Они приехали на его «лендровере» в Кинвейг. Узкая дорожка вела к церкви. Дирк остановил машину у ее ворот.
Взволнованная, нервно теребя цветы, собранные на берегу реки, Шона прошла между заботливо ухоженных могил к укромному уголку. Надпись на полированной гранитной плите гласила, что здесь покоится ее отец. Преподобный мистер Маклеод говорил, что Рори еще при жизни выбрал это место.
Встав на колени, она заботливо разложила цветы и закрыла глаза. В тишине она услышала биение своего сердца и прошептала:
— Я попытаюсь простить тебя, отец, но и ты должен простить мне, что я поступаю против твоего желания. Дирк — хороший человек, и мы подарим тебе внуков, которыми ты сможешь гордиться.
Дирк заботливо помог ей подняться, успокаивающе улыбнулся и взглянул на надгробие.
— Да, Рори, — дерзко проговорил он. — Это я, Дирк Макалистер. Теперь ты сколько хочешь можешь потрясать кулаками и обзывать меня. Это ничего не изменит. Мы с Шоной решили пожениться, и ты не сможешь нам помешать. — Взяв руку избранницы, он крепко сжал ее и снова обратился к надгробию. — Ты можешь сам удостовериться, что мы любим друг друга, и я требую, чтобы ты оставил ее в покое. Я ей рассказал о том, что произошло той ночью, так что теперь она все знает.
Шона стояла, закусив губу, и чувствовала себя очень неуютно. В происходящем было что-то ужасное, и она вырвала свою руку.
— Дирк! Это глупо. Пошли.
Дирк взглянул на нее и понимающе улыбнулся.
— Может, ты подождешь меня в машине? Я еще не договорил.
Обескураженная и слегка сконфуженная, она направилась к воротам. Выходя из церковной ограды, Шона оглянулась на Дирка, который вел разговор с надгробием, и недоуменно покачала головой. Шептать молитву у могилы — это одно, но стоять там и разговаривать с самим собой — совсем другое. Что придумал этот паяц? В любом случае это никак не поможет ей.
Дирк вскоре догнал ее и оживленно сказал:
— Я все уладил. Он больше не потревожит тебя. Думаю, за это надо выпить. Заодно мы можем объявить о нашей помолвке.
Пока ее возлюбленный отгонял машину к отелю, Шона сидела молча, поджав губы, со скрещенными руками на груди, затем, не выдержав, раздраженно посмотрела на него.
— Что все это значит? Если бы кто-нибудь увидел, что ты вытворял, тебя отправили бы в психушку.
Он удивленно воззрился на нее.
— Почему? Что, есть закон, запрещающий разговаривать с духами?
— Не остри, — обиженно перебила Шона. — Думаешь, я не знаю, зачем ты решил устроить это представление? Ты просто хотел показать, насколько я глупа со своими страхами. — Она фыркнула. — Тебе совершенно не следовало подниматься на такие высоты.
— Я хотел как лучше, — вздохнул Дирк. — Как бы там ни было, он все же разрешил тебе стать моей женой, но при одном условии.
Она состроила скучную мину. Ладно уж, если ему так хочется, она поиграет с ним в эту глупую игру.
— Отлично. Какое условие? Я принимаю любое.
— Он хочет, чтобы мы назвали своего первенца Рори. В его честь.
Она пожала плечами и, стараясь казаться серьезной, спросила:
— И что же ты ему ответил?
— Я сказал, что это зависит от тебя. У меня нет возражений. — Он задумался и продолжил: — Если честно, я немного пригрозил ему, и только после этого он уступил.
Шона пристально посмотрела на своего любимого и заметила смешинки в уголках его глаз. Что еще он придумал?
Подыгрывая ему, она спросила:
— Ты действительно угрожал ему? Как тебе это удалось?
