Захлопнув дверь, он прошел в комнату и сел на диван.
– Всех сил у нас – ты да я. Да мы с тобой. Ну, еще Пермяков, конечно… Этот, если его авантюрой не кормить хотя бы раз в месяц, зачахнет, как твоя герань. Я вот что думаю, Антон.
Из продуктов у меня было только полтора десятка яиц и полбулки засохшего хлеба. Стуча вилкой по тарелке, Пащенко пережевывал неподатливую корочку.
– Я думаю, пора тебе Гурона дразнить. Его нужно вывести из состояния равновесия. Пусть ошибется хотя бы один раз. Нам этого раза хватит.
– Ступицын? – усмехнулся я.
– Догадливый. Видишь, как легко с тобой работать, когда у тебя голова начинает соображать! Да, именно через него. Почему Гурон так свободно по городу передвигается? Земцов его накрывает везде, где только можно. Вспомни сам – куда бы вы ни приезжали, Гурон только что, да уехал! У него в кабине «мусор» сидит, понимаешь?! А у Земы в «конторе» крыса сидит! Ступицын уводит положенца отовсюду, где начинает пахнуть жареным. И вместе с ним уводит Рольфа. Я уверен, у Ступицына план такой – «развести немку на несколько миллионов, поделить их с Гуроном да сквозануть на вольные хлеба. Поэтому он так и рискует. Ступицына надо «лотошить», Антон, Ступицына…
Идея хорошая. Я и сам об этом думал. Но как? «Убойник» – очень весомая фигура на доске ГУВД. Таким людям, как правило, дают полную «отвязку», спрашивая лишь за результат. Ступицын уже общался с Лукиным, с его подачи собиралась коллегия для моего четвертования, парень на хорошем счету, раскрытия делает волшебные.
– Подстава. – Пащенко с тарелки собирал кусочком хлеба последние крошки. – Его можно только «подставить». А Ступицын поведется легко, Антон, поверь мне. Пока ты километры по Сибири наматывал, я о нем справок мно-о-го навел. Жаден, беспощаден, жесток, скрытен, не очень умен, но предприимчив. Лучшие качества для того, чтобы вляпаться в дерьмо по самые уши. Лиса, и та в капкан попадает. А уж Ступицын… Почву нужно вышибать из-под ног Гурона. В Ступицыне его сила! Помнишь Челпанова?
– Это сотрудник из «убойного» отдела. – Память сработала мгновенно. Я никогда не забуду глупую жующую физиономию под плакатом «Дуракам Закон не писан».
– Ага. Вот через этот тупой персонаж и попробуем сработать.
Никто не знает Пащенко так, как его знаю я. Он кажется всем строгим аккуратистом. Совещания, четкие наработки, официоз и педантизм. Плюс полное отсутствие чувства юмора. На самом деле вся жизнь Вадима строится по одной простой формуле. Главное – идея, остальное – импровизация. Периодически он заражает этим вирусом и меня, но я быстро излечиваюсь от этой болезни. Есть еще Пермяков, который знает об истинном содержимом транспортного прокурора, но он уже много лет член нашей команды, а в ней существует негласное правило держать рот закрытым.
Именно поэтому тему Ступицына долго обсасывать не пришлось. Через полчаса подъехал Пермяков, а еще через двадцать минут мы уже ехали в «Волге» по городу. Перед отъездом я позвонил Земцову. Он наверняка хоть немного, но переживает. А раз так, он может начать меня искать и вклиниться в процесс в самый ненужный момент. От чего сейчас нужно было держаться подальше, так это от людей в масках и бешеных криков. Опера РУБОП в штатском тоже не подарок, поэтому нужно было избегать и их. Однако Александр Владимирович меня приятно удивил. Он сообщил, что с самого утра в нашем аэропорту скучает Макс. Он встречает все самолеты, прибывающие с западного направления. Из Дрездена на нашу взлетно-посадочную полосу не приземлишься. Мала. Но прибытие подданной Германии незамеченным пройти не может. Чепуха, что Макс не знает в лицо Виолетту Штефаниц. Он консультируется в диспетчерской. Зная Макса, я могу точно сказать, что он там всем уже до смерти надоел, но об этом никто не скажет вслух.
