– Я понимаю это. Но хоть ты не допустишь моего перевода на общак. Не допустишь?
– Нет. Это я гарантирую.
– Отлично, зови следака. Я желаю сделать заявление на очной ставке, – сказал Артем.
Ирина
Прошла еще пара дней, и меня утром вывезли из СИЗО в прокуратуру. Мне предстояли следственные действия с Артемом. Сначала меня поместили под наблюдением оперативников в отдельную комнату. Вскоре ко мне присоединился мой адвокат. По его настроению я поняла, что Артем даст нужные для меня показания.
Так и случилось – на очной ставке Артем заявил, что с Пауком у него были личные счеты, но его убийство я не заказывала.
Более того, Артем сказал, что Паук сам организовал на него покушение у торгового центра.
Следователь сразу обратил внимание, что у Артема был повод Пауку отомстить. Артем сказал, что после покушения на него он уехал из страны.
Адвокат Артема попросил приобщить к делу его загранпаспорт с отметками о пересечении границы.
Но следователь парировал это и сказал:
– Никто вас не обвиняет, что вы лично нажимали на курок. Вас обвиняют в организации заказа на убийства.
Тогда в разговор вступил мой адвокат:
– Я вношу ходатайство об освобождении моей подзащитной из-под ареста по причине ее невиновности.
Следователь, вероятно, ждал этого и ответил:
– Завтра мы подготовим все документы и освободим вашу клиентку.
– Почему завтра, а не сегодня? Вы не имеете права ее больше держать в изоляторе.
– Послушайте, господин защитник, вы не напирайте на меня. Я вам сказал завтра – значит, завтра. Мне нужно передопросить людей, которые ранее дали на нее обвинительные показания. Вам ясно? Ничего, она переночует в СИЗО одну ночку, а днем вы ее заберете. А если вы будете на меня давить, я могу не торопиться с их допросом.
Я поняла, что он имеет в виду людей Паука – Малыша и Дантиста. Я почувствовала, что зря адвокат действительно так напирает, и сказала:
– Хорошо, я согласно переночевать в камере.
– Ну вот, это конструктивное решение, вы не волнуйтесь, завтра днем будете на свободе, – заверил следователь.
– Тогда завтра вы еще подготовите в отношении моей подзащитной постановление о прекращении уголовного дела, – вставил адвокат.
Но следователь только улыбнулся. Настроение у меня сразу поднялось. Наконец-то весь этот кошмар закончится. Я бросила взгляд на Артема. Вид у него был подавленный и расстроенный. Следователь тоже заметил это.
– Ты хоть рад, что ее отпускают? – спросил он не без иронии Артема. Я внимательно взглянула на Артема. Он сделал вид, что это ему совершенно безразлично. Но я видела, что очень рад мой адвокат.
Через два часа меня обратно привезли в камеру. По моему виду девушки-сокамерницы поняли, что у меня все будет нормально.
– Когда выпускают? – спросила одна из них.
– Обещали завтра, – ответила я.
Дальше меня многие стали поздравлять и обращаться с просьбами – позвонить их знакомым. Я никому не отказывала. Вскоре я прилегла на свою кровать и почти тотчас поймала злой взгляд Валентины.
Я отвернулась и подумала – завтра выполню все поручения девчонок и еще обязательно организую Артему передачу с продуктами.
Я заснула. Но проснулась я от того, что мне не хватает воздуха и я задыхаюсь. Я открыла глаза и с ужасом увидела, как Валентина сильно давит своими руками на мое горло. Она меня душит, промелькнула первая мысль. Я пыталась как-то освободиться, но она только крепче меня сжимала. Попытка закричать ничего не дала, у меня просто этого не получилось физически. «Неужели это все…» – единственное, что я успела подумать…
Адвокат
На следующий день я рано утром позвонил Павлу Романовичу и сказал, что теперь, после прекращения уголовного дела против моей клиентки, я по закону могу быть адвокатом Артема Кобаева.
Павел Романович без всякой радости сухо ответил, что я могу после обеда приехать к следователю и получить разрешение на встречу с клиентом.
Ближе к вечеру я получил разрешение на встречу с Кобаевым, но неожиданно мне позвонили из паба, который мне передал Артем в управление, с просьбой, чтобы я срочно приехал.
Я приехал и увидел, что там идет обыск. В следственных мероприятиях участвовали сыщики МУРа, которые вели оперативное сопровождение дела Артема. Обыск проходил медленно и занял в общей сложности около пяти часов. Оперативники ничего не нашли, и было непонятно, что они искали. Зато в «Матроску» к Артему в этот вечер я не попал.
На следующее утро я был уже в следственном изоляторе, но, когда я протянул листок вызова с фамилией Кобаева в картотеку, сотрудница мне сказала, что он в них не числится.
– Его что, перевели в другой изолятор? – спросил я.
– Я не знаю, информации по нему у нас в картотеке нет. Обратитесь к заместителю по оперативной работе.
Когда я пришел к главному оперативнику спецкорпуса, то он оказался на месте. Он сразу поинтересовался, кем я являюсь. Когда я назвал себя адвокатом, то он сказал, что ему срочно необходимо уточнить у начальника учреждения. Когда майор вышел, у меня в голове появились тревожные мысли.
Может, Артема перевели в Лефортово или Бутырку, но тогда мне об этом бы сказала дежурная по картотеке. А раз оперативник пошел советоваться с начальником, значит, что-то случилось.
Пока я сидел у дверей замначальника оперчасти, по коридору проходило много людей. В основном это были конвоиры, другие сотрудники изолятора. Никто из них на меня особого внимания не обращал. Я достал из портфеля газету и стал читать, чтобы убить как-то время ожидания. Неожиданно перед мной остановились два человека. Вдруг один из них громко сказал:
– Слышь, начальник, дай мне перетереть с моим бывшим адвокатом?
Я поднял голову, перед мной стоял заключенный, одетый в спортивный костюм фирмы Пума. Лицо его мне было знакомо.
Стоп. Это же приятель и сподвижник Кобаева авторитет Геша по кличке Отвертка. От неожиданной встречи я даже привстал.
– Вот так встреча, – сказал Отвертка.
– Привет, я тоже не ожидал тебя увидеть здесь. Как дела?
– Дела лучше некуда! Вот здесь гнию. За ерунду.
– Подожди, ты сидишь за ту корочку? Кто у тебя адвокат?
– Теперь обвинение расширилось. Теперь у меня полный набор – от убийства до бандитизма. Короче, лет на двадцать и выше светит.
– Артема не видел?
– Он здесь. По крайней мере, был здесь на спецу до вчерашнего дня.
– Вот пришел к начальнику узнать, куда его перевели.
Но в этот момент появился замначальника по оперработе, он тут же сделал замечание конвоиру о недопустимости разговора заключенного с посетителем и затем прошел к себе в кабинет. Я прошел за ним.