История началась с того, что Наркисса изъявила желание приготовить рагу из кролика, а может, из белки – смотря что удастся добыть.
– Я решил, что уже поздно, – признался Карлос, – но взял дробовик и вышел в сад. Орехи уже созрели, листьев на деревьях мало, я отлично видел, что творится за рощей.
– Давай к делу, – опять сказал Вирджил. – Ты увидел того парня на лугу. Он угонял твоих коров.
– Лошадка под ним была быстрая, – согласился Карлос. – Сразу было видно, что ковбой свое дело знает. Я подошел ближе и стал следить за ним. Ну и ловко же он согнал моих коров гуртом – а сам даже не вспотел! Я вернулся домой, сменил дробовик на винчестер, потом побежал на конюшню, оседлал каурую – она и сейчас там. У того парня была гнедая.
– Ты вернулся за ружьем, даже не зная, кто он? – удивился словоохотливый маршал.
– Я понимал, что он мне не друг, раз угоняет моих коров. Он гнал их в низину речки Дип-Форк, к шоссе. Я пришпорил Сузи, растолкал коров, которые еще паслись на лугу, крикнул: "Могу я вам помочь?" – Карлос чуть заметно улыбнулся. – Он мне ответил: "Спасибо за предложение, но я уже закончил все дела". Я сказал: так и есть, и велел ему слезать с лошади. Он поскакал прочь. Я выстрелил разок поверх его головы, чтобы он вернулся. Не отставал от него, но держал дистанцию: ведь я не знал, что у него под макинтошем. Тут он увидел, что я еще молодой, и говорит: "Я сгоняю коров, которых купил у твоего папаши". Я объяснил, что коровами занимаюсь я, а папашино дело – орехи. Он засмеялся: "Господи Иисусе, кончай гоняться за мной, парень, возвращайся-ка ты лучше домой!" Распахнул макинтош, а под ним шестизарядный кольт. А впереди – осталось проскакать двести ярдов – фургон для скота с откинутым задним бортом, и рядом стоит человек.
– Ты разглядел его с такого расстояние? – переспросил маршал, который вел допрос.
– Раз он говорит, значит, разглядел, – ответил за сына Вирджил.
Карлос выждал, пока маршалы оглядят его с ног до головы, и продолжил:
– Ковбой поскакал дальше, я крикнул, чтобы он подождал. Он натянул поводья и оглянулся. Я объяснил, что перестану за ним гнаться, если он вернет моих коров, и предупредил: "Только попробуй двинуться дальше – пристрелю!"
– Неужели ты с ним так себя вел? – удивился маршал, который до этого задавал вопросы. – Сколько тебе лет?
– Скоро шестнадцать, – гордо ответил Карлос. – Мой отец в таком же возрасте записался в морскую пехоту.
Тут впервые подал голос второй, молчаливый маршал.
– Значит, – сказал он, – Уолли Таруотер решил ускакать от тебя.
– Да, сэр. Я понял, что возвращать коров он не намерен – он был уже почти рядом с фургоном, – и застрелил его... Я хотел только ранить ворюгу в руку или ногу, – продолжал Карлос упавшим голосом, – целил в полу его желтого макинтоша... Надо было спешиться, а не стрелять с седла. Конечно, я не собирался убивать его. Второй тип запрыгнул в грузовик. Ему было наплевать на то, что его напарник валяется на земле. Он так рванул с места, что платформа отцепилась. Коров на ней не было. Тогда я выстрелил по капоту, чтобы остановить грузовик, тот тип выскочил и побежал к роще.
– Значит, ты стрелял... с двухсот ярдов? – удивился словоохотливый маршал, разглядывая винчестер, прислоненный к стволу пеканового дерева. – На твоем ружье нет оптического прицела?
– Неувязочка у вас с расстоянием, – вмешался Вирджил. – Отойдите подальше, поймайте живую змею и держите ее за хвост. Мой мальчик отстрелит ей голову.
– Верю, – кивнул молчаливый маршал.
Он достал из жилетного кармана визитную карточку и, зажав ее между пальцами, протянул Вирджилу.
– Мистер Уэбстер, – сказал он, – интересно, кем станет ваш сын через пять-шесть лет.
Вирджил повертел карточку в руке, передал ее Карлосу и на секунду встретился с сыном взглядом.
– Если хотите, спросите его сами. – Вирджил наблюдал за сыном. Карлос водил пальцем по выгравированной на карточке золотой звезде. На карточке значилось: "Р.А. (Боб) Макмахон". – Я предложил ему выбор: если он хочет посмотреть мир, пусть записывается в морскую пехоту. А если хочет остаться дома, придется ему выращивать орехи пекан. – Карлос зачарованно водил пальцем по выпуклой золотой звезде. – Один раз он обмолвился о том, что после школы станет нефтяником.
– Правда?
Вирджил и оба служителя закона несколько секунд ждали ответа. Наконец Карлос оторвался от карточки и поднял глаза на отца.
– Извините... вы – мне?
Позже Вирджил сидел в гостиной, читал газету. Он услышал, как Карлос спускается сверху, и сказал:
– На той неделе на ипподроме выступает Уилл Роджерс. Крутит лассо и попутно рассуждает о политике. Хочешь посмотреть? Он забавный.
– Да, наверное, – ответил Карлос, потом признался, что на душе у него скребут кошки.
Вирджил опустил газету, посмотрел на сына.
– Сегодня ты убил человека, – серьезно сказал он.
Вирджил вспомнил Кубу... Он сидел за перевернутой телегой и смотрел в прицел винтовки системы Крэга. "Скорее, скорее!" – мысленно торопил первого мчащегося к нему всадника. За его другом гнались трое. Надо было, чтобы друг поскорее убрался с линии огня. Тот как будто услышал его и хлестнул кобылу. Вирджил увидел первого из троих преследователей и выстрелил. Передернул затвор, заметил, как лошадь тяжело рухнула на всадника. Прицелился во второго – бум! – выбил его из седла. Передернул затвор, прицелился в третьего – тот мчался во весь опор и стрелял из револьвера. Храбрец скакал прямо на него; между ними оставалось двадцать ярдов. Вирджил выбил его из седла, и лошадь пронеслась мимо перевернутой телеги. В тот день он убил трех человек меньше чем за десять секунд.
Вирджил спросил Карлоса:
– Ты не говорил мне... Ты подходил к нему?
– Да, подошел и закрыл ему глаза.
Со своего третьего убитого Вирджил снял сапоги и переобулся в них, скинув с ног сандалии, которые носил в испанской тюрьме Морро.
– Посмотрел на него и задумался, да? – спросил он сына.
– Ага. Интересно, почему он не поверил, что я буду стрелять?
– Он видел мальчика на лошади.
– Он знал, что за кражи его или подстрелят, или посадят, но все равно выбрал свой путь.
– И тебе совсем не было его жалко?
– Если бы он меня послушал, то не лежал бы мертвым.
В комнате стало тихо.
– Почему ты не подстрелил второго? – спросил Вирджил.
– В фургоне не было коров, – объяснил Карлос. – Иначе я и его мог бы подстрелить.
Вирджила озадачило спокойствие сына. Господи помилуй, ну и характер у парня!
В 1925 году, когда Джек Белмонт задумал шантажировать своего отца, ему было восемнадцать лет.