вас рекомендовали, Павел.
— Кто, позвольте узнать?
Антон положил на столик визитку. Директор взял визитку, прочитал и вскинул брови:
— О! — сказал он. — Уважаемый в столице человек…
Антон улыбнулся, ничего не ответил, а Павел добавил:
— И весьма АВТОРИТЕТНЫЙ.
Антон снова улыбнулся. Директор прочитал вторую фамилию: Зимин Илья Дмитриевич, г.р. 1945-1955… Что-то знакомое показалось директору «Манхэттена»… Зимин?… Зимин?… Илья Дмитриевич Зимин?… Что-то знакомое, но не вспомнить сразу.
— А кто этот Зимин? — спросил директор.
— Кажется, он по прокурорскому ведомству служит, — ответил Антон, и бывший опер МУР сразу вспомнил важняка Генпрокуратуры… Ну ни х… себе! Нормальное кино — подай им адрес важнака! Ну совсем оборзели… Директор «Манхэттена» прочитал третью фамилию: Фролов Олег Иванович, 22.07.66… Эта фамилия ему ничего не говорила.
— А Фролов Олег Иванович тоже по прокурорскому ведомству служит? — спросил он.