«Волга» подъехала к зданию ГУВД. Из нее легко выскочил Пермяков и вошел внутрь. Через три минуты он уже выходил из дверей с возбужденным Челпановым и что-то шептал ему на ухо. «Важняк» Пермяков мистификатор еще тот. Обмануть глупого Челпанова для него – раз плюнуть. Слюной.
Они заскочили в «шестерку» «убойного» отдела и тотчас помчались в город. Ступицына, как и предполагалось, в ГУВД не было. Он сейчас занимался делами, очень далекими от раскрытия на территории города убийств…
Пора и нам.
– Слушай, – обратился ко мне, включая передачу, Пащенко, – они все там такие тупые или только Челпанов?
– Нет, не все, – заметил я. – Тех, других, мало, но вокруг них Земля крутится. Однако боюсь, что скоро и они вымрут, как мамонты.
– Это произойдет сразу после того, как наши одногодки в милиции уйдут на пенсию. Осталось совсем немного. Однако поехали, брат судья. Разминай пока язык.
По легенде, Пермяков сейчас повезет Челпанова к кафе самой длинной дорогой. Мы едем самой короткой. Челпанов хоть и недалекий парниша, но все же – мент, поэтому Вадим загнал «Волгу» за кафе. Охранник хотел было выразить сомнение в правильности данного маневра, но Пащенко, вынув удостоверение и рявкнув, как цепная собака, отогнал его метров на пятьдесят.
Внутри приглушенно играла музыка, посетителей, как и думалось, было мало. Пащенко уселся за стойку спиной к залу, рассматривая меня, сидящего за столиком, в огромное зеркало перед собой. Если не вглядываться, то среди бутылок и блоков сигарет это зеркало теряет для посетителей свою суть. Оно здесь лишь для объема интерьера и блеска. Я заказал бокал пива и стал поглядывать на дверь. Долго ждать не пришлось. На стоянку въехала «шестерка», и из нее вышел Челпанов. Пермякова уже не было. Все понятно. Сотрудник «убойного» отдела решил сам «развести» судью. Видно, Челпанову никак не удавалась роль подчиненного. Очень хотелось тоже стать начальником какого-нибудь отдела. Но для этого нужно совершить что-нибудь грандиозное. «Грандиозное» он увидел сразу, как вошел. Судья Струге сидел за столиком и смотрел на него, как бык на плащ тореадора. В глазах Челпанова на мгновение мелькнуло сомнение. Но так хотелось стать начальником чего-нибудь! Сомнения исчезли за маской спокойствия.
Он без разрешения сел за мой стол и положил локти на столешницу. Может, он мне еще по роже съездит? Я смотрел на него и думал о том, что вся его поза представляет для меня легкую добычу. Если сейчас без размаха… Я тут же отогнал от себя эти мысли. Я здесь не для этого.
– Слушаю тебя.
Это он – мне. С СУДЬЕЙ нельзя разговаривать на «ты». Но я не стал ему делать замечания. Есть люди, которые на них не реагируют в силу непонимания своей роли в обществе.
– Ты хороший парень, Челпанов… – Ох, с каким трудом далась мне эта фраза! Я вынул сигареты и закурил. – Смотрю на тебя и не понимаю, что сейчас происходит в милиции. Полный развал. Ты не боишься остаться за бортом в момент шухера?
Он такого начала не ожидал. Он приехал сюда по «моей» просьбе через знакомого «важняка» из транспортной прокуратуры. По его подсчетам, я сейчас должен доказывать свою непричастность к убийству Шилкова, а он должен был меня задержать. Так ему думалось. Он ехал лишь за этим. После того, как он введет меня в дежурную часть ГУВД, он будет там весьма заметной фигурой. Но начало разговора шло вразрез с его планами. Судья не оправдывался, а деловито рассуждал о кризисе в МВД. Я знал о его секундном смятении, поэтому не стал терять время. Противник, на мгновение потерявший равновесие, – легкая добыча. Его нужно добивать, прижимая и прижимая спиной к канатам.