На следующий день консул сказал, что он консультировался с Москвой по этому вопросу, и ему дали указание, что поскольку Солоник в Греции проходит как Владимир Кесов, гражданин Греции, то, следовательно, российское консульство к нему никакого отношения не имеет и не вправе оказывать адвокату, как представителю негосударственных органов, никакой помощи.
– Ну что ж, спасибо, – сказал я.
– За что?
– Хотя бы за то, что дали мне такую информацию.
Потом мы сели, и я спросил:
– Как же вы говорите, что он Кесов? Это же Александр Солоник.
– Я знаю, что он Солоник. Все знают. Но по документам он – Владимир Кесов, и мы не вправе с этим связываться.
Но все же консул рассказал мне некоторые подробности. Накануне гибели по Афинам прошла волна убийств среди понтийских греков – выходцев, репатриантов из России. Приезжала опергруппа из РУОПа, они и нашли Солоника мертвым, но когда обнаружили труп, думали, что он заминирован, и стали проволокой его тащить, тем самым повредив очень сильно лицо.
После реакции российского консульства я понял, что у меня есть единственный вариант – это надеяться на самого себя. Конечно, можно было обратиться в греческие органы, со временем сделаю так, но сначала провести свое, частное расследование.
Через переводчика я попросил познакомить меня с каким-нибудь понтийским греком, который мог бы показать мне предместье, где снимал виллу Александр Солоник. Вскоре меня познакомили с таким человеком. Но вместо того, чтобы поехать на виллу, я предложил ему отправиться в морг.
Конечно, работники морга не хотели нам показывать помещение, где может находиться тело Владимира Кесова, но понтийский грек сумел их убедить, что это необходимо.
Смотритель повел нас в помещение, где лежало достаточно много трупов. Это было примерно 22 февраля, а погиб он 2-го, то есть прошло уже двадцать дней после его смерти.
Мы подошли к трупу, на котором было написано «Владимир Кесов» по-английски. Работник морга взял носилки за ручку и выкатил тело. Лицо было обезображено. Я пытался всмотреться в лицо, но ничего похожего на Солоника не мог найти. Нельзя было понять, он это или не он.
Я обратился к своему переводчику, чтобы он попросил перевернуть тело и я смог бы найти шрамы. Но в этот момент прибежал другой сотрудник морга и стал что-то говорить. Оказалось, что снова приехали из полиции, и надо срочно покинуть это место, что мы моментально и сделали через другой выход.
Потом, когда я позвонил Наташе, она сообщила, что пришла достоверная информация: это действительно он, и необходимость повторного посещения морга отпала.
Через несколько дней я пошел в полицейский участок, чтобы получить доступ в морг и принять участие в официальном опознании. Однако чиновник греческого министерства общественной безопасности – так называется греческая полиция – через переводчика долго не мог понять, чего от него хотят. Каждый раз, когда я говорил «Александр Солоник», он поправлял меня «Владимир Кесов». Я показывал документы, подтверждающие, что приглашен представлять интересы родителей погибшего Александра Солоника. Тогда греческий чиновник сказал:
– Извините, он у нас проходит под именем Владимира Кесова как гражданин Греции. Поэтому вы, как российский адвокат, к этому никакого отношения не имеете.
Я долго препирался с ним, говоря о правах человека, о Совете Европы, но все было бесполезно, хотя обхождение его было очень вежливым.
Когда я уже собрался уходить, он, как бы ободряя меня, сказал:
– Мы все знаем, что это Александр Солоник, а не Владимир Кесов. Но закон есть закон, и мы ничем не можем вам помочь.
Придя в гостиницу, я очень расстроился. Но вечером неожиданно раздался телефонный звонок, и некий Костя Грек сообщил, что он являлся телохранителем и переводчиком того человека, из-за которого я приехал в Афины, и предложил встретиться с ним. Похоже было на провокацию, но любопытство взяло верх, я ответил согласием.
Встретиться условились в центре Афин, на площади, в одном из русских кафе, где обычно собираются понтийские греки. Когда я там появился, то по условиям должен был держать в руке журнал, как в шпионском кинофильме. Вскоре ко мне за столик подсел человек лет тридцати пяти, с темными волосами, в светлой рубашке, и представился, что он Костя Грек. Мы разговорились. Я узнал, что Костя был нанят Александром Солоником – но представлялся он Владимиром Кесовым – буквально через месяц после того, как беглец появился в Греции. В обязанности Кости Грека входило не только обеспечение его безопасности, но и работа в качестве переводчика. Кроме того, он часто ездил в магазины и покупал Солонику одежду. Жил Александр в курортном местечке Лагонисе на арендованной вилле.
Я спросил, может ли Костя показать мне это место.
– Без проблем, – ответил он.
Мы договорились с ним о следующем дне. У меня была машина, взятая напрокат. Мы сели в нее и через тридцать минут подъехали к курортному месту Лагонис. Я обратил внимание, что дорога шла вдоль моря, но мы свернули с трассы налево и стали подниматься в гору. Местечко находилось на вершине. Я понял, почему Солоник арендовал виллу именно там. С одной стороны, это был укромный уголок, а с другой – прекрасно просматривались подъезды со всех сторон и, к тому же, недалеко от Афин.
Мы подъехали к вилле. Она представляла собой огороженный со всех сторон мощным кустарником участок в 30–40 соток с трехэтажной белоснежной виллой. Около бассейна оставалось открытое место. Вся вилла была охраняема, стояло несколько видеокамер, специальный монитор, камера, которая фиксировала любой объект, приближающийся на расстояние меньше 50 сантиметров к забору. Кроме этого, как сказал Костя, вилла была оборудована дорогостоящей охранной сигнализацией, вплоть до того, что в асфальт были вмонтированы специальные датчики, и, если человек подошел на расстояние метра от калитки, раздавался сигнал на пульте.
Из рассказа Кости Грека я выяснил, что Солоник часто ездил в разные страны – в Италию, на Кипр, на Мальту, несколько раз бывал даже в России. С Наташей они расстались достаточно давно, и у Солоника появлялись различные женщины. Часто это были русскоязычные женщины, которые обслуживали дискотеки или ночные клубы в Афинах. Иногда появлялись румынки, албанки, но по большей части украинки. При этом, если вначале Александр соблюдал конспирацию, то в конце часто говорил, что он является Солоником, что он бежал из России и так далее, то есть открывал свою тайну.
В декабре 1996 года у Солоника появилась красивая женщина. Как я понял, это была фотомодель Котова. Субретка достаточно высокого роста, значительно выше Солоника, с очень красивым и правильным лицом, с великолепной фигурой. Они часто ездили на побережье, купались, посещали знаменитое Теплое озеро, где температура воды постоянно около двадцати двух градусов, даже зимой.
Я спросил у Кости:
– А что тебе известно о его гибели?
Костя неожиданно замолчал и сказал, что в конце декабря его контракт с Солоником-Кесовым закончился, и Александр не стал продлевать его. Иногда они перезванивались по телефону. Разговоры были короткими.