— Мой отец меня ненавидел, — резко подытожила она за него.
— Оба твоих родителя от тебя отказались, — кивнул Чезаре. — Знаю, тебе нелегко об этом говорить, Луиза, но ты не единственная, кто понимает, что сильные чувства к ребенку и уважение друг к другу — лучшая основа для брака. Я в этом уверен.
Сердце Луизы снова замерло. Она в очередной раз почувствовала себя восемнадцатилетней девчонкой, беспомощной и безнадежно влюбленной в Чезаре.
— Но, несомненно, мы оба знаем, что такие отношения между нами невозможны.
— Я прекрасно понимаю, что ты ко мне испытываешь, — продолжал Чезаре, вызвав в ее душе бурю противоречивых эмоций. — Ведь ты не ответила на мое письмо.
— Какое письмо? — удивленно спросила она.
Чезаре колебался. Он не хотел обсуждать это, но теперь Луиза станет требовать от него объяснений. Она имела на это полное право.
— Письмо, которое я отправил тебе, когда вернулся из Рима. В нем я извинялся за свое поведение и просил у тебя прощения.
У Луизы пересохло в горле.
— Я не получала никакого письма, — сказала она тихо и хрипло.
— Я отправил его на адрес твоего отца.
Они уставились друг на друга.
— Полагаю, он решил, что я не должна его получить, — наконец произнесла она.
У Чезаре болезненно сжалось сердце.
— Да, думаю, так и было.
Луиза с трудом сдерживала слезы. Чезаре написал ей письмо, а ее отец скрыл это от нее.
«Но это были всего лишь извинения, — напомнила она себе, — ничего более». Чезаре, как воспитанный человек, просто решил вежливо подвести черту под тем, что между ними произошло.
Чезаре отчеканил:
— Мы должны жить настоящим, а не прошлым, Луиза. Мы оба обязаны исполнить свой долг перед нашим ребенком. Его благополучие гораздо важнее наших потребностей. Понимаю, что ты меньше всего хочешь выходить замуж без любви, но ради Оливера я постараюсь стать тебе хорошим мужем, а ему — любящим отцом.
Брак без любви. Эти слова потрясли Луизу. Но она не могла игнорировать или отвергать предложение Чезаре, так как им обоим следовало заботиться об Оливере. Больше всего на свете она желала видеть сына счастливым. И если для этого ей нужно выйти замуж за сицилийца, который ничего к ней не испытывает…
— Ты говоришь, что постараешься быть мне хорошим мужем, но все знают, что жены Фальконари держатся в тени, покорны и послушны. Я не смогу так жить, Чезаре. Помимо всего прочего я хочу, чтобы Олли уважал меня как женщину и признавал наши равные права. — Она умолкла и глубоко вздохнула.
Прежде чем Луиза успела снова заговорить, Чезаре произнес:
— Я с тобой полностью согласен.
— Ты… ты согласен? Но у меня работа. Неужели ты думаешь, я откажусь от карьеры, чтобы стать…
— Матерью Оливера?
— Чтобы стать Фальконари, — поправила его Луиза.
— Нет. Я не стану от тебя этого требовать. Я хочу освободить свой народ от устаревших традиций. Ты со своим опытом психологического консультирования могла бы мне в этом помочь, Луиза. Ты сыграла бы очень важную роль, вместе со мной меняя старый порядок в провинции. Становись на мою сторону.
Изменить старый порядок? Ах да. Как только Чезаре об этом заговорил, она поняла, как сильно ей хочется повлиять на ситуацию на острове.
— Мы не только воспитаем сына, но и улучшим жизнь наших подданных, которые однажды станут подчиняться Оливеру. Я не имею права просить тебя об этом, Луиза, но мне нужна твоя помощь. А тебе необходим я, чтобы воспитывать сына. Соглашайся, и все будет хорошо. Мы станем полноценной семьей. Ни я, ни ты не можем похвастаться беззаботным детством, так пусть хоть Оливер растет в счастье и достатке.
