Синтия от волнения не могла произнести ни слова. Уилл пришел ей на помощь:
— Вы смотрите на произведение Синтии Демпси.
Она сама разработала фасон и сшила это платье.
На лице Дарлен, во многом утратившем живость и выразительность из-за пластических операций, все-таки можно было прочесть удивление и восторг.
— Теперь вы моделируете одежду? Это замечательно!
Синтия заставила себя заговорить.
— Да. — Ее голос, слабый вначале, обретал уверенность с каждой секундой. — Я работаю над своей первой коллекцией. Это платье — ее сердце. Я им очень горжусь.
— И не зря, дорогая. Слушайте, я не хочу сегодня отнимать у вас время, это ваш праздник, но, пожалуйста, позвоните мне. Я хочу встретиться с вами на следующей неделе и посмотреть, над чем вы работаете. Честно говоря, у меня слюнки текут, когда я смотрю на это платье.
Синтия кивнула и растерянно помахала рукой удалявшейся Дарлен.
— Это правда или сон? — спросила она Уилла.
— Правда, — ответил он с улыбкой и осторожно поцеловал ее в персиковые губы. — И не стесняйся говорить людям о своей работе. Она замечательна, и пусть все об этом знают.
Синтия улыбнулась ему. На ее глазах выступили слезы.
— Пойдем выпьем чего-нибудь, — предложил он. — Нам обоим станет легче.
Когда они подошли к бару, Уилл узнал светловолосую голову стоявшего впереди мужчины.
— Алекс? — На всякий случай он обнял Синтию за талию и привлек к себе.
Алекс повернулся к ним:
— Привет, Уилл. — Он пожал приятелю руку, потом посмотрел на Синтию. Его взгляд задержался на вырезе ее платья на секунду дольше, чем хотелось бы Уиллу. — Синтия, — сказал он с той улыбкой, которая всегда и везде покоряла сердца пожилых леди, — ты выглядишь чудесно. — Алекс наклонился и поцеловал ее в щеку. — Ты — богиня швейной машинки.
Синтия покраснела. Уилл был спокоен. Он знал, что у Алекса есть свой строгий кодекс чести и что соблазнение женщины друга — нарушение этого кодекса. Так что Синтия в безопасности. А вот прочие женщины в этом зале…
— Синтия!
Размышления Уилла прервало появление сестры Синтии, Эммы. Девочка улыбалась, полная радостного возбуждения. Она едва достигла возраста, позволяющего присутствовать на приеме. Полин позволила ей надеть модное платье и наложить макияж. Это было премилое создание, очень похожее на свою сестру. Такая же нежная кожа, высокие скулы и блестящие темные волосы. Но всем было видно, что Эмма, несмотря на стремление выглядеть взрослой, все еще подросток.
Однако через несколько лет у Полин и Джорджа, несомненно, появится повод волноваться из-за нее.
Синтия улыбнулась, поцеловала сестру и отошла с ней — поговорить о делах девичьих, решил Уилл.
— Как я вижу, ты соблазнил ее и заставил снять трусики, — заметил Алекс.
Уилл покачал головой и вздохнул:
— Ты невыносим. Но, позволь спросить, как ты догадался?
Алекс отпил глоток и лукаво взглянул на приятеля:
— У тебя серьезные проблемы, братец.
Уилл нахмурился и порадовался в душе, что Эмма увела Синтию.
— Проблемы?
— Ага. Она тебя зацепила. Это видно по тому, как ты на нее смотришь. Я сказал бы, еще шаг — и ты пропал.
Уилл осушил рюмку в надежде, что алкоголь заставит замолчать тревожные колокольчики, которые зазвенели у него в голове. Он-то считал, что контролирует ситуацию.
— Не будь смешным, — буркнул он.
Алекс похлопал его по спине и улыбнулся:
— Я не говорю, что ты должен с этим бороться, парень. Ничто не сравнится с потерей головы из-за хорошенькой женщины. С Синтией ты выглядишь по-настоящему счастливым. Я надеюсь, ты позволишь себе насладиться всем этим.
И прежде чем Уилл успел ответить, Алекс подмигнул ему, помахал рукой Синтии и исчез в толпе гостей.
Примерно через час Синтия расхрабрилась настолько, что смогла отойти от Уилла. Она позволила родителям представить ей тысячу разных людей, а потом выслушала массу речей в свою честь.
Теперь она стояла одна в уголке и потихоньку пила вино, чтобы расслабиться. Молодая женщина была очень утомлена.
Мужская рука осторожно взяла ее за локоть и увлекла за декоративную занавеску. Она поставила бокал и позволила себя увести, решив, что это Уилл. Однако увидела другого мужчину.
Синтия узнала Найджела по фотографиям, которые нашла в кабинете, но сейчас он выглядел совсем не таким веселым, как на снимках. Его большие темные глаза смотрели зло, волосы были растрепаны, подбородок небрит. Неуклюже сидевший на нем смокинг явно был взят напрокат. Она не понимала, чем он мог увлечь ее.
— Роскошно выглядишь сегодня, — насмешливо бросил он. — Одного ожерелья хватило бы, чтобы три года платить за мою студию в Бронксе.
— Уберите руку, — холодно проговорила Синтия.
— Ни в коем разе, красотка. Иначе ты убежишь обратно к своему богатенькому женишку.
— Я сказала по телефону, что понятия не имею, кто вы такой, и больше мне сказать нечего. — Она попробовала вырвать руку, но он только крепче сжал ее. — И вообще, как вы сюда попали?
— Истратил последнюю сотню долларов, чтобы раздобыть смокинг и дать на чай швейцару, — объяснил Найджел, очень довольный собой.
— Зачем? Чего вы хотите?
Его темные глаза впились в нее, и ей стало не по себе.
— Хочу вернуть женщину, которую люблю.
— Женщина, которую вы любили, погибла в авиакатастрофе. Теперь я совершенно другой человек.
— И ты думаешь, что можешь отмахнуться от меня, потому что я не Уильям Тейлор Третий? — спросил он со злой усмешкой. — А ведь говорила, что любишь меня.
Синтия заметила, что в глазах Найджела мелькнуло что-то похожее на печаль. Значит, их отношения до сих пор для него важны. И Синтии стало жаль его. Но ей был дорог Уилл, и она не собиралась губить их вторую возможность.
— Я не знаю, что было у нас с вами, но в любом случае все кончено. Я налаживаю отношения с Уиллом.
Она чувствовала, как в Найджеле поднимается ярость. Его пальцы впились в ее руку железной хваткой.
— Ты пожалеешь об этом, Синтия, — процедил он сквозь зубы, отпустил ее и зашагал к выходу.
Она порадовалась, что в их доме день и ночь дежурят консьержи. Когда дверь за Найджелом захлопнулась, Синтия прислонилась к стене, потом растянула губы в лучезарной улыбке и пошла к своему бокалу. Она сделала огромный глоток и поставила бокал на стол, боясь, что кто-нибудь заметит, как дрожат ее руки.
— Тыковка!
Синтия обернулась и увидела отца, идущего к ней с озабоченным видом.