Чили вернулся к Карен, они прошли на кухню, и он объяснил ей, как все произошло:
– Он упал с веранды и разбился насмерть.
– Упал с веранды, – повторила она.
– Перила почему-то не выдержали, когда он к ним прислонился.
– Перила не выдержали…
– Да, и он упал. Пролетел футов сто.
– Ты спускался туда?
– Медведь спускался, я бы не смог, слишком круто.
– Это был несчастный случай? Ну, то есть ты его не бил, не скидывал оттуда?
– Я готов пройти тест на детекторе лжи, чтобы подтвердить, что ни один из нас к нему не прикасался.
– Но в полицию звонить не стал.
– В доме был чемодан, полный кокаина. Кроме того, Кэтлетт пугал меня пистолетом. Все еще хотел пристрелить меня.
Карен налила кофе. Она сидела напротив него за столом и смотрела, как он кладет в чашку две ложки сахара, медленно помешивает, задумчиво попыхивая сигаретой. Затем он тоже посмотрел на нее, и она даже подумала, что он спросит, не наблюдает ли она за ним и сейчас, но он не спросил. Только улыбнулся, продолжая помешивать кофе. А потом перестал улыбаться и сказал:
– Думаешь, это я его? Я же сказал, что нет, но ты все еще сомневаешься. Как мне оправдаться?
Карен ничего не ответила. Крутой парень. Или пытается таким выглядеть. Она его совсем не знала и, возможно, никогда не узнает. Но решила для себя: «Чудесно, пусть будет так – Кэтлетт свалился с веранды».
– Ты испугался?
– Конечно испугался.
– По твоему виду не скажешь.
– Тогда испугался, а сейчас-то чего бояться? Сколько, по-твоему, я должен бояться?
Они помолчали. Она услышала, как он дует на кофе, делает глоток.
– Встреча в два тридцать. Гарри хочет заехать за нами.
* * *
Они расположились за кофейным столиком гостиной части кабинета Илейн и ждали, пока Майкл наговорится по телефону. Гарри уверял всех, что сразу понял, какой чудесный получится фильм – только услышал эту историю, и сразу понял. Илейн сказала, что у нее еще есть сомнения, так как ростовщика вряд ли можно считать типичным положительным героем. Гарри сразу же заявил, что в этом-то вся прелесть, любовь женщины вызывает метаморфозу этого преступника, который раньше готов был трахнуть кого угодно. Илейн понадеялась, что герой все-таки не станет слишком мягким и у него не повиснет. «Господи», – подумал Чили, не веря собственным ушам. От стола Илейн вернулся Майкл и сел рядом с Карен на жесткий диван. Чили в темно-синем костюме смотрел на Майкла в поношенной кожаной куртке и думал: а что, если эта та самая куртка, которую он видел в «Везувио»?
Майкл, положив ладонь на колено Карен, восхитился тем, как чудесно она выглядит, а потом принялся объяснять, что он решил расстаться со своим агентом, который – в это просто невозможно поверить – не смог купить понравившуюся Майклу книгу, не смог договориться с писателем, а если агент не может договориться, то… И тут Чили не выдержал:
– Ты хочешь об этом поговорить? Или все-таки фильм обсудим?
Майкл и Гарри удивленно захлопали глазами, Илейн и Карен сидели с непроницаемыми лицами. Встреча началась.
* * *
Илейн. Мистер Палмер?
Чили. О'кей. Начинаем с химчистки. Ростовщик разговаривает с Фей, с женой.
Майкл. Я думал, этот парень – агент.
Чили. Я снова сделал его владельцем химчистки.
Майкл. Но сценария по-прежнему нет?
Карен. Они работают над моральной дилеммой.
Майкл. Сама решится. Я хочу знать, что происходит.
Чили. Я пытаюсь рассказать.
Майкл. Перейдем к третьему акту, потом вернемся к началу, если захотим. Назревает критическая сцена. Какая?
Чили. Ты имеешь в виду эпизод с Реем Карло?
Майкл. А кто такой Рей Карло?
Чили. Раньше он был Боунсом, я изменил имя. Ренди, наконец, нашел Лео…
Майкл. Погоди. А кто такой Ренди, черт возьми?
Чили. Ренди – ростовщик. У него должно быть приличное имя. Нельзя же назвать его Левшой, Косым или Джо Удавкой.
Илейн. А мне нравится Сонни.
Чили. Неплохо. А я знаком со Счастливчиком, Джоджо, Момо, Джимми Капом, Сосуном и Чучей.
Илейн. С Сосуном?
Майкл. Итак, значит, я – Ренди, по крайней мере, пока. Что дальше?
Чили. Они поймали Лео, Ренди прижал его, но не сильно, и тот раскололся, сказал, что деньги лежат в аэропорту в камере хранения. В общем, Ренди и Фей берут ключ и как раз решают моральную дилемму, когда появляется Рей Карло. Вернее, он давно уже здесь, он обыскивает их номер, когда они возвращаются от Лео. Карло достает пистолет и отнимает ключ у Ренди, а тот говорит, ладно, ты победил, капуста в аэропорту. Рей Карло едет за деньгами, а Ренди звонит в ФБР.
Майкл. Он просто забирает деньги. За что его арестовывать?
Чили. По крайней мере, крови ему попортят. Ренди это знает, хочет сам увидеть, а потому едет с Фей в аэропорт. Они наблюдают арест, после чего удивленно переглядываются, потому что в ячейке лежит героин, а не деньги. Понимаете? Лео решил подставить того, кто станет его доставать.
Майкл (нахмурившись). Это конец?
Чили. Нет, еще остается Лео.
Майкл. А я думал, что главный злодей – Карло.
Чили (заметив пристальный взгляд Карен). В том-то все и дело. Вот где сюрприз. Лео был плохим с самого начала.
Илейн. Хорошо. Кандидатура Лео мне нравится.
Гарри. Лео страдает манией величия, хочет прославиться, потусоваться с кинозвездами, с артистами.
Илейн. А все считают главным злодеем совсем другого парня, да, мне нравится.
Майкл. Лео – подонок.
Илейн. В какой-то степени. Вполне допустимо.
Карен. А еще можно подбросить ему пару забавных реплик.
Майкл. Погодите, погодите…
Чили. Да, можно подбросить, но все равно, как я считаю, он должен упасть с балкона.
Тишина.
Майкл (тихо). С какого балкона?
Чили. Апартаменты Лео – на двадцатом этаже отеля, что на Сансет. Он в номере со старлеткой, они пьют, нюхают кокаин, когда входят Фей и Ренди. В сущности, вот Лео, а вот парень, которому он всю жизнь платил и которого боялся до смерти. Но сейчас Лео накачался спиртным и кокаином и не боится ничего, этот жалкий владелец химчистки. Ему хочется опустить ростовщика. Понимаете, о чем я? Унизить этого крутого парня, настоящего гангстера. – Чили помолчал. – Лео вдруг запрыгивает на бетонные перила балкона и говорит: «Сейчас посмотрим, хватит ли у тебя мужества повторить вот это». Старлетка вопит. Фей молит спуститься. Ростовщик не делает ничего, только наблюдает, потому что знает, что этот парень, в сущности, неудачник. Лео делает три шага, срывается и с жутким криком летит все двадцать этажей до тротуара.