– Я пошел, – Жук подхватил чемоданчик и растворился в темноте.
Бирюков вернулся в холл, запер дверь. Устроившись в помещении охраны, положил на стол ноги, раскачиваясь на ножках стула, стал один за другим жадно пожирать бутерброды с вареным мясом и пироги с капустой. Охранник лежал на полу, не подавая признаков жизни. Между глаз у него вздулась шишка, напоминающая серый рог. Покончив с едой, Бирюков погасил лампу, улегся на короткий топчан, обитый искусственной кожей, и сомкнул глаза, надеясь урвать четверть часа для сна. Но тут заворочался бдительный страж дверей. Он загремел наручниками о металлическую ногу стола и замычал.
– Не вякай, – грозно предупредил Бирюков. – Давно не огребал кирпичом по морде?
Угроза подействовала. Снова наступила тишина, гулкая и прозрачная. Если прислушаться, временами можно было услышать постукивание молотка или жужжание электродрели.
– У-у-у-у, – подал голос охранник и тяжело засопел.
– Сам не захотел со мной водки выпить, – ответил Бирюков. – Поэтому заткнись и больше ни звука. Не холодно тебе на полу?
– У-у-у-у.
– Сам знаю, что холодно.
Бирюков лежал на топчане, на котором удобно не разместится бы даже юноша с очень короткими ногами. В окружающей темноте были видны лишь белые полоски на тельняшке охранника, поддетой под камуфляж вместо теплого исподнего. И еще на стене угадывалась репродукция голливудской звезды с большими сиськами. Бирюков долго раздумывал, какой именно актрисе принадлежат эти выдающиеся формы, даже вспомнил три имени.
– Что за баба на стене висит?
– Ну-ну-ну.
– Ясно, твоя жена. Или соседка?
В этот момент в кармане зазвонил телефон. Жуков сказал, что работа сделана, обе двери открыты и можно подниматься наверх. Удивляясь проворству Жука, Бирюков вскочил с топчана, подхватив сумку, кинулся к лестнице, взлетел на третий этаж, добежал до конца коридора. Навстречу попался Жук, он спешил вниз караулить охранника. Бирюков толкнул дверь, вошел в крошечную приемную, споткнувшись о лежавшую на полу высверленную личину замка. Он посветил фонариком по углам.
В световой круг попал обычный конторский стол, пара кресел, компьютерный монитор. Системного блока не видно. Видимо, хозяева «Декора» забрали его с собой. На мебели лежит пыль столетий. Судя по всему, люди здесь дано не появлялись. Бирюков, натянув резиновые перчатки, сел к столу, положил фонарь на тумбочку, один за другим выдвинул ящики, но не нашел ничего кроме чистых листов бумаги, старых газет и справочника по лечебному голоданию. Видно, ушлый Жук уже успел пошарить по столу, на дне нижнего ящика растекся его желтый плевок.
Бирюков поднялся, толкнув железную дверь, прошел в смежную комнату. Оба замка не сломаны, открыты отмычками или иным способом. Комната оказалась довольно большой, метров тридцать. Здесь, как и в приемной, на столах два компьютерных монитора без системных блоков, посередине комнаты станина печатного станка. По полу в беспорядке разбросаны какие-то железяки и слесарные инструменты. Станок разбирали в спешке, то ли хотели забрать самые дефицитные детали, то ли просто привели машину в негодность. В углу две большие проволочные корзины. Вывалив их содержимое на пол, Бирюков долго изучал мусор. Резаная и рваная меловая бумага, гладкая и блестящая. И на ощупь можно определить, что эта макулатура не пригодна для изготовления фальшивых баксов.
Положив на пол фонарь, Бирюков сидел на корточках, копался в мусоре и шепотом матерился. Действительно, когда-то, месяц-другой назад, здесь шпали фалььшивые баксы. Но что теперь? Даже банок из-под краски не осталось. Только эти бумажки, негодный металлолом и пыль… Бирюков нагнулся, прищурив глаза, вытащил из мусора пару скомканных почтовых марок с мелкими зубцами. Разгладил их на ладони. Марки небольшие, два на два с половиной сантиметра. Печать двуцветная. На марке изображен персонаж какого-то мультфильма или комикса. Смешная рожица зверька неизвестной породы. Ни страны изготовителя, ни цены не проставлено. Печать двуцветная, одна из красок немного сдвинулась, не попала на свое место, поэтому «левые» марки были забракованы и брошены в корзину. По идее, их следовало уничтожить, но про жалкие кусочки бумаги просто забыли.
Бирюков принялся разгребать кучу мусора двумя руками. Через минуту он нашел два скомканных листа марок. В каждом шестьдесят штук. И все тот же типографский брак, одна из красок не попала на свое место. Бирюков разгладил листы ладонью, сложил их вдвое и спрятал в накладном кармане сумки. Он поднялся, еще раз обошел комнату, внимательно глядя себе под ноги, осмотрел станину печатного станка. Через минуту он вышел в коридор и спустился в караулку.
Жук закусывал водку последним бутербродом. Охранник лежал на прежнем месте, разбросав руки по сторонам. С правой стороны лба вырос второй рог. Видимо, Жуку пришлось повторно успокоить пленника свинцовой плашкой. Бирюков положил на грудь мужика ключ от наручников. Когда он очнется, отстегнет себя от стола и поднимет тревогу, они с Жуком будут подъезжать к Москве. В качестве призового бонуса непьющему охраннику досталась початая бутылка «Посольской» и пустой пакет из-под бутербродов.
Дошагав до машины тем же маршрутом, Бирюков сел за руль, вытащил из сумки две тысячи баксов передал пакет Жуку.
– Ты же говорил, что хозяева этой богадельни толкали левый спирт, – Жук, слюнявя палец, пересчитывая сотенные. – У них денег должно быть, как грязи. А там только столы, обгрызенные мышами, мониторы и еще станина печатного станка.
– Мне дали неправильную наколку, – вздохнул Бирюков. – По ошибке мы побеспокоили честных фраеров.
– Бывает, братан, – Жук спрятал деньги за пазуху. – Не переживай. Я влетал и покруче.
– По пустякам не переживаю.
Бирюков развернул «девятку» и, включив фары дальнего света, тронулся в обратный путь.
* * *
После обеда в коридоры межрайонной прокуратуры пустовали. Следователь Липатов, только что побывавший в пельменной за углом, перелистывал страницы уже закрытого уголовного дела, которое собирался списать в архив, и мучительно боролся с изжогой и сонливостью. Когда в дверь постучали, он, не поднимая головы от бумаг, сказал:
– Да, войдите.
Скрипнули петли, кто-то робко покашлял кулак. Липатов закрыл папку и, увидев на пороге кабинета свидетеля Сергея Шаталова, привстал с кресла, хотел протянуть парню руку, но передумал. За спиной свидетеля выросла фигура пожилого господина в очках и сером недорогом костюме. Липатов за долгие годы работы в прокуратуре научился распознавать адвокатов даже не по виду, по запаху, поэтому при появлении пожилого мужчины настроение, и без того кислое, сделалось совсем паршивом. А физиономия адвоката показалась знакомой, определенно следователь где-то встречался с этим типом. Возможно, встречался не раз. Вот только вспомнить не мог, где и при каких обстоятельствах.
– Вы ко мне? – спросил Липатов то ли гражданина в очках, то ли Шаталова.