— Просто дело деликатное, — терпеливо пояснила Джина. — А ты даже не пытаешься помочь!
— Я только спросил, почему она не заведет бойфренда?
По-моему, вопрос вполне логичный. Двадцатидвухлетняя Натали уже больше года сознательно одинока. Это политическое одиночество, на которое она решилась, вступив в общество под названием “МПСН” (Музыканты против сексуального насилия). После нескольких лет безоблачного секса с парнями Нат вдруг решила, что они отвратительные любовники, а заодно мерзкие угнетатели женщин, детей и животных. И рыб тоже! Интимные отношения с женщинами энтузиазма не вызывали, и свояченица пришла к мысли: ее тело должно принадлежать ей одной. Поэтому страстное желание родить и стало для меня, мягко говоря, сюрпризом.
— Забеременеть можно и без секса, — многозначительно заметила Натали.
— Не стоит верить всему, что написано в Новом Завете! — сострил я. Увы, аплодисментов не последовало.
Повисла совершенно не тихая тишина, в чреве которой росло что-то непредсказуемое. Из стереоустановки по-прежнему доносилось бренчание мерзкого пианино. Сейчас, когда я вспоминаю те события, мне совершенно ясно, к чему вели Джина и Натали, но в тот момент я был в полном замешательстве. Поэтому заявление жены стало для меня громом среди ясного неба.
— Гай, вообще-то мы надеялись, что ты поможешь Натали забеременеть.
— Что?! Что ты сказала?
— Не бойся, — мило улыбнулась свояченица, — я не собираюсь тебя насиловать. Просто подумала… ну, появится лишняя сперма — имей меня в виду.
Если честно, в мечтах я уже много лет поливал свояченицу спермой, однако признаваться в этом нельзя, поэтому пришлось для виду всполошиться.
— Вот те на… Даже не знаю… Не знаю, Нат. Какая-то странная затея…
Джина придвинула стул поближе и взяла меня за руку.
— Я прекрасно понимаю. Сначала тоже не поняла, но послушай… Мы с Натали все хорошенько обдумали. Она хочет ребенка, а заводить роман не желает. Что же делать? Обратиться к приятному мужчине, то есть к тебе, который…
— …который не тиран и не шовинист, — перехватила эстафетную палочку Натали, — и не будет указывать, как можно и как нельзя растить моего ребенка. Нашего ребенка… Мужчине, который уважает женщин. Гай, сколько знакомых мне парней соответствуют этим требованиям? Ну, скажи, сколько?
— Кроме меня и Ницше? Ни одного. — Вот видишь!
— Правильно! — согласилась Джина. — Одна из проблем Нат заключается в том, что она видит, как крепок наш союз, и хочет, чтобы ее избранник был не хуже, чем у старшей сестры.
— Мать вашу, почему бы и нет? — вскинулась Натали.
— Черт возьми, почему бы и нет? — Слова сестры моя супруга переиначила нарочно, как может лишь истинная фанатка Клиффа Ричарда.
Приняв вызов, свояченица решила идти до конца:
— Раз живем вместе, значит, нам и карты в руки, верно? Ладно-ладно, понимаю, немного странно, ты ведь женился на моей сестре, а родить от тебя решила я… Но, видишь ли, Джина не хочет ребенка, а я хочу. Хочу настолько, что сердце болит…
Страстный кивок супруги подтвердил: ее сестренка действительно страдает.
Натали взяла меня за одну руку, Джина — за другую, и я оказался в плену.
— Она уже все продумала, — заявила супруга. — Сам знаешь, месячные у нее регулярные…
— Конечно, каждый месяц приходят! — съязвил я, но аплодисментов снова не дождался.
— Точнее, каждые двадцать восемь дней, — поправила серьезная Натали.
— Поэтому мы вычислили, когда наступит овуляция, — продолжала Джина. — Это случится в четверг, на четырнадцатый день ее цикла. На всякий случай ты должен сдавать сперму с воскресенья по четверг…
— Что?! — недоумевающе воскликнул я. — Без остановки?
Вот тут им стало смешно… Напряжение схлынуло, и Натали подлила шампанское сначала в мой бокал, потом в свой.
— Ты должен только кончить в чистый стакан, а я его унесу и остальное сделаю сама.
— Понадобится емкость побольше, чем эта, — я показал на бокал с шампанским, — что-нибудь в районе пол-литра.
Сестры снова захохотали, и я почувствовал, как пенис натягивает плотную ткань джинсов. Это свояченица завела меня, сказав: “Ты должен кончить в чистый стакан”. Идиотский план мне нравился, но зачем уступать без боя? Для порядка нужно поломаться…
— Ну-у, красавицы, подождите, — задумчиво наморщил лоб я. — Мы еще не договорились!
Натали сникла, будто из нее воздух выпустили. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но задор и одухотворенность исчезли, и я впервые понял, как важно для нее материнство.
— Здорово, что мы можем обратить все в шутку, — начал я, вполне сносно изображая ответственного и дисциплинированного взрослого. — Однако фактически речь идет о рождении человека. Не о новой кукле, а о живом человеке с настоящими чувствами и потребностями…
Джина сжала мою руку.
— Гай, думаешь, мы это не обсуждали?
— Возможно, только не со мной. Интересно почему? Кажется, в вашем гребаном плане мне отводится далеко не последняя роль…
— Гай, мы боялись тебя спросить, — вздохнула Джина.
— Боялись? — удивился я.
— Боялись, что ты откажешься, — устало проговорила Натали.
Подняв глаза на свояченицу, я увидел: по ее щеке ползет одинокая слезинка. Прозрачная, неестественно аккуратная капелька потрясла меня до глубины души: эта девушка редко дает волю чувствам.
— Эй… — тихонько позвал я и аккуратно вытер слезинку.
Джина встала, подошла к сестре и, словно баюкая, прижала к себе.
— Ну, милая, не расстраивайся, Гай ведь не отказал тебе, правда? — Она заглянула мне в глаза, явно ища поддержки и понимания. — Гай, ты ведь не отказал?
— Верно, — кивнул я, — хотя и не согласился.
Натали разрыдалась, а утешающая ее Джина взглянула на меня с неприкрытой враждебностью. Так, пожалуй, показное сопротивление несколько затянулось!
— Ладно, ладно! — выпалил я. — Договорились… Не обижайтесь, я сделаю, как вы просите!
— Что? — встрепенулась Джина. — Повтори, пожалуйста!
— Сделаю, как просите! Почему бы и нет? Мы ведь одна семья, верно?
Ликующие, дико хохочущие девушки бросились на меня, грозя утопить в счастливых слезах и задушить в объятиях. Похоже, не чувствуют, что их план для меня — сильнейший сексуальный стимулятор. В глазах Джины и Натали я образец самоотверженности и бескорыстия… Наслаждаясь прикосновением влажных от слез щек, я недоумевал: “Ну как, как же они не понимают?”
Заснуть в ту ночь не удалось. Мешала паника и бурлящий в каждой клеточке тела адреналин. Закрою глаза — из темноты выплывает Натали с похожим на запеленатого ребенка свертком и улыбкой порочной девственницы.