Совершенно спокойным тоном, что придавало его словам видимость убедительности, Дирк сообщил ей:
— Мы поболтали о том, о сем и так далее, а потом я его спросил, как ему нравится его местечко в этом тихом уголке кладбища. Рори ответил, что ему здесь неплохо. Это же очень солнечное местечко. Летом отсюда прекрасный вид, а зимой каменное укрытие оберегает его от ветра. Тогда я спросил его, не желает ли он, чтобы кто-нибудь составил ему компанию, дабы было с кем поболтать, когда он ощутит одиночество и скуку. И ты знаешь, он ответил, что ему всего чертовски хватает. И ничего менять он не желает. Тогда я сказал, что сочувствую ему вдвойне, потому что подумываю, не перенести ли своего отца поближе к нему. Я сказал, что Блэки уже сыт по горло визитами молодых влюбленных парочек, бросающих пакеты и бутылки из-под кока-колы к его надгробию. Он называет их «недостойными».
— И что же ответил на это Рори? — спросила она, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— Ну, мне не очень хотелось бы повторять его слова в присутствии леди, но смысл его речи заключается в том, что он предложил мне сделку, одним из условий которой и является наше обязательство назвать его первого внука Рори. «И здорово же я насолю этому Блэки», — порадовался он.
— Понятно. — Шона важно кивнула. — А ты не сказал ему, что я чуть с ума не сошла, поняв сколько горя он мне принес?
— Не волнуйся. Он все знает и, могу тебе сказать, очень переживает. Он полагал, что так будет лучше. В общем, когда я уходил, Он пожелал нам всего хорошего и попросил, чтобы не забывали навещать его, если будем поблизости. Ой, и еще попросить Маклеода, чтобы тот нашел кого-нибудь, кто мог бы, по его словам, время от времени подстригать эту чертову траву.
Шона отстегнула ремень безопасности. Выйдя из машины, она почувствовала слабость в ногах и пошатнулась. Дирк поддержал ее. Заглянув ему в глаза, она вдруг рассмеялась.
— Неужели после этого я когда-нибудь смогу принимать тебя всерьез?
— Я серьезен только в тех делах, которые требуют этого. Например, наша совместная жизнь.
И снова у нее подступил комок к горлу. А ее сердце просто разрывалось от любви. Словно ребенок, долго боявшийся темноты, она наконец осознала всю глупость своих страхов.
Поздно вечером, когда сонное солнышко стало укладываться в свою колыбель за горизонт, они вернулись в Глен-Галлан за джипом. Дирк, задумчиво управляя машиной, не проронил ни слова. И вот сейчас Шона сидела на веранде, подперев подбородок руками, и с интересом наблюдала за своим любимым, который непонятно зачем, но очень внимательно изучал склон от домика к реке. Неожиданно она вспомнила прошедший день и рассмеялась.
Другой, не менее терпеливый человек высмеял бы ее, вышел из себя, даже разозлился бы на ее надуманные страхи, но Дирк все обратил в шутку, и за одно это она крайне благодарна ему. После кладбища в Кинвейге он повел ее в бар отеля, и какое же началось ликование, когда они объявили всем присутствовавшим о своей свадьбе! Сразу же заработал «беспроволочный телеграф». Вскоре и Лачи позвонил по телефону, передавая поздравления от Мораг и миссис Росс. Началось великое веселье в их честь.
Глядя на Дирка, Шона вспомнила тот далекий день, когда она впервые встретилась с ним после возвращения из университета. Тогда она была совсем юной и наивной. Ей припомнилось, как под ветром платье облепило ее фигуру и она засмущалась, увидев его зачарованный взгляд. В этот момент у нее возникло чувство, что ей судьбой предначертано быть рядом с ним. Потом он коснулся ее руки, и ее тело впервые затрепетало от возбуждения. В университете многие оказывали ей знаки внимания, пытались ухаживать за ней, но она была равнодушна к ним. Никто никогда не вызывал в ней таких сладостных ощущений. И тогда она поняла, что принадлежит ему…