— Итак, моя маленькая Николь, расскажи мне о себе. Во время нашей прошлой встречи в Бостоне, за ужином, мы, к сожалению, говорили только о деле. Мы плохо знаем друг друга. — Устроившись поудобнее в шезлонге под огромным зонтиком, Дэвид кивком головы пригласил ее сесть рядом.
Обращение «моя маленькая Николь» привело ее в замешательство. Она опустилась в шезлонг, вытянула ноги и стала вытирать их полотенцем. Молодой человек, очень похожий на Сару, принес на серебряном подносе лимонад со льдом в двух высоких стаканах. Николь взяла стакан, сделала глоток и тут же поняла, что пьет вовсе не лимонад. Горло ее обжег джин. Это уже слишком! В жаркий полдень пить джин рядом с мужчиной, которым она восхищается… Николь поставила стакан на низкий столик рядом с собой, надеясь, что Дэвид не заметит этого.
За беседой время просто летело. Дэвид учтиво расспрашивал ее о жизни, о том, как она проводит свободное время. Николь рассказала ему о своей квартирке на окраине Бостона, о Клубе здоровья, членом которого состоит. О матери, которая всегда гостит у нее, приезжая в Штаты. И тут совершенно неожиданно Николь поймала себя на том, что уже рассказывает Дэвиду о разводе родителей.
— Нет ни братьев, ни сестер? — спросил он с сочувствием.
— Нет, — грустно ответила Николь. Иногда, особенно в минуты одиночества, она жалела, что у нее их нет. Правда, у девушки были друзья, но все из Клуба, и среди них ни одного, с кем можно было бы поговорить по душам.
— Да, плохое дело — развод, — сказал Дэвид мрачно, — заставляет задуматься о своей личной жизни.
Как он был прав! Николь всегда чувствовала, что он поймет ее.
— Значит, учеба в Швейцарии, юность, проведенная в путешествиях по Европе. Говоришь, мама — писательница? Должно быть, ты повидала с ней мир. И ты не такая уж невинная, какой выглядишь…
Она бы обиделась, если бы это сказал Том, потому что в его словах обязательно прозвучал бы подтекст. Впрочем, зачем сравнивать братьев? Этого не следует делать! Дэвид — настоящий зрелый мужчина. С ним легко разговаривать, потому что он умеет обращаться с женщиной.
— Брат очень хорошо о тебе отзывается, — продолжил Дэвид.
Неужели? Это по меньшей мере странно, даже смешно! Как же Том мог хорошо отзываться о ней и одновременно делать ей постоянные замечания за сделанные ошибки?
— Он очень высокого мнения о тебе, — как бы уловив сомнения девушки, поспешил подтвердить Дэвид, поднося к губам стакан с джином и тоником. — Надеюсь, тебе это приятно слышать, не так ли?
Вопрос застал ее врасплох. Что он хочет? Узнать о ее чувствах к его брату? А может, он не желает вставать на пути у брата, если вдруг окажется, что Николь неравнодушна к Тому?
— У меня с мистером Рэндаллом хорошие деловые отношения, — сказала Николь, волнуясь, и покраснела.
Дэвид ждал продолжения, но она больше ничего не могла добавить. Разве она посмеет рассказать Дэвиду, что его брат доводит ее до отчаяния, сильно раздражает и вообще воплощает в себе все то, что ей не нравится в мужчинах?
Николь заерзала в шезлонге.
— Я лучше пойду, — пробормотала она и собралась уже подняться, как вдруг Дэвид протянул руку и слегка коснулся ее бедра.
— Мне так понравилось болтать с тобой, Николь. С твоими способностями ты многого достигнешь в нашей компании.
Девушка поднялась и улыбнулась.
— Не стану отрицать, что я очень люблю свою работу и хочу сделать карьеру, продолжая работать в вашей компании. И я вам очень благодарна за возможность побывать здесь, в Италии.
Дэвид засмеялся.
— А я очень рад, что брат выбрал для работы именно тебя! Ты клад и, должен добавить, очень красивый клад…
Он так долго всматривался в ее темные глаза, что она ощутила легкое приятное волнение. И уже совсем не хотелось вспоминать Тома. Да, он выбрал ее, но только из-за хорошей работы, а не из-за личных отношений.
— Николь… — начал было Дэвид. В эту минуту на подъездной дорожке из розового гравия показался белый «мерседес» и остановился недалеко от бассейна.
Николь замерла. Почему Том Рэндалл так действовал на нее? Выйдя из машины, он посмотрел в сторону бассейна, и в его глазах девушка прочла холодное недовольство. Она почувствовала себя заключенной, покинувшей камеру без разрешения, более того — заключенной, которую застали за совершением какого-то противозаконного действия…
— Николь, нам нужно это повторить. Мне очень понравилось. — Но голос Дэвида потонул в громком звенящем смехе Мэгги. Сощурив глаза от солнца, Николь наблюдала, как Мэгги вытаскивала из машины великое множество пакетов с названиями известных фирм.
— Извините, — пробормотала девушка, сворачивая полотенце и поворачиваясь к Дэвиду.
Он стоял рядом. Взяв из ее одеревеневших пальцев полотенце, он набросил его на плечи Николь. А затем приподнял ей подбородок и посмотрел прямо в глаза. Чувствуя прикосновение его пальцев, она одновременно почти физически ощущала на себе пронизывающий взгляд Тома. Ей стало не по себе…
— Я сказал, что нам нужно это повторить, — тихо сказал Дэвид. — Мне очень понравилось. И не забудь: если тебе что-нибудь понадобится, только попроси, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы твое пребывание здесь было как можно приятнее.
Николь, как завороженная, смотрела в его темные с поволокой глаза. Послышался звук захлопнувшейся дверцы машины. Он прозвучал как выстрел. Николь вздрогнула и отвела от Дэвида глаза.
— Дэвид, я хотела попросить вас… Надеюсь, это не составит большого труда. Я хотела бы как-нибудь взять машину и съездить за покупками…
— А я с радостью съезжу вместе с тобой, — улыбнулся Дэвид. — Я рад, что могу помочь тебе.
Николь собиралась сказать, что ему самому ехать совсем не обязательно, но потом решила промолчать. А почему бы и нет? Почему бы Дэвиду не присоединиться к ней? Том и Мэгги каждый день куда-то уезжают — разве у нее нет такого права?
— Спасибо, — сказала Николь. — Я с нетерпением буду ждать.
Она повернулась и направилась к дому, который считала когда-то своим убежищем. Когда-то? Что же изменилось? Дэвид повезет ее в Альгеро, где полным-полно сверкающих витринами магазинов, он будет рядом… Но почему же так тревожно на душе? Я боюсь, призналась она себе. Нет, не Дэвида, он такой милый! Так чего же ты боишься, дурочка Николь Хастингс? Гнева Тома Рэндалла, вот чего!
— Кто-нибудь звонил? — спросил Том. Он вошел в прохладный затененный дом следом за ней. Николь вынимала в эту минуту из холодильника бутылку воды. Она все еще ощущала во рту горечь джина.
Почему такой простой вопрос вызывает в ней раздражение? Может, дело в том, что она ожидала насмешек по поводу сцены у бассейна, свидетелем которой он стал. Том ведь предостерегал ее в отношении брата. Так почему же он ничего не говорит о том, что видел? Может, не хочет давать повода для ссоры?