— Транспорт-то у вас есть?

Женщина хотела как-то отблагодарить владельца окуня за подарок.

— Найду на станции. Это не проблема.

— Там вас обдерут как липку. Вот что! Возьмите у нас машину и грузчиков. Я сейчас обо всем договорюсь. — И она выскочила из кабинета.

Через десять минут, тяжело дыша, вернулась, назвала номер грузовика, который уже ждет пассажира у ворот вахты. Три грузчика в кузове.

— Не знаю, как вас и благодарить, — развел руками Стерн.

— Приятно помочь интеллигентному человеку, — ответила Альтова.

Глава третья

Варшава, район Вавера. 8 августа

Колчин привез в Варшаву плохую погоду. Похолодало, зарядивший с утра мелкий дождь не собирался заканчиваться и вечером.

Квартира на городской окраине, в которой Колчин должен был в зависимости от обстоятельств провести две или три ночи, оказалась довольно просторной, но запущенной: на давно вышедшей из моды полированной мебели лежал толстый слой пыли, паркет потемнел от времени, рассохся и скрипел под ногами. Колчин с дороги принял душ, сменил белье и, облачившись в тренировочные брюки, прошел на кухню. В холодильнике он нашел коробку с замороженной пиццей, банку с консервированными сосисками и упаковку баночного пива.

Колчин сунул пиццу в микроволновую печь, а сам стал перемывать пыльную посуду. Он еще не успел дожевать пиццу, когда в дверь позвонили. Пришел Густав Маховский, польский агент. В прихожей он скинул мокрый плащ, тщательно вытер о коврик ботинки и белым носовым платком стал нервно протирать стекла очков. Колчин знал Маховского по прежним делам, а потому сразу понял — агент нервничает.

Маховский поставил чемоданчик на журнальный столик в гостиной, сел в кресло. Вытащил из кармана сигареты, закурил и пустил дым в потолок.

Колчин тоже сел на стул.

— Час назад Буряк получил указание из Москвы провести операцию сегодняшней ночью. В центре считают, что промедление, даже в один день, крайне нежелательно, — сообщил Маховский Колчину.

— Вот как? А я-то думал, у нас есть пара дней на подготовку.

— Нам остается сделать то, что мы должны сделать. Тем более что все уже готово. Вы, наверное, знаете, Людович может не высовывать носа на улицу и день, и два, и целую неделю.

— Знаю, — усмехнулся Колчин.

— Поэтому мы должны проникнуть в его квартиру под каким-то уважительным предлогом, который не вызовет подозрений охранников. Обеды и ужины Людовичу привозят из ресторана «Золотой берег». На ужин, как правило, он съедает ростбиф с тушеной капустой и картошкой и фруктовый десерт. Я договорился с посыльным, который каждый день привозит еду из ресторана. У него возникли денежные проблемы, проигрался в карты. За разумное вознаграждение он подмешает в десерт препарат, понижающий артериальное давление и затрудняющий дыхание. Вы меня слушаете?

— Разумеется. Продолжайте.

— Людович поужинает в восемь, примерно в одиннадцать вечера или в двенадцать ночи у него случится сердечный приступ. Точнее, ему станет плохо. Недомогание пройдет само примерно через полчаса. Но за это время сам Людович или его охранник успеют испугаться и вызвать «скорую помощь». Варшава в этом похожа на Москву, врачи здесь приезжают на вызов, скажем так, с некоторым опозданием. Ну, предположим, «скорая» побьет все рекорды и будет на месте через четверть часа после звонка. Этого времени нам вот так хватит.

Маховский провел пальцем по горлу и сказал:

— Буряк остается на улице в своей машине. Страхует нас. Мы вдвоем поднимаемся наверх. Заходим в квартиру. Под дулом пистолета пристегиваем охранника наручниками к батарее парового отопления, затыкаем ему рот скотчем. И уводим Людовича. Это и есть наш план, простой, как конструкция мышеловки.

— Ловко придумано, — согласился Колчин. — Ну, я начинаю собираться.

Он открыл сумку с вещами, вытащил свежую рубашку. Натянул брюки, сорочку и синий свитер. Колчин подумал, что за то время, пока он болтался в небе, что-то изменилось здесь, на земле. Из Москвы торопят, подгоняют, сокращают сроки операции.

— Мы будем находиться рядом с домом, — говорил Маховский. — У нас две машины: белый «шевроле-астро» с затемненными стеклами, на этой машине доставим наш «груз» сюда, на квартиру. И «опель вектра», сейчас в этой машине дежурит Буряк. К телефонной линии Людовича мы подключились. Сканировали сигналы двух мобильных телефонов, которыми пользуются его охранники. Находясь в машинах, мы сможем слушать все телефонные переговоры по громкой связи. Когда из квартиры позвонят в службу «скорой», мы тут же начинаем действовать. Ну, выждем для порядка минут пять. Наденем белые халаты и поднимемся на третий этаж.

— Что за препарат подмешают в десерт?

— Даже если вы профессор фармакологии, название вам ничего не скажет, — покачал головой Маховский. — Некое лекарство нового поколения с замедленным на определенное время сроком действия. Принимаешь его в восемь, а оно начинает действовать приблизительно через три с половиной часа.

— Почему нужно ждать до поздней ночи? В это время в доме слишком тихо. Если завяжется борьба, соседи услышат шум и вызовут полицию.

— Мы не наделаем много шума.

— Я готов. — Колчин затянул брючный ремень.

Маховский открыл чемоданчик. Внутри его лежали наручники, клейкая лента и остроносый самовзводный пистолет фирмы «Кехлер и Кох». Не самая плохая пушка: восемнадцать патронов в магазине, калибр девять миллиметров. В отдельном пакете лежал короткий глушитель шведского производства и запасная снаряженная обойма.

Варшава, район Охота. 8 августа

К дому Людовича подъехали без четверти восемь. «Шевроле» остановился рядом с кондитерской, на противоположной стороне улицы.

В пассажирском отделении автофургона три дивана, каждый на два места. Колчин устроился на заднем диване и через окно разглядывал старый пятиэтажный дом в два подъезда, между которыми темнел полукруг арки. С серого низкого неба сеял мелкий дождь. Стемнело рано, окна квартиры на третьем этаже светились желтым светом.

Сидевший за рулем Маховский не стал тыкать пальцем в кнопки системы громкой связи, просто сказал в выносной микрофон ключевое слово и имя, соответствующее номеру телефонного абонента, с которым нужно поговорить:

— Кристалл, отправить.

— Слушаю, — ответил Буряк после второго гудка.

— Мы на месте, — сказал Маховский.

— Вижу. С приездом тебя. Как перелет?

Последние слова были адресованы Колчину.

— Все в норме, — ответил Колчин.

Голос Буряка доносился из динамиков, закрепленных под передней панелью. Система громкой связи автоматически подстраивалась к акустике автомобиля. Компенсатор потери мощности, говоря проще — усилитель, поддерживал постоянный сигнал на выносной антенне, закрепленной на заднем стекле автофургона. Отсюда — впечатление, будто невидимый Буряк сидит где-то в салоне «шевроле» и спокойно вполголоса беседует с Маховским.