Он не понимал этого, когда предложил ей заночевать в его доме, когда впервые взял на руки теплое тельце Уинни, когда вскапывал для Джейми клумбы в саду и искал для нее нового жильца.
Он заботился о ней. И эта забота была нужна прежде всего ему самому. Она помогла ему вновь почувствовать себя живым, полным сил человеком, мужчиной, которому есть о ком думать.
Всем сердцем и всей душой Глен желал быть рядом с ней, помогать ей, защищать ее и никогда с ней не расставаться. И всем этим желаниям было название, однако он не желал произносить его, даже мысленно.
Никогда.
Глен поднялся рано, так и не сумев заснуть, разбитый и опустошенный. Часы показывали половину восьмого утра. В соответствии с расписанием - а теперь, видимо, снова придется руководствоваться им - у него оставалось около пятнадцати минут до того времени, когда кухня поступит в ее распоряжение.
Он быстро натянул шорты и майку и спустился вниз. Глен собирался проглотить чашку кофе с тостом - и бежать. Бежать и бежать, пока в голове не прояснится и он не поймет, как вести себя с Джейми. Так вода в море после шторма бывает грязной и мутной, пока весь мусор и взбаламученный бурей песок не опустится на дно, и лишь после этого вновь обретает прозрачность.
Тогда и можно будет во всем разобраться.
Если действительно существует человек, питающий какие-то коварные намерения в отношении Джейми, Глен сумеет защитить ее. Если это ошибка попытается ее исправить. Если же выполнение проклятого условия окажется необходимым, тогда.., тогда будет видно.
Сестра Джейми говорила о магазине спортивных товаров. Интересно, было ли замужество таким же условием и для нее? Пат меньше всего походила на женщину, которая может стоять за прилавком. Ей скорее подошел бы шикарный салон мод или на худой конец магазин косметики. Но если и от нее требуется выйти замуж - значит, Джейми не является мишенью для недостойных замыслов.
На пороге кухни Глен остановился как вкопанный. Она была там. Джейми. Была там, хотя знала, что сейчас его время. Она стояла у окна, спиной к двери, в своей клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе, в узких джинсах и в неизменной ковбойской шляпе.
Зачем она оказалась здесь? Не для того ли, чтобы вновь выбить его из колеи?
Если так, она вполне преуспела в своем намерении. Потому что слово, которое Глен так боялся произнести, вспыхнуло в его мозгу яркими неоновыми буквами в шесть футов высотой.
Любовь.
Он любил ее.
Будь все проклято, он любит ее! Она может издеваться над ним, крутить им, как пожелает, но это уже не имеет никакого значения.
Глен мысленно приказал себе повернуться и выйти вон. Прочь отсюда, и немедленно. Он может позавтракать в кафе. И купить газету на улице. Он должен найти себе другое жилье, даже если для этого придется купить целый мотель.
Но тело Глена уже не повиновалось рассудку.
Тигриным прыжком он пересек кухню, рывком развернул ее к себе и впился поцелуем в ее губы, не дав ей ни вздохнуть, ни заговорить. Закрыв глаза, он наслаждался ее покорностью, мягкостью ее губ, отзывчивостью тела. Ее дыхание было сладким и горячим, а поцелуй глубоким.
И все же что-то было не так. Что-то было ужасающе не правильно.
Глен открыл глаза, холодея от предчувствия ошибки. Но было уже поздно.
Он услышал слабый вскрик и увидел испуганные глаза замершей на пороге кухни Джейми, слезы в ее глазах и прижатую ко рту ладонь.
Затем она резко повернулась и мгновенно скрылась за дверью.
Глен выругался и отпустил девушку, которую до сих пор сжимал в объятиях.
- Зачем вы сделали это? - спросил он ее.
- Я сделала? По-моему, это вы набросились на меня.
- Хорошо, но вы же меня не остановили. Я думал, вы - это она.
- Откуда мне было знать это?
- На вас ее одежда!
- Мой чемодан остался в мотеле.
- Зачем бы мне целовать вас? Я вас совсем не знаю.
- Для парня, с которым Джейми была раньше, это ничего не значило. И просто чтобы вы знали: именно поэтому я не остановила вас. Мне было интересно, какой вы на самом деле. Джейми не переживет, если вы окажетесь похожим на него. - Внезапно глаза Пат округлились. Но ведь вы не такой, как он, правда?
- Не такой, как кто?
- Как тот ублюдок, с которым она связалась.
Джефф или как его там. Она рассказывала мне о нем. Он воспользовался ее невинностью и обманул. Когда вы стали целовать меня, я сказала себе: вот так неплохое начало дня! Но знаете что? Получилась та же история, что и со свадебным платьем. Ваши поцелуи хороши, но они не для меня. Я еще подумала: какая жалость, что бедной сестренке опять попался парень, с которым она не может быть счастлива.
- Тот парень был просто идиотом, - мрачно заметил Глен.
- Объясните это лучше моей сестре.
- Все, что ей нужно, - это заполучить дом.
- Ну и кто же после этого идиот?
Глен сжал кулаки и молча опустил голову.
- Вам просто хочется думать, что так оно и есть, - мягко продолжала Пат, - потому что это позволяет вам смотреть на нее свысока. Но подумайте хорошенько, разве стала бы женщина, которую интересует только дом, так реагировать на наш невинный утренний поцелуй, как это сделала Джейми?
Еще одна горькая правда. Еще один удар по каменной стене, которой он окружил свое сердце. И стена эта наконец рухнула и его душу залило ярким солнечным светом.
Глен повернулся и выбежал из кухни.
- Джейми! Откройте!
Он молотил кулаками по закрытой двери, но ответом было лишь молчание. Он уже начал прикидывать, не выбить ли дверь ногой, как случайно нажал на дверную ручку, и дверь открылась.
- Джейми?
Ответа не последовало. Глен заглянул в каждую комнату, продолжая отчаянно звать ее, но всюду было пусто, и только эхо его голоса отвечало ему. Джейми ушла.
Глен выскочил на улицу и огляделся. В конце улицы мелькнула хрупкая фигурка. Джейми уходила, почти убегала, толкая перед собой коляску. Он бросился за ней и через пять минут сумасшедшего бега наконец догнал и, тяжело дыша, преградил ей дорогу.
По щекам Джейми катились слезы, но подбородок был гордо поднят. Резко повернув коляску, она обогнула его и продолжила свой путь.
Глен последовал за ней.
- Джейми!
- Оставьте меня в покое!
- Позволь мне объяснить...
- Я уже наслушалась в своей жизни разных объяснений и сыта ими по горло. Я видела то, что видела.
Коляска тряслась и подскакивала на мостовой. Дети громко ревели, выворачивая головы, чтобы видеть мать.