— Почему — уже?
— Хотя бы потому, что вижу тебя в добром здравии.
— Да ладно тебе! — Кэтлин хохотнула. — Ты что, обиделся?
— Вопрос жизни и смерти, видите ли… — Он нахмурился. — Несерьезно это!
— А не скажи я так, разве бы ты приехал? Ни за что! — произнесла она нараспев и, затянувшись, добавила: — А ты прекрасно выглядишь, кстати сказать.
— Мистер Томпсон, я вам весьма признателен за то, что вы нашли время к нам приехать, — начал свою партию Дэвид Рауди. — Кэтлин говорила, что человек вы очень занятой. — Он потер ладонью щеку, словно проверяя, не пора ли бриться. — У вас ведь ранчо?
Джон кивнул и предложил:
— Давайте перейдем сразу к делу. Я действительно не располагаю временем.
— Мистер Томпсон, нашему благотворительному обществу крайне необходимы деньги для помощи сиротам и детям из неполных семей. Мы обратились за поддержкой в рекламное агентство, где работает ваша сестра, и там нам пошли навстречу. — Он улыбнулся и бросил взгляд в сторону Кэтлин. — Есть проект, реализация которого принесет солидную сумму в фонд помощи обездоленным детям, ну а первую скрипку в его разработке играет ваша сестра Кэтлин.
— Отлично! Рад за нее. — Джон пожал плечами. — Только причем тут я?
— Минуточку, мистер Томпсон! Наш проект прост как все гениальное. Агентство планирует выпустить календарь на будущий год, но только такой, какой пойдет, как говорится, на ура. Так что для начала мы провели маркетинговое исследование, чтобы выяснить, что именно заставит раскошелиться даже самую скупую домохозяйку. — Мистер Рауди замолчал и взглянул на Джона в упор.
— Ну и как, выяснили? — усмехнулся Джон.
— Разумеется, — кивнул мистер Рауди. — Кэтлин провела исследование и оказалось, что домохозяйки с радостью купят календарь, где на протяжении года, из месяца в месяц, смогут лицезреть мужчину своей мечты. Свой идеал, так сказать…
— Понятно… — задумчиво произнес Джон. — Осталось, как говорится, начать и кончить: найти идеал во плоти.
— Именно так! Вы уловили суть, — улыбнулся мистер Рауди и даже прищелкнул языком. — Мы искали типаж, который, условно говоря, устроил бы девять женщин из десяти. — Он замолчал и снова пристальным взглядом окинул Джона.
— И что же, нашли? — из вежливости спросил Джон, стараясь скрыть раздражение: весь этот треп начинал ему надоедать.
— Представьте себе, мистер Томпсон, отыскали! Именно такого. За него проголосовали девяносто процентов респондентов. Вернее, респонденток.
— Интере-е-есно! — протянул Джон. — И каким же образом вы его нашли?
— Очень просто. Установили стенд с фотографиями претендентов в супермаркетах и провели опрос. В голосовании приняли участие две тысячи женщин. Если учесть, что в Рочестере вместе с пригородами проживает…
— Все ясно! — прервал его Джон. — Дальше — обыкновенная арифметика. Позвольте узнать, причем здесь все-таки я?
— Вот теперь, мистер Томпсон, мы переходим к сути вопроса, — улыбнулся мистер Рауди с торжествующим видом, словно собирался вручить ему ценный приз. — Дело в том, что девять домохозяек из десяти отдали свой голос за вас.
— За меня?! — Джон вскинул бровь, ничем иным не выдав своего возмущения. — Разрешите в таком случае поинтересоваться, где вы раздобыли мою фотографию?
— А мне ее Лора дала! — вмешалась Кэтлин. — Помнишь мою подругу? Мы с ней как-то приезжали к тебе на ранчо на Пасху, — радостным голоском сообщила Кэтлин. — Помнишь?
— Припоминаю. Но ведь ты говорила, будто она укатила куда-то в Европу.
— Было дело, но она давным-давно вернулась.
— Лучше бы она не возвращалась! — процедил сквозь зубы Джон. — Кто дал ей право без моего ведома развешивать мою фотографию по супермаркетам?
— Джон, Лора тут ни причем. То есть это была ее идея, а я ее поддержала и заверила, что ты не будешь против.
— Много на себя берешь! — повысил он голос. — Я категорически отказываюсь принимать участие в вашем проекте.
— Позвольте узнать почему? — спросил мистер Рауди.
— Хотя бы потому, что я не фотомодель, а ковбой. То бишь пастух или, если угодно, скотовод. Вечно по уши в навозе, мягко говоря. Потный, грязный…
— Джон, ну как ты не понимаешь? Это как раз то, что женщины ценят в мужчине превыше всего! — с жаром возразила Кэтлин. — Кому нужны фотомодели — все эти смазливые мальчики? Притом сомнительной ориентации.
— Кэтти, угомонись! — вскинулся Джон. — А не то задам тебе хорошую трепку!
Интересно, откуда сестрица набралась этих премудростей? Нет, с ней с ума можно сойти! Неужели на практике?
— Ну мне пора! — сказал он, поднимаясь. — Приношу свои извинения, мистер Рауди, но, к сожалению, ничем не могу вам помочь. Будь я богат, я бы перечислил в ваш фонд кругленькую сумму, и все дела. Разрешите откланяться! Может, когда-нибудь свидимся, — скороговоркой буркнул он, надевая шляпу.
— Не когда-нибудь, а часа через полтора! — ввернула Кэтлин. — Мистер Рауди, мы с братом пойдем пообедаем, а все остальное я беру на себя. До встречи, мистер Рауди! — И Кэтлин, сверкнув улыбкой, вывела брата за дверь.
— Какой еще к чертям обед?! — возмущался Джон, пока они шли к машине. — Я и так сыт по горло твоими идиотскими придумками! Учти, Кэтти, я своего решения не изменю. Никаких календарей! — с металлом в голосе заявил он. — Так что выкинь эту блажь из головы!
— Но Джон… — тихим вкрадчивым голоском начала она.
— Никаких «но»! — с ходу оборвал ее он. — Этого не будет. Никогда! Понятно?
Кэтлин обиженно засопела. Он покосился на нее и, заметив на глазах слезы, подумал о том, что сестрице лучше не говорить «никогда». Как показал грустный опыт, это оборачивается против него самого.
Первый раз он сказал ей «никогда», когда она накрасилась, да еще так вульгарно, что он чуть с ума не сошел. И чем это закончилось? А тем, что он закупил ей чуть ли не вагон дорогой косметики и выложил ломовые бабки за уроки визажисту.
Второй раз он сказал «никогда», когда Кэтлин выбрала себе чудовищное платье на выпускной вечер — с низким вырезом, вызывающе обтягивающее — словом, совсем не по возрасту. А кончилось тем, что в поисках компромиссного варианта он до одури таскался с ней по магазинам, куда мужчины в здравом уме не захаживают.
Ну и в третий раз он сказал Кэтлин «никогда», когда имел счастье познакомиться с ее патлатым дружком. В результате она вцепилась в этого хиппующего придурка мертвой хваткой и вообще дала понять, что больше с его мнением считаться не намерена.
Да, Кэтлин давно не ребенок. Она выросла и вопреки всем недочетам и промахам в его воспитании стала взрослой, самостоятельной и, в общем-то довольно-таки разумной особой.
Но на этот раз она явно хватанула через край.