— Просто согласиться? Это невозможно.
— Мы с тобой считали невозможным рождение ребенка после нашей близости, но Оливер все-таки появился на свет.
Луиза потихоньку сдавала позиции. Рядом с Чезаре ей было трудно рассуждать здраво. Честно говоря, ей хотелось быть с ним все время. Но брак без любви…
Пусть Чезаре не любит ее, но зато тепло относится к Олли. Нельзя этого отрицать. Он искренне говорил о том, что мгновенно проникся к мальчику отцовскими чувствами.
Несмотря ни на что, Луиза не собиралась сдаваться без боя.
— Значит, мой позор будет забыт, как только я выйду за тебя замуж. Но обязательно найдется кто-нибудь, кто вспомнит о прошлом. Я всегда охраняла Оливера от разговоров, защищала от сплетен. Как только ты признаешь его своим сыном и мы поженимся, люди начнут перемывать нам кости, и Оливеру будет неприятно слышать откровения о своей матери. Я не могу этого допустить.
— Тебе не придется оберегать его. Когда наш сын будет объявлен наследником, людям придется признать, что в то лето я вел себя неподобающим образом и расстался с тобой, приревновав тебя к парням из коммуны. Я скажу, что просил тебя тогда выйти за меня замуж, то ты отказалась. Ты, как современная девушка, решила устраивать свою жизнь самостоятельно, и мне пришлось тебя отпустить. Как только ты вернулась сюда, мы оба обнаружили, что по-прежнему небезразличны друг другу, поэтому я предложил тебе стать моей женой.
— Ты бы так поступил? — удивленно спросила Луиза, великодушие Чезаре застигло ее врасплох.
— Да, конечно. Будучи твоим мужем, я обязан оберегать твою репутацию.
Ах, несомненно! Он готов защищать не ее, а репутацию жены Фальконари.
— Если бы твой дед был жив, он захотел бы, чтобы ты приняла мое предложение ради собственного блага и блага Оливера.
— Сколько еще ты будешь на меня морально давить? — выпалила Луиза.
— Столько, сколько потребуется, — ответил Чезаре с вызовом. — Есть два способа решить проблему, Луиза. Либо мы спокойно и по-деловому объединяемся в интересах Оливера, либо каждый из нас борется за его внимание и любовь, принося ему эмоциональные потрясения.
— Ты забыл о третьем варианте, — заметила она.
— Каком?
— Ты забываешь, что Оливер твой сын и отпускаешь его со мной в Лондон.
— Этого не будет! — отрезал Чезаре. — Я никогда не прощу себя за то, что спасовал перед Барадо. Он убедил меня в том, что мы с тобой пострадаем, если станет известно о ночи, проведенной вместе, — запальчиво произнес он. — Он видел, как ты выходила из замка Кастелло, и сказал…
— Ты не должен связываться с дешевкой, как он назвал меня, которая соблазняет парней из коммуны.
— Я поступил как слабак. Пренебрег своими обязанностями и позволил другим людям влиять на мои решения. Луиза, ты не можешь лишить нашего сына его наследия. Он имеет право расти, зная преимущества и недостатки положения представителя рода Фальконари. Когда он повзрослеет, сам решит, устраивает его такое наследие или нет. Я прошу тебя стать моей женой ради блага Оливера, но также знаю, что ты достаточно сильна и выдержишь трудности, которые ждут нас в будущем. Неужели ты считаешь, что я действительно поступлю правильно, если отпущу тебя и Оливера? — Чезаре покачал головой. — Вряд ли. Как он будет чувствовать себя и что станет думать о тебе, если ты откажешь ему в праве узнать о его истинном предназначении? Как он отреагирует, когда через много лет правда откроется? Ты действительно готова рискнуть душевным спокойствием мальчика и удерживать его вдали от меня?