Ричард Ноблес подошел к бассейну. Щелк! Ноблес обернулся и что-то сказал коротышке, стоявшему у дверей гостиницы. Щелк! Коротышка упер руки в боки, принял воинственную позу, потом вытянул руку в сторону Ноблеса, приказывая ему уйти. «Вот он, голубчик», — пробормотал Ла Брава, приникнув к «лейке».
Хозяин направился в свою гостиницу, снова обернулся и что-то крикнул вслед Ноблесу. Ноблес остановился, готовый повернуть обратно, но коротышка поспешно юркнул в дом.
Ла Брава сел в машину, взятую у Мориса, потихоньку поехал вслед за Ноблесом по Двенадцатой улице до самой Коллинс, там снова припарковался, вышел, вооруженный камерой, и пошел за Ноблесом по Коллинс. Серебристая куртка и золотые волосы — такого трудно упустить из виду. Вон он, словно на картинке. Серебряный мальчик. Не оборачивается, даже через плечо не глянет.
С восточной стороны Коллинс Ла Брава запечатлел Ноблеса в тот момент, когда тот входил в «Стар Дели Эли». Минут пятнадцать спустя он щелкнул его на выходе. Потом сфотографировал Ноблеса, входящего в химчистку и выходящего из нее. Наконец, он сфотографировал его в тот момент, когда блондин входил в гостиницу «Парамаунт» возле Двадцатой улицы. Возле гостиницы Ла Брава пришлось болтаться около часа. Это самое неприятное в такой работе, но все лучше, чем сидеть в машине среди пустых пластиковых стаканчиков и скомканных бумажных пакетов. Тут хоть ноги разомнешь.
Он подошел к стоянке такси на юго-западном углу Коллинс и Двадцать первой и простоял чуть ли не двадцать минут в ожидании красной машины. Шофер-нигериец, Джонбуль Обасанжо, хмуро взирал на мир, сидя за рулем.
— Что случилось?
— Нича не случилась. — Акцент его родного племени наложился на британский прононс.
— Вечно у тебя такой вид, словно ты злишься.
— Это ты так видишь, а не я так выгляжу.
Широкое лицо африканца пересекали два параллельных шрама— зарубки, несколько десятилетий назад оставленные ножом. Джонбуль, родич нигерийского генерала, уверял, что это знак воинской касты племени йоруба. Может быть.
— Во всяком случае, у тебя разочарованный вид.
— А, — откликнулся Джонбуль. — То, что ты видишь, — это презрение.
— Вот как?
— В понедельник пассажир говорит мне: «Вы здесь научились английскому?» — «Нет, — говорю, —
в Лагосе, еще мальчишкой». — «О! — говорит он. — А где этот Лагос?» — Ритуальные шрамы отчетливей проступили на лице Джонбуля, подчеркивая белый пламень злобно горевших глаз. — Господи Иисусе, да я еще ребенком в школе мог нарисовать карту Соединенных Штатов, я бы тебе и Майами показал, и Кливленд, а здесь ни одна собака не знает, где Лагос, хотя Штаты получают оттуда чуть ли не половину своей нефти!
— Я ищу одного парня, — сказал Ла Брава, — так он не сообразил бы даже, где его собственная задница. Здоровенный блондин, остановился в «Парамаунте». — Ла Брава протянул Джонбулю десять долларов. — Еще проследи, пожалуйста, за черным «Понтиаком Транс Ам». Если большой блондин сядет в него, поезжай за ним, а потом позвони мне. Я оплачу твое время. Если тебе придется уехать по вызову, передай мою просьбу другим парням.
— Сделай снимок для моей матери, — попросил Джонбуль. — Чтобы я на нем улыбался.
— Раскрой рот пошире, — сказал Ла Брава, поднимая камеру, и сфотографировал нигерийца в окне машины, словно в рамке, со всеми его белыми и золотыми зубами.
Женщина в офисе мотеля «Шарон апартментс» взмолилась:
— Скажите мне, что вы его арестовали и мистера Фиска вызывают на опознание! Нет такого счастья? Ну, что ж поделаешь. Мистер Фиск прилег, он очень расстроен. Он слег сразу после того, как уехали те, другие полицейские. Знаете, он очень переживает, что вы его так и не найдете и он вернется.
Ла Браве пришлось подождать.
Мистер Фиск вышел, настороженный.
— Не очень-то вы похожи на копа, в такой рубашке да еще с фотоаппаратом. У вас что, отпуск?
— Обычно мы стараемся сделать снимки на месте преступления, мистер Фиск, — пояснил Ла Брава. — Разве вы не беседовали с сержантом Торресом?
— Откуда мне знать? Приезжала какая-то машина с мигалкой. Знаете, сколько времени они добирались? Двадцать пять минут.
— Они составят рапорт, — сказал Ла Брава, — а потом делом займется детективный отдел. Он вам представился, этот здоровенный блондин?
— Он показал мне золотую звезду, там еще было название фирмы и какой-то лозунг типа «Частная охрана предотвращает преступление», и его имя тоже было напечатано, но я не запомнил. Надо было записать.
— Вы можете повторить его слова дословно?
— Я уже говорил тем двум копам. Я им все рассказал.
— Пожалуйста, повторите еще раз, вы могли пропустить существенные детали.
— О'кей, он предлагал мне защиту. Что тут особенного? Я сказал ему, мол, мне это не нужно, полицейские приедут сюда за одну минуту, отделение в какой-нибудь паре кварталов. Вот дурак-то!
Я же не знал, что патрульная машина на полной скорости и с включенной сиреной будет добираться с Первой улицы до Двенадцатой ровно двадцать пять минут!
— Сколько он запросил?
— Пятьсот. Авансом, разумеется. Сказал, гарантирует защиту на год. Можно подумать? Через месяц он явился бы опять и потребовал еще столько же. Я вырос в Кроун-Хайтс, прожил там сорок лет, неужели я в этом деле не смыслю?
— Он вам угрожал? Объяснял, что будет, если вы откажетесь платить?
— Лучше сядьте. Вы хотите, чтобы я дословно повторил вам, что он сказал?
В разговор вмешалась миссис Фиск:
— Мы не можем доказать, что он вообще что-то говорил. Полицейский сказал, только если и в других местах он делал то же самое и они это подтвердят, тогда — может быть…
— Повторите, что он вам сказал, мистер Фиск.
— Он предлагал мне сделку, гарантированную защиту за пятьсот долларов в год. Я спросил: защиту от чего? Что может случиться с моей гостиницей? Он говорит: «Ну, например…» Подходит к двери, выглядывает наружу и говорит буквально: «Кто-нибудь может повадиться каждый вечер гадить в ваш бассейн». Слушайте, не перебивайте. И еще он говорит: «Вам это будет не очень-то приятно, верно?» Нет, он не грозился разбить мне все окна или бросить бомбу и разнести все вдребезги, как они обычно делают. Он даже не станет ломать мне ноги. Нет, этот здоровенный блондин, этот сукин сын будет гадить в мой бассейн!
Ла Брава только головой покачал. Поразмыслив, он попросил хозяина:
— Вы не могли бы выйти на улицу, мистер Фиск? Большое спасибо. Придвиньтесь поближе к бассейну. Ага, вот так. А теперь посмотрите на меня эдак сердито, разочарованно, как вы сейчас смотрели. Очень хорошо.
— И тут является еще один коп, — проворчал мистер Фиск, — и что же он делает? Он меня фотографирует. Куда катится мир?!