Телохранитель вдруг подумал, что теперь, когда куда-то запропастился Куцый, у него и такой малости, как бывшее местопребывание Финка, нет.
— Ну, напиши на бумажке.
Самохин запустил компьютер и после манипуляций на клавиатуре и принтере передал Огоньку распечатанный текст.
— Что-то я не вижу… — как бы в задумчивости произнес бандит, взяв бумажку.
— Чего ты не видишь?
— Фамилии не вижу. Кто тебе раскрыл хазу Финка?
— Пустой это разговор, Огонек, — устало произнес Эдуард.
— Слушай меня, пацан, слушай внимательно. — Бандит встал и наклонился над столом, пристально глядя в глаза детективу. — Только ты знаешь, кто убил Гангута. Именно этот человек назвал тебе адрес Финка. Я не выйду отсюда, пока не услышу его имя. И ты не выйдешь.
Но Самохин не испугался, а наоборот, захохотал, представив себе блистательную красавицу Сашу Ликину, расстреливающую балаковского бригадира на Минском шоссе.
— Не там копаешь, Огонек! Не там…
— А ты знаешь, где копать?
— И я не знаю.
— А где сейчас Финк, знаешь?
— Тоже не знаю.
Огонек на какое-то время примолк. Странно, но этот пацан, похоже, его не слишком боится. Наверно, чувствует за своей спиной ментовский аппарат, который крышует «Центурион».
Но у Огонька был еще один аргумент:
— Пятьдесят тонн баксов хочешь?
— За что?
«У пацана-то буркала как заблестели», — отметил Огонек.
— Где сейчас Финк?
— Я же говорил, не знаю! — Детектив страдальчески сморщился.
— Тогда скажи, кто навел тебя на его хазу!
Пятьдесят тысяч долларов за Сашу Ликину! Когда-то он был без ума от этой девушки и сам бы выложил такие деньги, если бы имел их, чтобы добиться ее, поскольку ничего у него с ней так и не срослось. Сейчас страсть к Саше остыла, хотя, может, и не совсем. Но теперь Эдик полсотни штук ни за один любовный роман не отдаст. Зрелее он стал, мудрее — понял, что не стоит таких бабок никакая баба.
А что, собственно, этот бандит добьется от Саши, если ее все-таки сдать? Кто-то, получается, замочил Гангута и освободил при этом Финка. Но Ликина в такой ситуации Огоньку не помощница. Она просто ничего не знает по интересующему его вопросу. Ведь девушка была в курсе местопребывания Финка, когда жила с ним, а теперь она сама от него прячется.
А пятьдесят штук зеленых — деньги очень хорошие. Возможно, ему и доведется ворочать миллионами, но это когда еще будет? А сейчас такой гонорар очень пригодился бы.
С другой стороны, ясно, что этот бандит все равно от него не отстанет. Дело может повернуться так, что придется дать ему ту же информацию вообще задарма. Огонек, что ни говори…
А может, какую-нибудь байду придумать, чтобы балаковец от него отвязался? Назвать кого-то, кто на днях свалил за кордон? С ходу никого и не припомнишь. Да и есть ли такие среди его знакомых?
Тут в дверь постучали.
— Войдите! — крикнул детектив, продолжая пребывать в нелегких раздумьях.
В дверь вошли двое: известный бодибилдер Вадим Ваганов, с которым Эдик был шапочно знаком, и стройная симпатичная девица в сарафане в синий горошек. Самохину показалось, что он ее где-то видел — чуть ли не по телеку.
— У меня проблема, Эдик, — прямо с порога объявил бодибилдер.
— Я сейчас занят, Вадим, но скоро освобожусь. Подожди, пожалуйста, пару минут в коридоре.
Бодибилдер кивнул в знак согласия и вместе со спутницей покинул помещение.
«Классная телка, ничего не скажешь. Да и дорогая, наверно, но пятьдесят тонн баксов все равно не стоит», — отметил Самохин и снова погрузился в размышления.
А если сдать-таки Ликину? Она ведь все равно на днях собиралась свалить из страны с концами. Назвать ее имя, а потом по телефону просто предупредить Сашу, чтобы она с места своей прописки перебралась к брату. Сказать, что ей угрожает опасность. Вот и все.
Тут Огонек, в надежде разрешить мучения детектива, полез в кейс и выложил на стол пять пачек в банковской упаковке:
— Имя и адрес!
— Адреса я не знаю, — сглотнув слюну, выдавил Самохин.
Огонек положил две пачки назад, в кейс.
— Тогда имя.
— Александра Ликина. — Детектив перевел взгляд на кейс. — Могу назвать город, в котором она находится. Это райцентр, там ты ее быстро сыщещь.
Ликвидатор положил обе пачки обратно на стол.
— Это город Малинино, — объявил детектив Самохин, и то были его последние в жизни слова.
Прогремел страшный взрыв, который в буквальном смысле размазал обе высокие договаривающиеся стороны по стене.
От взрывной волны двери кабинета открылись, и Вадиму с Алей предстала ужасающая взор картина: разбросанные по полу осколки оконных стекол, перевернутые столы и стулья, разбившийся вдребезги компьютер и детектив Самохин со своим собеседником во фрагментарном виде.
— Эдик! — вскричал бодибилдер и бросился в кабинет в безумной надежде как-то помочь своему знакомому.
Но до частей его тела Вадим добежать не успел.
— Стоять! — закричали ему, и Ваганов, обернувшись, увидел человека в камуфляже с наведенным на него пистолетом. — На колени! — продолжал командовать камуфляжник, но бодибилдер в присутствии своей дамы такой приказ выполнить, конечно, не мог.
— Я сейчас все объясню…
Он сделал пару шагов к человеку с оружием и тут же получил от него две пули в живот.
Аля страшно закричала, но после сильнейшего удара пистолетом в лицо потеряла сознание.
Ресторан «Южный вечер» был пристроен к гостинице с одноименным названием лет пять назад. Весь этот комплекс выглядел довольно уродливо: краснокирпичный двухуровневый ресторан, исполненный в «новомосковском» стиле, плохо гармонировал с пятиэтажным серо-панельным «отелем», возведенным по рецептам черемушкинских хрущоб.
Тем не менее ресторан быстро стал центром светской городской тусовки, и золотая часть общества — обеспеченные люди среднего возраста — предпочитала проводить свои свободные вечера именно здесь. Привлекали сюда этих людей приличная кухня и возможность спокойно и душевно проводить время, поскольку местная молодежь своим вниманием «Южный вечер» не удостаивала, концентрируясь в ночном клубе «Бомба».
Костя приехал в заведение задолго до восьми часов. Не будучи его завсегдатаем, он однако знал, что со свободными местами здесь обычно напряженка. К счастью, была середина недели, и данное обстоятельство его выручило. Он, договорившись с мэтром, быстро подобрал подходящий столик на двоих.