– Да-а? – протянула экзотическая Дарла, готовая слушать дальше.
– Как-то раз летели мы на «Боинге», – продолжал Джек, – в Вегас. Знаешь, эти экскурсии «все включено», перелет, гостиница… Два часа подряд мы только и делали, что накачивались пивом, потом Рой решил пойти в туалет. Я сидел ближе к проходу, встал, чтобы пропустить его, и решил заодно пойти с ним. Прошли в хвост, а там на всех туалетах знаки – «занято». Рой пошел в другой конец, там еще три туалета, но они тоже все заняты. Вернулся, а я как стоял в хвосте, так и стою. Он уже знал, что все туалеты заняты, своими глазами видел эти знаки, но нет, принялся проверять все дверцы, вертеть ручки. Потом постоял еще с полминуты, да как вмажет ногой по двери – как раз напротив которой я стоял. Треснул по ней ногой и заорал: «А ну, выходи!» Десяти секунд не прошло, как дверь открылась, выходит здоровый такой детина и смотрит на меня ужас как злобно – на меня, а не на Роя, потому что перед дверью-то стоял я. Ну вот, посмотрел он на меня и пошел себе по проходу, а Рой и говорит: «Че это с ним?»
– Да-а? – протянула экзотическая Дарла.
– Такая вот история.
– А выпивку мне не купишь?
– Нет, – отказался Джек. – Могу еще историю рассказать.
Она призадумалась – то есть Джек точно не знал, думает она или еще что, – потом сказала:
– Нет, лучше не надо, – поерзала на стуле, оглядывая зал, приподняла руки, чтобы поправить сбрую, поддерживавшую обмякшие после выступления груди, встала и ушла.
Рой прошел вдоль стойки, аккуратно неся за горлышко бутылку водки. Остановился, плеснул глоток Джеку в стакан, потом подлил еще.
– У Дарлы синяки на руках, – сказал ему Джек. – Ты заметил?
– Не с теми парнями связалась. Вечно у нее проблемы.
– Я в газете читал, у нас в Штатах каждые восемнадцать секунд избивают или насилуют женщину.
– Да неужто? – проворчал Рой.
– Вывели такую статистику.
– Да, совсем распустились бабы, – ответил на это Рой, отходя.
Глядя, как Рой смешивает очередную порцию коктейлей, Джек гадал, почему эту дурацкую заметку насчет женщин он запомнил, а про Никарагуа и слыхом не слыхал.
Вернувшись, Рой сказал ему:
– Знаешь, что делают бабы, когда им плохо? Пари держать не нужно: обязательно блюют в раковину. В унитаз ни за что блевать не станут, хотя, казалось бы, логично.
– Интересно, – откликнулся Джек. – Так ты думаешь, за это их и бьют?
– Черт их знает, за что. Все они разные, а приглядишься – все одно.
– Ты по-прежнему ненавидишь женщин?
– Обожаю. Только вот не верю им ни на грош.
– Я познакомился с женщиной, которой можно верить.
– Повезло, однако.
– Она рассказала мне просто потрясающую историю – ты не поверишь.
– Так не рассказывай.
– Ты мне не простишь, если я не расскажу. Ты со мной в жизни больше разговаривать не захочешь. Это, можно сказать, наш шанс, такой случай выпадает раз в жизни.
– Похоже, речь идет о деньгах?
– Примерно о пяти миллионах.
– Да, это деньги. Где они лежат?
– Вот в том-то и дело. Эти деньги принадлежат такому типу, такому гаду – если мы отнимем их у него, мы не только будем до конца жизни как сыр в масле кататься, мы еще и человечеству услугу окажем. Понимаешь, мы сможем гордиться собой.
– Лично я служу человечеству каждый день по восемь часов, а чувствую себя последним дерьмом, – возразил Рой. – Ходят тут. Одному подавай «Сэзирак». Он понятия не имеет, что это такое, но как же, он в Новом Орлеане! Я налил ему кое-чего, добавил специй. Второй является, оглядывается по сторонам, хрипит, как удавленник: «Абсент есть? В „Доме Абсента“ нет. Сказали, запрещено законом». Я этому заморышу говорю: «Почем мне знать, может, ты – коп?» Он клянется, что сам из Форт-Вейна, штат Индиана. Ладно, я беру чистую бутылку, наливаю туда «перно», бросаю кусок засохшей коры прямо с гусеницей. Этот засранец пьет пять рюмок подряд по пять долларов рюмка. Уж я-то служу человечеству – только скажи, че те надо, и я тебя обслужу на все сто!
– Вот потому-то я и обратился к тебе, Рой, – решил подольститься Джек. – Ты человек разумный, понимающий. Этот парень соберет пять миллионов, запрыгнет в частный самолет – и ищи свищи. А мы могли бы получить половину этих денег и разделить ее на троих.
– «Мы» – это кто?
– Ты, я и еще, я думаю, Каллен.
– Его что, выпустили?
– По медицинским показаниям, чтобы успел потрахаться.
– Сколько он просидел, лет двадцать пять?
– Двадцать семь.
– Черт, меня бы они с колючей проволоки отскребали.
– Теперь он вышел, вполне в форме.
– О чем речь-то идет, о банке, что ли?
– Ничего подобного.
– Так на что тебе Каллен?
– Думаю, ему это понравится. Почему бы и нет?
– Смотрю, тебя это тоже сильно забавляет, а?
– Я словно заново родился. Со вчерашнего дня мои взгляды на жизнь полностью переменились.
– Стало быть, этот парень хочет собрать пять миллионов. В каком виде – в пачках наличными?
– Ничего подобного никогда не было, Рой. Ты и не слышал о таком.
– Это имеет отношение к твоей похоронной конторе?
– Надеюсь, что нет, если только кого-нибудь не пристрелят.
– Как-то все это не похоже на тебя, Делани.
– Я же говорю: я теперь другой человек. Рассказать тебе все или так и будешь гадать?
– Я знаю все виды налетов и грабежей, какие только бывают. Чего только люди не пробовали, да только шею себе сломали.
– Такого ты не знаешь.
– Ты видел этого парня? Знаешь его?
– Сегодня с ним познакомился.
– И кто же он такой?
– Полковник из Никарагуа.
Рой молча уставился на Джека, потом повернулся к нему спиной, прошел вдоль стойки, наполнил клиенту рюмку и возвратился.
– Ты познакомился с женщиной, которой якобы можно доверять, и она рассказала тебе потрясающую историю, в которую я не поверю, – насчет пяти миллионов.
– Примерно пяти.
– А половина ей? Это ее муж?
– Ей нужны деньги на больницу для прокаженных, – ответил Джек.
Рой выдержал паузу, потом кивнул:
– Больница для прокаженных – неплохая идея. Знаешь, почему прокаженные не играют в карты?