— Когда я поднимусь, ты просунешь в эту петлю ноги и сядешь на канат. Мы тебя вытянем наверх, — сказал он Карин.
Она кивнула. Гарри поймал канат и, перебирая руками, упираясь ногами в корпус корабля, стал подниматься наверх. Вскоре он был уже на палубе. Кроме Сведберга и Гутиэреса, здесь никого не было, но тем не менее они должны были спешить. В любое мгновение мог кто-либо появиться.
— Сними свою куртку, — обратился Годард к филиппинцу. Тот непонимающе посмотрел на него. — На женщине ничего нет, — объяснил он, и они вместе со Сведбергом вытянули Карин на палубу.
На ней действительно ничего не было, кроме нейлоновых трусиков. Гарри взял куртку, которую ему дал Антонио, и протянул ее Карин. Потом они все проскользнули в открытую дверь. Судя по всему, их никто не заметил.
Когда они уже были внутри, Карин застегнула куртку Гутиэреса, которая доходила ей почти до колен, на пуговицы.
Сведберг потянул стальную дверь и закрыл ее на засов. Сейчас они чувствовали себя здесь в безопасности, находясь под нижней палубой, где были только складские помещения, шкафы и та каюта, где Майера зашивали в парусину.
Карин с улыбкой посмотрела на Гутиэреса.
— Большое спасибо, Антонио, — сказала она.
Юноша кивнул и покраснел. Он даже не решался посмотреть на ее ноги.
— Этот парень спас вас обоих, — сказал Сведберг и быстро рассказал им, что произошло на мостике. С его мокрой головы все еще продолжала сочиться кровь. — После того как бандиты пристукнули меня, Антонио полностью развернул рулевое колесо, а потом все время не сводил глаз с воды, разыскивая вас в море.
Годард улыбнулся и похлопал филиппинца по спине.
— Большое спасибо, Антонио!
— Они вас тоже сбросили за борт? — спросил Сведберг.
— Да, — ответил Гарри и рассказал о Мадлен Леннокс, о Рафферти и о стычке на средней палубе.
— И много людей, кроме Линда, участвует в заговоре? — поинтересовался Сведберг.
— Точно не знаю. Мне известно, что в нем замешан боцман, Отто, Карл — стюард столовой и кто-то из машинного отделения. Но их, видимо, больше. И все вооружены.
— Кроме их оружия, на корабле, судя по всему, нет больше ничего, — сообщил Сведберг и рассказал, что он уже обыскал каюту капитана и картографический отдел. Потом сказал, что Стин еще жив. — Я не знаю, — добавил он, — что они собираются делать с кораблем и членами экипажа, но если увидят кого-либо из вас, вы наверняка опять полетите за борт. Вам надо исчезнуть, пока я не узнаю, каковы их планы.
— Вы знакомы с работой радиста? — поинтересовался Годард.
— Нет. В наши дни офицеру это знать необязательно, но я спрошу второго помощника. И потом узнаю — может, кто-либо из инженеров имеет оружие. Долго вам здесь все равно не высидеть — дым не позволит этого сделать, поэтому я подумаю, как перевести вас в другое место и куда именно. Я или сам вернусь, или пришлю с кем-нибудь весточку.
Сведберг и Гутиэрес побежали к трапу, который вел на нижнюю палубу, и вскоре исчезли в дыму. Карин и Годард переступали с ноги на ногу, поскольку пол был очень горячим.
Едкий дым все больше затруднял дыхание. Кроме того, они должны были найти что-либо, на чем смогли бы стоять, не рискуя сжечь подошвы. Годард огляделся. Слева от них тянулась переборка, которая отделяла их от машинного отделения, справа, в коридоре, находились холодильные установки Барсета, но их двери были заперты. Точнее, первые четыре. Пятая оказалась открытой; Годард взял Карин за руку и потянул за собой.
Это было маленькое помещение, в котором Майера зашивали в парусину, и Годард вспомнил о двери на деревянных козлах, на которой лежал «труп». Этого им вполне хватит. О Красицки он не вспомнил, а тот все еще лежал тут зашитым в парусину. Гарри увидел, как Карин непроизвольно вздрогнула. Обнаружив кучу парусины, он потащил Карин за собой, и в следующее мгновение они уже стояли на ней, довольные, что избавились от жара накалившейся стали.
Где-то над ними раздались выстрелы. Они молча посмотрели друг на друга. Потом над их головами послышался топот ног многих людей. Что там? Убегают от огня? Дым становился все более едким. Годард закашлялся. Кроме того, было очень жарко. Пот ручьями лил по его лицу.
Через какое-то время наступила тишина. Только было слышно, как бушует огонь.
— Как ты думаешь, пожар усиливается? — спросила Карин.
— Не знаю, — ответил он. — Но мне кажется, нам пора выбираться из этой ловушки, пока еще есть возможность добраться до трапа.
Он знаком показал ей, чтобы она подождала, быстро подбежал к двери, все время переступая с ноги на ногу, чтобы не поджарить подошвы, и выглянул в коридор трюма. Трап был в дыму, а на стальных поверхностях краска вся пузирилась. Гарри оглянулся назад.
— Кинь мне парусину, а сама минутку посиди вон там. — Он показал на дверь, на которой лежал Красицки.
Быстро расстелив парусину вдоль коридора, он по трапу выбрался на палубу и огляделся. Никого.
— Хорошо, — тихо сказал Годард. — Давай за мной!
Карин выскочила из каморки и подбежала к трапу. Он вытащил ее наверх.
«Лазарет» находился от них всего в нескольких ярдах, но тишина в нем была подозрительной. Гарри сделал Карин знак рукой, чтобы она подождала, а сам выглянул из-за переборки. Огонь продолжал полыхать, но поблизости никого не было:
Он махнул ей, подзывая подойти, и она быстро подбежала к нему.
У основания двух трапов лежали шланги, вода из которых больше не шла.
— Если бы они собирались покинуть корабль, то поднялись бы наверх, к лодкам, но они побежали вперед, — сказала Карин.
Она и Годард понеслись по пустынному коридору средней палубы. Все каюты и передняя палуба были пусты. Прильнув к иллюминатору одной из кают, они все поняли.
На носу корабля под проливным дождем стояли люди. Вели они себя как недоверчивые животные. Годард решил, что здесь собралась вся команда. Он увидел Барсета, Паргораса, Сведберга, второго помощника, Гутиэреса, двух инженеров и нескольких матросов. А также нескольких человек из машинного отделения.
Карин сделала знак Годарду и показала ему на другой иллюминатор. Тот понял ее жест и посмотрел в него. На палубе стоял Отто с автоматом в руках — и стоял таким образом, чтобы одновременно наблюдать за обоими трапами.
Годард поманил Карин за собой, и они вновь вернулись в коридор. В этот момент на бакборте послышался какой-то шум, словно кто-то уронил садок. Затем на мгновение воцарилась тишина, а следом раздался стон. Годард скользнул к углу и выглянул в поперечный коридор. Там лежал человек. Рядом с ним валялось ведро, которое он, видимо, сорвал со стены, пытаясь удержаться на ногах.