— Власти вообще, — сказал я.
Монах улыбнулся и показал мне знаком, чтобы я шел за ним. Мы поднялись на верхнюю площадку и подошли к одному из изображений Будды. Под улыбающимся Буддой были начертаны изречения.
— Тебе нужно вот это, — сказал монах и перевел на английский:
Власть есть слабость сильного, отдай силу слабым и получи власть над всеми.
Он долго смотрел на меня, улыбаясь невинной улыбкой ребенка. В этой улыбке не было издевательства или превосходства. Это была именно улыбка ребенка, который, раскрывая истину взрослому, бескорыстно радуется, что дарит тебе нечто бесценное и простое.
— Надеюсь, у тебя достаточно времени, чтобы понять эту мудрость, — сказал монах и незаметно для меня растворился в лучах закатного солнца.
Теперь у меня было очень много времени, чтобы понять всю эту мудрость.
Все так просто. И за этой истиной Македонский шел сюда. Да, прочитать это не сложно, а вот понять и выполнить. Понять ее смысл, когда ты хозяин над миллионами, когда ты теряешь чувство реальности и кажется, что они должны подчиняться тебе просто так. Но всегда, именно всегда, приходит Момент Истины. Не насилие, а справедливость дает в руки правителя вечную власть…
Я проснулся ночью, баркас тихо шел вперед, все спали. Южная ночь с ее ярким звездным небом простиралась до горизонта. И тут же я вспомнил, почему я здесь. Это привело меня в ярость. Я не контролирую ничего в этом мире и лишь жду телефонных звонков, чтобы погрузиться в раздумья о собственной жизни. Что делать, что предпринять, как найти выход. Все так смешалось в голове. Я не имею четкого плана и действую по обстоятельствам. Хотя это трудно назвать действием. Как действовать, когда я в открытом море и не знаю, куда меня несет.
Мои размышления прервал звонок сотового телефона. Я своим ушам не поверил. Я шарил по ящикам на рубке баркаса минут десять и нашел телефон. Тут же открыл флип и увидел пропущенный номер. Я набрал номер заново, ожидая услышать английский или французский, но услышал родную речь:
— Ну как, Марьянофф, тебе нравится наше кругосветное путешествие. Это был голос Узрамаева и не просто голос, а рупор победителя, гром Зевса среди ясного неба.
— За мои деньги ваше путешествие, забавно, — быстро нашелся я.
— Жизнь — это жестокая игра на деньги, тебе ли не знать, Марьянофф.
— В этой игре слишком много случайностей.
— Ты веришь в случайности, Марьянов, зря, их не бывает. Все случайности находятся в руках людей, и сейчас я моделирую события и обстоятельства твоей жизни, и, значит, я для тебя бог.
— Ты сказал, что все случайности находятся в руках людей, причем же здесь боги.
— Одни люди становятся богами для других.
— И что это значит?
— Твои обстоятельства в наших руках.
— В «ваших руках», — спросил я с издевкой.
— Да, в руках бога, — продолжал он с пафосом.
— Я не верю в бога.
— А это и не требуется. Неужели ты думал, что после такого цунами может сохраниться хоть что-нибудь. Цунами длилось не более получаса. Ты и твои спутники были в забытьи, и мы просто подогнали баркас.
— Спасибо.
— Бог не нуждается в твоем благодарении.
— Послушай, Валерий, на бога ты не тянешь, для такой игры ты слишком практичен и простоват, она тебе не по карману.
— О'кей. Ты, конечно, smart-boy. Да, я не бог, но я его пророк.
— Хорошо, пророчигце, кто твой бог и чего он хочет от меня?
— Узнаешь, когда придет время.
— Время, это как раз то, что меня интересует сейчас больше всего.
— Тебя должно интересовать не время, а обстоятельства.
— Очень интересно, а что делать сейчас?
— Плыви.
— И?
— Боги дадут себе сигнал.
— Какие боги, — спросил я и в ответ услышал в трубке гудки.
Да, эта игра в богов походила на фарс. Но ведь кто-то заставил его передать мне свою волю. И этот кто-то очень сильный человек. В этом не было сомнений. Человек, который хотел, чтобы его считали богом. Где-то я уже сталкивался с такими желаниями.
Я всегда панически боялся морских путешествий. Я бы лучше провел сутки в самолете, чем сутки в океане. Но за последние два месяца я пропитался морской солью и стал морским волком. Я разговаривал с океаном на ты, и он признал во мне равного. Я спокойно спускался под воду. Раньше я бы не опустился под воду в гидрокостюме и с парой охранников. Теперь жизнь заставила меня избавиться от страхов, и я чувствовал себя спокойно в воде, кишащей акулами и барракудами, я чувствовал себя под водой, как Ихтиандр.
В начале декабря моя подлодка нашла меня. Джангарян всплыл на поверхности Южно-Китайского моря утром тринадцатого декабря, и через два часа мы столкнулись нос к носу: мой баркас и моя подводная лодка. Уже через полчаса я перебрался на лодку и приготовился к бою. Мы с Джангаряном решили прочесывать море в поисках пиратов. Телефон, по которому со мной связывался Узрамаев, я взял с собой.
В это же время мои детективы продолжали поиски Эсфиры на суше. По сведениям сыщиков, девушка, которая была мне нужна, находилась тоже в Юго-Восточной Азии. Последнее место, где ее видели, — Сингапур, ресторан «Красный скорпион».
П осле этой информации я высадился в Сингапуре и активизировал поиски Эсфиры, буквально подняв на ноги весь город.
Как и следовало ожидать, раздался телефонный звонок:
— Марьянофф, мы ждем тебя в Сингапуре, — тихий и уверенный голос Узрамаева.
— Очень хорошо, я уже здесь. Я в Сингапуре и жду развязки вашей глупой, явно затянувшейся игры.
— Как это, в Сингапуре? — голос Узрамаева изменился до неузнаваемости.
— Вот так, мой дорогой, я стою в центре города и надеюсь на продолжение игры.
То, что Узрамаев был поражен, я чувствовал даже по телефону.
— Итак, где твой господин, Валерий?
Тишина в трубке длилась более минуты, потом я услышал хриплый разочарованный голос:
— Хорошо, тебя ждет встреча с господином.
— С господином чего? — спросил я.
— С господином Азии.
— Давно жду.
Итак, мы встретились с «господином Азии». Господина звали У Хань. Мы встретились через два дня после разговора с Узрамаевым.
«Бог» оказался высоким крупным мужчиной с властным взглядом и мощной энергетикой. У Хань торжественно и помпезно сообщил мне о великой дуэли, которая ждет нас. Так решили боги, сказал он. Я был удивлен и потребовал объяснений.
— Вы купили вещь, которая мне очень нужна.