— Нарушитель правил?
— Я личность, Мия, и принимаю собственные решения.
— Почему смерть Лейлы оставила столько горечи в твоей душе? Это ужасная трагедия, но в этом нет твоей вины.
— Это была болезнь, стремительная и ужасная.
Мужчина, который встречал нас в порту, — отец Лейлы. Он представляет совет, а я — демократию и выборное правительство. Когда Лейла умерла, он даже не подождал положенного времени, чтобы предложить список потенциальных невест.
— Может, он просто хотел удержать тебя?
— Вряд ли. Он продвигал лишь тех девушек, чьими семьями мог манипулировать.
— И продлить жизнь коррупции.
— Теперь ты понимаешь, — пробормотал Рэм. Проводя пальцем по щеке Мии, он добавил: — Ты всегда хочешь думать о людях лучше, чем они есть.
— Кроме тебя, — сказала Мия. — Вот почему ты оставил Рампракеш. Вот почему отец Лейлы, встретив нас в порту, предположил, что я новая королева. Возможно, уже тогда он задумался о том, как можно мной манипулировать.
Рэм рассмеялся:
— Попробовав, он понял бы, что откусил больше, чем может прожевать.
Мия пожала плечами и улыбнулась, но потом ее лицо вновь омрачилось.
— Не все похожи на отца Лейлы, Рэм. Ты видел подданных и то, как они восхищаются тобой. Не отворачивайся от них, не отказывай им в празднике лишь потому, что твой придворный использует шумиху, чтобы запутать людей и не дать им увидеть суть.
— Мудрая Мия.
— Думаю, мы оба повзрослели. — Она легла на мшистый берег.
По крайней мере, сердце Рэма не затронуто. Уже хорошо. Где жизнь, там и надежда, верно? Мия закрыла глаза и почувствовала, как Рэм расположился рядом.
— Хочешь, я устрою тебе свадьбу, пока ты здесь? — прошептал он.
Мия в тревоге вскочила, но наткнулась на томный взгляд Рэма.
— Я не побрякушка, которой ты можешь крутить перед носом совета, отвлекая их, пока сам реорганизовываешь страну. Я выйду замуж за того, кого захочу… — А хотела она лишь одного человека, и это не обсуждалось. — Или никогда не выйду.
Рэм присвистнул:
— Ты позволишь об этом всем сообщить? Я думаю, мужчины заслуживают знать о том, что они в безопасности.
— Просто перестань твердить о договорных свадьбах.
— Ну только если я ее организовываю.
— Не вмешивайся, Рэм, — прошептала Мия, чувствуя себя невозможно уставшей.
Смахнув листочек с лица, она ощутила тишину и покой, пропитавшие их пикник и необычную беседу, и, хотя они лежали рядом, наслаждаясь свежестью ночного воздуха, Мия чувствовала себя далеко от Рэма.
Когда они проснулись, луна светила над ними, словно волшебный фонарь. Рэм напомнил Мии, что озеро всего лишь в нескольких минутах езды верхом.
— Поедем без упряжи? Дадим лошадям шанс охладить ноги?
— Почему бы и нет?
Она не придумала ни одной причины, чтобы отказаться.
Идея дать лошадям поплавать вскоре превратилась в еще одно приключение. Сначала они гонялись друг за другом под звездным небом, и наконец, добравшись до озера, Мия вновь признала свое поражение. Но раз они друзья, у нее еще будет возможность победить в следующий раз.
— Наслаждаешься? — спросил Рэм.
— Очень! — воскликнула Мия, когда ее кобылка двинулась вперед и поплыла. Закинув голову, Мия вдыхала свежий ночной воздух. Без сомнения, невозможно быть ближе к другому человеку, чем в этот момент…
Когда ночь закончится, Мия вновь почувствует вину за желание того, чем не должна обладать.
«Итак, используй возможность по максимуму», — сказала себе Мия.
Сегодня она испытала больше, чем некоторые — за всю свою жизнь. Эти недолгие часы стали для нее самыми счастливыми.
Мия и Рэм позволили лошадям плавать в свое удовольствие. Ни он, ни она не торопились прощаться с волшебной идиллией. Они словно почувствовали, как жизнь догнала их и впредь ничто не будет как прежде.
Рэм спешился первым и приблизился к Мии.
— Ты собираешься слезать? — спросил он, когда она заколебалась.
Если она это сделает, все закончится. Она может обмануть реальность, но не избежать ее. С этими мыслями Мия скользнула в руки Рэма.
— Ты замерзла. — Он обнял ее. — Я разожгу костер и согрею тебя.
Все, что нужно делать, — просто держать ее.
— Сними мокрую одежду, — прошептал он.
Рубашка и джинсы Мии были тяжелыми и холодными, ткань неприятно липла к телу.
— Рэм, мы не должны…
— Поздно, — сказал он, стягивая с нее рубашку. — Ты никогда не согреешься, если будешь сидеть в мокрой одежде.
— Я имею в виду — зря ты ждешь, что я ничего не почувствую.
— Все не так. — Он усмехнулся. — Я хочу, чтобы ты чувствовала…
И теперь Мия смеялась, изнывая от желания от его прикосновений. Здравый смысл покинул ее.
— Ты не можешь… — слабо сопротивлялась она, когда пальцы Рэма нашли застежку на ее джинсах.
— Конечно могу. Более того, я очень хорош в этом деле.
— Эгоист.
— Упрямая женщина.
— Нахал.
— Своевольная, странная, капризная… — Рэм подкреплял каждое слово поцелуем, и с ним невозможно было спорить.
— Не то чтобы я не хотела… — признала Мия, подвинувшись так, чтобы Рэму было удобнее. — Но просто…
— Просто, как я сказал, ты упрямая, — прорычал Рэм. — Но думаю, ты меня хочешь. Я прав? И я хочу тебя…
— Тогда зачем задавать вопрос, на который уже знаешь ответ? — поинтересовалась Мия, пока Рэм дрожащими пальцами расстегивал ремень.
— А что плохого в здоровом желании?
— Ничего, — согласилась Мия, почувствовав твердость и размеры возбужденной плоти Рэма и ощутив растущую в ней страсть.
И если бы это было все… Но ей всегда мало… Он поцеловал Мию, и напряжение исчезло, успокоил и вновь зажег ее, стремясь насладиться ее голодом. Никаких сложностей — ничего, кроме влечения и долгой ночи любви впереди. Утром ему придется вернуться в город к обязанностям правителя, но сейчас…
Управление Рампракешем очень долго казалось выдумкой. До тех пор, пока он не вернулся с Мией. Увидев многое ее глазами, он и многое понял. Он всегда знал, что народ нуждается в правителе, и теперь не мог бросить людей на произвол судьбы.
— Поцелуй меня, — попросила Мия, почувствовав, что он задумался.
Рэма не надо было подбадривать. Так просто оказалось потерять себя в любви с Мией и позволить заботам исчезнуть. Она всегда хотела его, а он — ее, и Рэм сомневался, насытятся ли они друг другом когда-нибудь.