Бабушка, чистая душа, когда-то учила меня: «Ищи не там, где потеряли, а там, где должно быть». Именно так она отыскала в дальнем болоте колхозный трактор, на который посадили редкого алкаша.
Давно я без мыла влезаю в пропащие души сталкеров. Известен мне их обычай в большом, известны мне их уловки и хитрости в малом. И только в надежде, что знание кое-каких сталкерских секретов даст мне преимущество перед прочими охотниками на бумажное сокровище, я не остановил группу сегодня утром прямо на плацу, не сказал: «Бесполезно, там ничего нет».
Дайте время, и я сыщу тот клад, из-за которого полегло столько народу.
Мы медленно осматриваемся, разрезая темень ножами света.
В дальнем конце платформы – тупик. Там видны кровати всех мастей и сортов, доставленные из соседних домов. Между ними и простенькие коечки, и ортопедические матрасы, и какой-то эротический полигон величиной с Красноярский край. А рядом с ними тумбочки, шкафы, вешалки для постояльцев. Даже две кабинки биотуалета.
За ними, прямо у тупиковой стены, – спуск в какой-то хозяйственный подвал. Дохожу по лесенке до низа. Металлическая дверь – не знаю, каких гостей хозяева сталкер-бара похоронили в подвале, только она вглухую заварена. Еще дачный рукомойник прибит к стене, а под ним стоит ведро, вонючее – сил нет. Ничего опасного.
Слева и справа от тупикового конца – выезды из туннелей. Перед каждым навалено по баррикаде из мелкого барахла: стрелковую позицию они тут на всякий случай оборудовали. Вон там валяется армейский котелок со сгнившими остатками лапши. Вон там – планшет, разбитый о рельс. Какой-то дурень сложную электронику в Зону потащил. Работала она тут просто шикарно – целых два раза в день по три минуты…
– Терех, вам под наблюдение оба выезда.
Два других, на противоположной стороне станции, замертво заварены большими листами железа. Оставлены только смотровые щели.
На платформе, рядом с одной из этих металлических «пробок», устроен чуланчик с электрогенератором. Тому, кто здесь обоснуется следующим, эта штука очень пригодится. Можно сказать, драгоценная штука. Мародеры ее не вынесли только по одной причине: малосильная шайка орудовала, не потянули. Знать бы, как с ним работать, и мы получили бы свет. Но я не знаю. И отвлекать еще кого-то на возню с ним не очень хочу.
– Толстый, ставь по центру котел света, а потом иди охранять выход наверх.
По центру – значит посреди пестрой толпы столов и стульев. Бар ведь тут был? Бутылки пустые, кружки, ложки валяются…
А вот и Шишак. Голый, даже трусов на нем не оставили. До чего же здоров! Нины нашей в плечах пошире. Или это его уже раздувать начало? Страшно смотреть на него. Лицо и тело покрыты глубокими шрамами. Четыре пальца на руке отчекрыжены. Чем его пытали, не знаю, но пытали зло, нетерпеливо, без особой надежды вытащить правду.
В правой ноге – черная отметка огнестрела. Близ солнечного сплетения – еще одна. След контрольного выстрела в сердце. Рядом валяются полураздавленные очки. Шишак носил очки? Тоже мне, киллер-книголюб, элита русского душегубства…
Шишак знал – отдаст он то, что от него требуют, или не отдаст, а в живых его все равно не оставят. И не отдал. Из сучности. Из упырства своего твердокаменного.
Медленно прохожу платформу из конца в конец. Заглянул на рельсы. Никаких признаков аномалий. Никаких признаков чужого присутствия.
– Степан, осмотри здесь всё. Ищи любые странности. Не угрозы, нет, а любые непонятные, не укладывающиеся в норму вещи. Осмотри трупы. Обыщи. Не брезгуй. Может, что-нибудь интересное попадется.
Он смотрит на голого Шишака с омерзением, но спорить со мной не пытается. Вот и ладно.
– Нина, идемте со мной.
Парни, помните, я говорил, что у станции метро «Университет» два входа? Напоминаю вот: два входа. Через первый мы вошли. А ко второму ведет могучая тройная лестница с мраморной облицовкой, поднимающаяся над серединой платформы. Перед ней сооружено два прилавка. Один – вроде барной стойки, а другой – для всякой мелочной продажи. Под лестничной аркой, прямо на рельсах, выгорожен фанерный «сарайчик». Здесь хранился продуктовый припас. Сейчас, понятное дело, полки пусты, аж вихрь свищет по просторам бескормицы. Мародеры всё выгребли подчистую, вплоть до одноразовой посуды.
Но если пойти не под не лестницу, а по ней наверх, будет, скорее всего, очень интересно. Интереснее всего, что тут есть.
Шишак не мог спать вместе со всеми, на платформе. И самые крутые его ребята тоже не могли спать вместе с обычными постояльцами. И арсенал, и хранилище артефактов в сталкер-баре никогда не бывают устроены там, где спят-едят-пьют захожие клиенты. А поскольку больше на станции апартаментам командования быть негде, значит, они наверху.
И мы с Ниной поднимаемся.
Да, ребята, такого я не ожидал…
Между лестницей и тем местом, где должен быть вход на эскалаторы, – маленький зальчик. Но к эскалаторам из него подойти невозможно. Не знаю, какими калачами Шишак загнал сюда строителей – а может, и не загонял, просто под дулами автоматов набрал в Подмосковье столько таджикских рабов, сколько требовалось, – но их руками барыга возвел мощную кирпичную стену от пола до самого свода.
На хрена, небось спросите?
Наверное, не так уж много стрелков у него было. А держать малым числом бойцов огромную станцию, да еще со множеством выходов, – дело рискованное. Вот он и решил, надо думать, что еще один выход на этом месте ему не нужен…
Здесь же, прямо у стены, стоят самые богатые кровати. Одна – с балдахином и пуховой периной. Другая – с гидроматрасом. На третьей мог бы прилечь на отдых бронетранспортер, и нисколько не побеспокоил бы соседей.
При постелях – мебель из красного дерева и отдельный биотуалет для избранных особей. Тут обитала «старшая дружина», доверенные люди Шишака. Один из его «витязей» остался здесь навсегда с проломленным черепом и в луже крови.
Тут же красуется ванна и еще один рукомойник с ней по соседству. Видно, здесь же хранились запасы воды в больших пластиковых бутылках. А может, в бочках, – ребятки могли сюда и целые бочки припереть, чтобы как можно дольше не забивать себе головы столь щекотливым вопросом. В Зоне дождевую воду лучше не пить, а из рек и прудов – тем более. Козленочком станешь. В буквальным смысле.
Сейчас, ясное дело, ни капли воды мародерами не оставлено. Чего только не сыщешь в загашнике у мертвых хозяев!
Шишак и его команда собирались тут устроиться как какой-нибудь средневековый барон со своими рыцарями. На годы. Чтобы миллиардерами отсюда выйти. Только Зона рассудила по-своему. Она у нас баба вероломная, не любит, когда на ее территории кто-нибудь, кроме нее, строит долгосрочные планы. Поманить, обласкать, удачу показать, а потом башку свинтить – как раз в ее характере.
Примерно четверть зальчика занимает большая кирпичная будка свежей постройки. Ни одного окна и единственная дверь. То есть когда-то была она тут – очень солидная стальная дверь с тремя замками. Вот только ныне занимает она не штатный свой проем, а место аккурат рядом с мертвецом, на полу. Взрыв почти не изменил ее могучего обличья. Зато таджикскую стену в том месте, куда уходили стальные шипы замков, изрядно повыворотило.