Гошу качнуло вперед. Не сдержавшись, он согнулся пополам, и его вывернуло…
Он не смог затащить живого еще охранника в эту комнату.
– И собаку не нужно было… – прошептал он и снова переломился у стены. – Кровь на полу… Ее никуда не спрячешь… Думай, Гоша, думай, нельзя ошибаться так нелепо… пять минут потеряно…
Он хотел побежать по бесконечно длинному коридору, но вдруг потерял к этому интерес. В конце концов, Гудзон хоть и спятивший, но он не тварь, человек. И не из чужих…
Его не переставало трясти от увиденного. Гоша так и ворвался в комнату к Гудзону – залитый кровью, с потеками сажи на лице, в треморе. Он включил свет, и Гудзон вжался спиной в стену. Нижняя челюсть его дрогнула.
– Некогда обмениваться впечатлениями! – сдернув с пояса ключ, который, очевидно, подходил ко всем наручникам комнат, Гоша освободил руки Гудзона от браслетов. – Убираемся отсюда!
– Куда?
– Куда коридор ведет! С руками все в порядке?
Кормили пленников здесь, видимо, неплохо, потому что единственное, что тревожило Гудзона, были израненные руки.
– Терпеть можно. А с вашей что?
– Эта сволочь Арчи приложился. Дрянь!
Они бежали по коридору, и Гоше эта пробежка давалась с большим трудом, чем шестидесятилетнему Гудзону. В конце коридора они добрались до огромной стеклянной двери. Вынув из кобуры револьвер, Гоша отступил и прицелился. Грохот раздавшегося выстрела заставил Гудзона чертыхнуться.
– Они же нас услышат!
– Посмотрите на потолок, приятель! Через каждые двадцать метров камеры! Они нас давно видят!
– Как они могут нас видеть, если здесь никого нет?
– Камеры!
– Какие камеры?! Что такое ка…
– Вон те! – Гоша указал стволом револьвера на один из глазков и врезал ногой по двери, электронный замок которой он только что выбил выстрелом.
– Я ничего не понимаю – там кто-то за стеной смотрит в это стекло?..
– Неважно! Если человеку хочется, чтобы его считали дураком, то так тому и быть!
– Мне не нравится быть дураком, просто мне иногда кажется, что со мной все происходит во сне! Как вас зовут?
– Гоша. Зачем вы разговариваете с этим дурацким акцентом?
– Это не я, это вы все тут разговариваете с дурацким акцентом!
Они бежали по коридору, держась одной из стен. На этот раз вместо бетона в качестве стен использовалось стекло. Десятки дверей, которые они оставляли за спиной, обозначали, скорее всего, комнаты. Только вряд ли это крыло предназначалось для содержания тварей.
– Сюда меня ежедневно по нескольку раз возят на каталке, – сказал Гудзон.
Стены были завешаны вертикальными жалюзи. Увидеть, что происходит внутри, было невозможно.
– Странно, что здесь никого нет, – заметил Гоша.
– Сейчас ночь, все спят!
– Разве? – Гоша даже замедлил ход, чтобы подумать. Спускаться в люк он начал не более трех часов назад, выходит, сейчас не больше четырех вечера. Ты посмотри, они спят, потому что ночь… – Скажите, Гудзон, а здесь ночь тоже приходит внезапно, как ей захочется?
– Странные слова вы говорите, обвиняя меня в дурачестве… Конечно, нет. Ночь здесь наступает как положено. После ужина.
Наконец-то появилась дверь, жалюзи на которой были сдвинуты так, что можно было рассмотреть интерьер. Все двери были одинаковы – они являлись частью стеклянной стены, и стена эта была забрана в жалюзи. Это была первая комната, где занавески образовывали щель.
– Меня возили в эту комнату, лучше в нее не заходить… – Гудзон вдруг побледнел и по-старчески затрясся.
– И чем она примечательна? – Гоша поднял голову, рассматривая шевелящиеся камеры-глазки под потолком. – Наш каждый шаг под контролем, господин путешественник… Так чем примечательна эта комната?
– Здесь… Что вы делаете? – вскричал Гудзон, видя, что Гоша открывает дверь и делает шаг вперед.
Зайдя, Гоша включил свет. И тут же вышел, потому что услышал странный писк. Словно кто-то раз в секунду нажимал кнопку на баяне. Нудный, короткий и частый звук нарушил покой коридора.
– Если не найдем выход, нам конец, – сообщил он Гудзону.
Лысый, деваться которому уже было некуда, преодолел неприятное чувство и вошел вслед за Гошей. Последний захлопнул дверь и тут же, опершись на стоящую у входа кушетку, придвинул ее к двери. Зачем он делал это при стеклянных стенах, было непонятно.
– Вот здесь мы и умрем, мореплаватель…
– Послушайте, вы как-то издевательски называете меня то мореплавателем, то путешественником. Вы испытываете неприязнь к тем и другим?
– Нет! Но разве вы мореплаватель?
– Генри Гудзон не мореплаватель? Тогда кто мореплаватель? Колумб? Кабот?!
– Заткнитесь, идиот.
И Гоша наконец-то обернулся, чтобы окинуть взглядом помещение…
Револьвер дрогнул в его руке, едва не выскользнув. Вдоль стен стояли столы. Очень похожие на тот, на который однажды ложился Гоша, чтобы ему несколько лет назад сделали компьютерную томографию головного мозга. Разница заключалась лишь в том, что эти столы были неподвижны и были накрыты вытянутыми стеклянными колпаками. Судя по креплениям, которыми колпаки удерживались на столах, предполагалось, что кто-то может, вопреки воле их установителей, сбросить их, находясь внутри.
– Не ходите туда… – прошептал Гудзон, и Гоша краем глаза заметил, как тот перекрестился.
Содержимое конструкций открывалось взору Гоши по мере того, как он приближался к столу. Но уже сейчас, находясь в трех метрах от стола, он видел покрытые синюшным цветом руки и животы. Стол, к которому он приблизился, стоял на едва заметном возвышении. Шагнув на ступеньку, Гоша замер над ним…
Под стеклом лежала тварь. Ее грудная клетка была вскрыта, и Гоша, снова чувствуя пробуждающиеся симптомы, положил руку на стекло, чтобы их побороть. Он видел сизые, чуть вздрагивающие внутренности, ритмично качающее кровь сердце. Поднимающиеся меха аппарата, словно распускающиеся легкие, качали в организм твари воздух. Тварь лежала с закрытыми глазами. Гоша никогда еще не видел зловонную дрянь так близко. Всякий раз, на Острове и здесь, в комнате, где был прикован Гудзон, он старался не смотреть на тварь, уводил взгляд. Сейчас же, когда между ними была стеклянная перегородка толщиной в сантиметр, он наклонился, чтобы рассмотреть тварь как следует.
– Нам нужно бежать, мистер! – напомнил Гудзон.
– Нам некуда отсюда бежать, – тихо проговорил, вглядываясь в черты твари, Гоша. – Мы в западне.
– Так зачем вы зашли в эту комнату?!
– Затем, что коридор заканчивался тупиком. Уж лучше я лишних пару минут поиграю на нервах хозяев Арчи, оставаясь недоступным, господин покоритель морей…