– Расхерачат они нас, Пастор... – обреченно промолвил Соха, повернувшийся лицом к преследователям.

Предупредительного выстрела не последовало. Сам выстрел был, но предупреждением это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Очередь из укороченного «калашникова» пробила заднее и лобовое стекла навылет. Одна из пуль раскрошила зеркало на стекле, вторая разорвала рукав куртки Пастора. Очевидно, «в связи с особой опасностью банды» у преследователей был приказ «живыми их не брать».

– Вот бляди! – захрипел Соха, вынимая из-под куртки эсэсовский «вальтер». – А где – «стой, стрелять буду!»?!

– Убери «пушку»!.. – захрипел Пастор, в очередной раз выкручивая руль.

– Они завалят нас!!! – попытался криком повлиять на решение вора бандит.

– Я сказал – убери!

Дернув машину влево, Пастор увел ее от следующей очереди. Пули, просвистев, как обезумевшие осы, глухо ударили в стоящий рядом, слегка проржавевший гараж. Они прошили его, как картон. Внутри раздался какой-то треск, потом – грохот, и, уже проехав мимо, Пастор почувствовал, как машину бросило в сторону...

Страшный разрыв внутри гаража разметал его останки, словно это были листы протокола допроса...

Ударной волной в «Форде» выбило остатки заднего стекла, и сейчас Соха матерился, пытаясь извлечь из-за воротника кубики каленого стекла.

После того как машину отбросило в сторону и ударило о стоящие контейнеры с мусором, Пастор выровнял «Форд» и посмотрел назад. Некоторое время был виден только столб огня, но еще секунда, и...

Из оранжевого пламени и черной копоти, перемешанных, как узоры на платье цыганки, вылетела все та же «девятка». Человек рядом с водителем как ни в чем не бывало снова стал высовываться из окна.

– Да что ты будешь делать?! – возмутился Пастор.

Следуя по дорожкам – перескочить бордюры по причине их высоты не представлялось возможным, – обе машины стали заходить уже на третий круг, как на том самом Гран-при. Вор понимал, что у него совсем нет времени. Менты наверняка уже связались с патрулями или ГИБДД. Сейчас на место гонки прибудет пара автомобилей, и три машины в считанные секунды «загонят» «Форд», как белку.

Еще одна очередь – и Соха согнулся, яростно выматерившись. Одна из пуль рассекла ему скулу и ударилась в переднюю панель. Спидометр, последний раз махнув стрелкой, упал на «ноль».

Стрелок в «Жигулях» вновь приложился щекой к металлическому прикладу. Пастор понял, что третьего шанса судьба им дать не сможет. Нет, сможет, конечно, на то она и судьба, но не слишком ли шикарно это станет для тех, кто над ней постоянно издевается? Нет, третьего шанса не будет...

Вор увидел два гаража, которые стояли на расстоянии двух с половиной метров друг от друга. Дороги между ними не было, но проехать шанс был. Это был тот самый, последний шанс, которого не дано...

Прикинув расстояние между машинами, Пастор до упора нажал педаль подачи топлива. От такого хамского отношения к своей персоне «Форд», прыгая, словно мустанг, помчался в просвет между гаражей...

Антилопа, убегая от гепарда, петляет по саванне, понимая, что единственная возможность спастись – это на очередном крутом вираже заставить зверя сбить дыхание и совершить ошибку. Если она это сделает – зверь откажется от преследования. Так и сделал вор, привычка которого уходить от преследования впитывалась и вырабатывалась годами. Заполнив вены рубоповцев до отказа адреналином, он заставил их ошибиться.

Когда Макс, сидящий за рулем «девятки», ринулся за «Фордом» в просвет между гаражей, было еще не поздно. Он понял, что ошибся, когда их проезжал. Когда вместе со стеклами и резиновыми прокладками окон внутрь салона вломилось тело товарища.

Он стоял в двадцати метрах от гаражей, с заглушенным и парившим двигателем. Боясь обернуться назад, он чувствовал, как по голове и шее медленно стекает кровь и ошметки мозгового вещества его товарища. Он совершил ошибку.

Будь он проклят, этот Пастор.

Будь проклята эта работа...

Глава 14

Появляться в кафе в таком виде было нельзя.

Осмотревшись, Антон подосадовал на то, что время, которое можно было использовать на то, чтобы осмотреться, уйдет на очистку брюк и куртки от пыли и известки. Пробегая между стен домов, он не мог одновременно торопиться и стараться не испачкаться. Это не тот случай, где можно было, как говаривал следователь прокуратуры Вишняков, «и рыбу съесть, и кости сдать».

Старательно оттеревшись платком, отшлифовав им до блеска туфли, Струге выбросил измызганный кусок ткани в урну и шагнул в кафе. Что может быть самое плохое? Его убьют. Убить его могли в менее людном месте и при более удобных обстоятельствах, так что нечего строить из себя шпиона Гордиевского. Антон подошел к свободному столику, махнул рукой бармену и, когда тот подошел, заказал бокал пива. Он ни разу в жизни не пил «Гиннес», а это, может быть, единственный случай в этой самой жизни, когда его удастся попробовать.

Кому нужно – тот сам к нему подойдет. Он пил пиво маленькими глотками. Распробовав, сделал для себя вывод, что «Гиннес» – это «Бадаевское», только в пять раз дороже.

Слева зашевелился стул. Повернувшись к источнику раздражения, Струге увидел маленького, толстенького и лысоватого человечка лет сорока. Он был одет в джинсы, джинсы и еще раз – в джинсы. Рубашка, куртка, брюки и даже, наверное, майка с трусами у этого человечка были из джинсовой ткани. Причем не просто джинсовой, а – качественной, и непременно – «Rifle». Круто. Такие вещи можно купить только в фирменных магазинах «Райфл», но фирменных магазинов «Райфл» в Тернове нет. Человечек до умиления был похож на Денни де Вито. Лысая голова, а сзади – длинный «хвостик». Из какого же это фильма?..

– Добрий ден. Позвольте, я сесть?

– В нашей стране не говорят «сесть». Это нехорошее предзнаменование. У нас говорят – «присаживайтесь».

Человечек захихикал. Нет, определенно – де Вито.

«Может, он и есть? – подумал Антон. – Сейчас улыбнется и скажет – о'кей, смайл, плиз, вас снимает «скрытая камера».

Струге почувствовал, что если тот сейчас это произнесет, то он тут же встанет и вместо того, чтобы смущенно рассмеяться, сломает сначала верхнюю, потом нижнюю челюсть этого комика. Но тот лишь тихо заговорил:

– Господин Струге, вам угрожает опасность.

– Кто вы, наконец?

– Я корреспондент американской газеты «Нью-Джерси таймс» Майкл Приттман.

«Тебя еще здесь не хватало», – чертыхнулся про себя Струге.

– Вас прислали из Нью-Джерси, чтобы уберечь меня от сглазу?

– Нет, нет, я здесь в командировке независимо от ваших обстоятельств! – засуетился Приттман. – В силу своей профессии я случайно наткнулся на случай с вами, и это заставило меня решиться оказать вам посильную помощь.