Донцов прилетел в Хельсинки слякотным холодным вечером рейсом «Финнаир». Из аэропорта на такси доехал до отеля «Торни», старомодного, но вполне презентабельного. Зарегистрировался по паспорту на имя некоего Марка Рубена, гражданина Ирландии, заплатив восемьсот долларов вперед за двое суток проживания в одноместном номере. Донцов поел в ресторане на первом этаже, закусив уху теплыми пирогами с рыбой и картошкой.
Затем, отяжелевший после слишком плотного ужина, поднялся на второй этаж, устроился в кресле. Позевывая, забавлялся тем, что переключал телевизор с канала на канал, изнывал от скуки. Донцов бывал в Хельсинки четвертый раз в жизни, но не смог открыть для себя тайной прелести этого города.
Столица Финляндии очень чистое и очень скучное место, возможно, это самый скучный город в мире. Здесь никогда и ничего не происходит. Хельсинки погрязли в добродетели, как заблудившаяся корова в болоте. Но если иностранец бывал здесь хоть три тысячи раз, он все равно не перестанет удивляться финским ценам, каким-то диким, несуразно высоким. Чтобы чем-то себя развлечь, выйти из состояния глубокой сонливости, Донцов пошел в ванную комнату и принял контрастный душ. Затем распечатал пачку стерильных бинтов и мази, сменил повязку на больном правом предплечье. Надев халат, прошелся взад-вперед по номеру, ступая босыми ногами по синтетическому ковровому покрытию цвета молодой травы. Ощущение приятное, будто действительно по травке прошелся.
В десять часов в дверь тихо постучали. С другой стороны порога стояла очень молодая некрасивая горничная, одетая во все белое, словно сестра милосердия.
– Вам не нужен плед с электрическим подогревом? – спросила горничная на чистом английском и улыбнулась синтетической улыбкой. – Сегодня ветер прямо в окна.
– Спасибо, в моем номере тепло, – Донцов тоже улыбнулся.
Когда горничная ушла, повесил на ручку двери бирку «не беспокоить».
В половине двенадцатого ночи он подключил портативный компьютер к мобильному телефону, вошел в «Интернет», на сайте частных объявлений о продаже недвижимости в Испании нашел послание, адресованное лично ему. Это был резервный канал связи, который использовался крайне редко, только в экстренных самых чрезвычайных случаях. Донцов «скачал» текст на жесткий диск компьютера, вышел из «Интернета». Он вставил дискету, запустил программу, автоматически превращающую шифрованное сообщение в открытый текст.
Донцов трижды прочитал послание, успев выучить его наизусть, затем стер текст из памяти компьютера. Вытащив дискету, порезал ее конторскими ножницами, прошел в туалет, бросил кусочки пластмассы в унитаз и спустил воду. Он вернулся в комнату, сел в кресло у телевизора и вытянул ноги, бездумно глядя на светящийся экран. Через полчаса ему предстояло снова залезть в «Интернет», оставить объявление на сайте, извещающем о смерти домашних животных, короткий некролог. Таким способом в Москве узнают, что Донцов получил задание и приступает к его выполнению.
События последних трех дней развивались так стремительно, что Донцов с трудом успевал осмысливать их внутреннюю логику. Двенадцатого октября из Гамбурга в Москву ушла посылка, содержащая отпечатки пальцев, снятые с пузырька из-под лосьона, найденного в номере отеля «Ремстал». И, главное, лист бумаги с отпечатавшимися на нем буквами и отдельными строчками письма, которое, видимо, написал сам Яночка неизвестному другу или подруге.
Тогда Донцову без помощи специальных средств удалось разобрать два слова: «Изотало» и «Хельсинки». Возможно, уже ночью или утром следующего дня та бумажка попала на экспертизу в СВР. Письмо Яночки прочитали частично или полностью. Возможно, в Москве воспользовались какими-то своими, неизвестными Донцову, источниками информации. Так или иначе, но вечером тринадцатого октября через Буряка он получил срочное указание взять билет до Хельсинки, по прилете остановиться в отеле «Торни», в половине двенадцатого ночи выйти на связь.
Сегодняшнее, послание из Москвы, по крайней мере, вторая его часть, могла бы удивить Донцова, если бы он не разучился удивляться еще много лет назад.
Карла Яночку нашли быстро. В принципе, на его поиски могли уйти недели, а то и месяцы изнурительной кропотливой работы, но все случилось куда скорее, чем можно было предполагать. В любом случае был Яночка обречен, с ним все ясно. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Через год… Это вопрос времени.
Местонахождение Яночки установлено через местные агентурные источники по наводке, той самой бумажке, которую переправил в центр Донцов. Яночка живет в предместье Хельсинки у своего дальнего родственника, двоюродного дяди по материнской линии, по фамилии Изотало. В течение последних двух дней с полудня до двух часов дня Яночка крутится на Рыночной площади. Видимо, в этом месте он назначил свидание с каким-то человеком, но этот человек заставляет себя ждать. Завтра Яночка снова появится на том же месте в то же время.
Из Москвы сообщали адрес этого самого Изотало и некоторые подробности его быта. Пятидесяти восьмилетний холостяк, одинокий, довольно зажиточный мужик, имеет небольшую рыбную коптильню. Это так, на всякий случай, информация к размышлению, резервный вариант. Изотало трогать не следует. А в отношении Яночки нужно провести силовую акцию. Уже завтра, на нейтральной территории, точнее, на Рыночной площади, самом людном месте города. Скопище людей, туристы, местные жители, бойкая торговля у причалов – это не дефект замысла. Толпа – это преимущество нападающей стороны. Если, разумеется, знаешь, как этим преимуществом пользоваться. Все мероприятия проводятся в большой спешке. В центре опасаются, что Яночка снова может уйти и затеряться где-то в Европе или по другую сторону Атлантики. Сегодняшней ночью для подстраховки Донцова из Гамбурга вылетает Буряк. После проведения операции Донцов будет эвакуирован из Финляндии в Россию по дипломатическим каналам. Буряк же вернется обратно в Гамбург. Донцов был внутренне к проведению силовой акции, еще в тот момент, когда в Гамбурге заказывал авиа билет до Хельсинки. Но до последней минуты оставались кое-какие вопросы.
Донцов был убежден, что Яночка не должен умереть, ничего не сказав перед смертью, не приоткрыв завесу тайны над личностью пана Петера. Однако московское руководство решило по-своему: провести силовую акцию неожиданно, в тот момент, когда Яночка чувствует себя в полной безопасности, считает, что ему удалось выйти живым из огня. И без допроса.
За годы работы в разведке Донцов освоил ремесло чтения инструкций и приказов между строк. Если Яночку решили убирать сейчас, не получив его показаний, значит, произошло нечто, переломившее весь ход операции «Холодный фронт». Значит, сама операция близка к завершению, точнее, к успешному завершению. Что могло стать этим переломным событием? Ответ однозначный – только задержание пана Петера. Значит, Яночка в игре лишняя фигура. Опасная фигура, которую надо положить на шахматную доску…
Донцов погасил верхний свет, сбросил халат, лег в кровать. Он пожалел, что не взял у горничной плед с электрическим подогревом. Донцов выключил лампу под желтым матерчатым абажуром. Ветер, действительно, разошелся ни на шутку, на улице похолодало. Налетая резкими порывами, ветер бросал в оконное стекло мелкие снежинки. Странные это звуки. Кажется, что под полом шуршат потревоженные мыши. Донцов встал и задернул шторы, снова лег, хотелось заснуть, но сон не шел.