Все звуки исчезли, заглушенные бешеным стуком крови в его висках.
На щеках Джейми еще не высохли слезы. Глен собирал языком драгоценные капли, нежно касался губами ее шеи и плеч, очарованный бархатистостью кожи.
Ему хотелось повалить ее прямо на влажные доски причала и овладеть ею, забыв, пусть ненадолго, о постоянном контроле, сделавшем его тело тюрьмой для чувств.
Он хотел быть свободным, открытым и счастливым.
И больше всего он хотел любить ее.
Но не здесь, в двух шагах от людной улицы. А дома, где он сможет снять с нее это платье, опрокинуть на кровать и смотреть на нее, пробовать ее, чувствовать ее каждой частичкой своего тела.
- Поедем домой, - хрипло произнес Глен.
Джейми молча поднялась, протянула ему руку, и оба побежали по рассохшимся ступеням вверх, к шуму и свету.
Будущее счастье казалось им таким же непреложным, как близящийся восход.
9
Дорога домой немного отрезвила его, распаленного ее дурманящей близостью и жаром ее кожи под губами. На смену безрассудному желанию пришли более практические вопросы.
Застелил ли он постель сегодня утром? Не валяется ли на полу грязная одежда? Кто-то из бывших коллег, из самых благих намерений конечно, прислал ему каталог женского белья.
Глена подобные вещи не интересовали, и он швырнул яркий журнал на тумбочку. Что, если он попадется ей на глаза? У нее снова возникнет подозрение, что она имеет дело с извращением, - подозрение, которое ему уже почти полностью удалось рассеять.
Все новые и новые вопросы возникали перед ним, не давая времени найти приемлемое решение ни на один. Что делать с мисс Кэррингтон-Блум, которая ждет их возвращения? Пробираться в дом тайком, словно пара нашкодивших детишек?
И еще одно беспокоило его. Он желал обладать Джейми, но должен ли он идти на поводу у своих желаний? Однажды эта женщина уже стала жертвой подобного обращения - и Глен страстно хотел изгнать любое воспоминание об этом из ее памяти. Мог ли он теперь уподобиться тому парню?
А завтра, спрашивал он себя. Как мне вести себя после того, что вот-вот случится? Перебраться в ее спальню? Купить ей кольцо?
Но стоило Глену остановить машину на подъездной дорожке, заглушить мотор и повернуться к сидящей рядом женщине, как все сомнения и вопросы исчезли сами собой. Эту женщину не будут волновать подобные мелочи. Они отправят мисс Кэррингтон-Блум восвояси, и дай-то Бог, чтобы ему не пришлось подвозить ее до дома!
А завтра... Что ж, недаром говорят, что утро вечера мудренее.
Глен обошел машину и открыл для Джейми дверцу.
Она скользнула в его объятия, жадно приникла к его губам. Они целовались так, будто голодали несколько дней и вдруг оказались на роскошном пиршестве. Не разнимая объятий, двинулись к дому и долго стояли на темном крыльце, прижимаясь друг к другу, словно боясь разлучиться хоть на мгновение. Его неровное дыхание обжигало ее лицо; ее пальцы ласкали его волосы. Волны желания захлестывали обоих, не давая ни мгновения передышки.
Неожиданно на крыльце вспыхнул свет, показавшийся им невыносимо ярким после ночной темноты. Дверь распахнулась с силой, куда большей, чем можно было ожидать от пухленькой мисс Кэррингтон-Блум. И действительно это была не она. На пороге, ослепительно улыбаясь, стояла...
- Пат! - воскликнула Джейми, инстинктивно отстраняясь от оторопевшего Глена.
Тот, не веря своим глазам, переводил взгляд с одной сестры на другую. Новая гостья была почти точной копией Джейми. Чуть более длинные волосы, чуть более яркий макияж, но лицо под всем этим было лицом Джейми. И в глазах, бледно-зеленых с золотистыми точками, плясал дьявольский огонек.
- Привет, малышка! Я дома.
Джейми бросила на Глена полный сожаления взгляд и, подойдя к сестре, крепко обняла ее.
- Пат, - повторила она, - я так рада, что ты здесь.
- Что-то не похоже, - хмыкнула Пат, с интересом разглядывая Глена. Кажется, я прибыла не вовремя, а?
- О, прости, Пат, - растерянно произнесла Джейми. - Знакомься, это Глен Джордан.
Девушка протянула Глену унизанную кольцами руку. Мысленно чертыхаясь, он пожал ее узкую ладонь.
- Надо же, - произнесла Пат, не сводя глаз со стоящего перед ней человека, - и я еще посылала тебе пособие по охоте на мужчин! Что же ты не сказала, сестренка, что можешь прекрасно обойтись без моей помощи?
Джейми послала сестре умоляющий взгляд, но та не заметила его.
- Так вот для чего в твоей комнате висит свадебное платье! Шикарная штучка, скажу я тебе.
- Нет! - запротестовала Джейми.
- Шикарное платье, но и парень тоже хорош! Это ведь он, да?
Джейми боялась поднять глаза на Глена, ее плечи поникли. А он был готов уничтожить нахальную девчонку. Как можно быть такой бесчувственной!
Но следующая фраза Пат поразила его в самое сердце вернее, чем пуля или нож.
- Ну, когда ты выйдешь за него, то получишь не только этот дом, но и кое-что еще, не так ли?
- Пожалуйста, Пат... - Голос Джейми был слабым и полным отчаяния.
- Так он не в курсе? Вот черт!
Воцарилось молчание.
- Не в курсе чего? - спросил наконец Глен.
- Да так, ничего особенного, - быстро ответила Пат.
- Джейми? - Он видел, что она изо всех сил пытается стать незаметной, но в таком ярком платье сделать это было невозможно.
Джейми стояла, закрыв глаза. Глен подозревал, что она молится. Но ему даже в голову не приходило, до какой степени несчастная женщина желает сейчас, чтобы пол провалился под ее ногами и она рухнула бы вместе с ним. Куда угодно, хоть в кишащий пауками подвал, лишь бы подальше от его удивленных глаз.
Наконец она подняла голову и взглянула на него прямо и открыто.
- Я получила этот дом в наследство, но он по-настоящему будем моим при одном условии.
Ее глаза умоляли его не спрашивать, при каком именно. Но Глен не собирался больше разыгрывать перед ней милого парня. Он занимался этим все последнее время - и вот результат.
- Какое условие? - холодно спросил он.
- Я никогда не выйду замуж только ради того, чтобы сохранить этот дом, - твердо сказала Джейми. - Никогда.
- Замуж? - Глен даже задохнулся от возмущения. - Кто-то оставил вам дом при условии, что вы выйдете замуж?
Она кивнула, окончательно раздавленная.
- Кто это придумал? - Глен был в бешенстве, причем сердился не только на нее.
- Не знаю. Анонимный завещатель.
- Довольно грязное дельце, особенно по отношению к одинокой женщине с двумя детьми.