Сэм надеялся, что его ответ сподобит начальника на разъяснения.
– Да так… Наверное, пытался понять образ мыслей африканцев.
– Ты, часом, не плавал туда в годы службы на флоте?
– Пару раз, не больше.
– Их образ мыслей – такой же, как у тех сербов, что стреляли в детей на боснийских рынках четыре года подряд.
– Вот он-то мне и непонятен.
– Неужели? Ими движет страх. Страх заставляет людей идти на все, что они считают необходимым для выживания.
Напуганным человеком легче управлять. По-настоящему свободны лишь бесстрашные, но они, как водится, редки.
– А чего боятся африканцы?
– Того же, чего и мы в течение последних мировых войн: друг друга. В Африке пятьдесят пять стран, а в них – сотни обособленных этнических групп. Колониализм разрушил сложившиеся связи. То, что ты видишь,– одно из последствий.
– Если так дальше пойдет, у них скоро не останется детей. Убивать будет некого.
Браун кивнул.
– Не горюй по ним. Виды вымирают, и народы тоже. Финикийцы исчезли с лица земли, исчезли этруски, минойцы. Население и культура исчезли под действием катаклизмов, междоусобиц, варварских набегов, а гены в числе прочих определили генофонд человека, и сейчас их уже не отыщешь.
– Вы считаете, что африканцы вымирают?
– Да, мало-помалу.– Браун встал.– По моим представлениям, черное население вскоре сильно сократится.
– Откуда такие прогнозы?
– Это нетрудно предположить, видя наши бедняцкие трущобы, где процветают насилие и наркоторговля, или деревни в Африке, охваченные войной или СПИДом, а чаще и тем и другим. В девяносто четвертом году руандийские хуту истребили восемьсот тысяч тутси, словно пытаясь стереть их гены с лица земли.
– Подобное практиковал и Гитлер, однако ему не удалось уничтожить евреев.
– Африка переживает не просто холокост, а апокалипсис войны, голода и болезней. В следующее десятилетие сорок миллионов африканских детей осиротеют из-за СПИДа, прежде чем заразятся сами. Мы словно наблюдаем, как динозавры движутся навстречу метеориту, который их убьет; и в нашем случае это произойдет скорее раньше, чем позже.
Сэм внимательно посмотрел на того, кого считал своим капитаном, гадая, отчего он порой так жесток.
Браун махнул ему на дверь, Сэм вышел, думая об убитых детях и ежась от мрачного пророчества шефа. Нехорошо, чтобы люди знающие и могущественные сидели сложа руки. Сэму захотелось это с кем-нибудь обсудить. Жаль, что Мэгги уехала, хотя она едва ли согласилась бы обсуждать с ним войну и СПИД в Африке. Как бы она отнеслась к откровениям Брауна?.. Больше всего, правда, Сэма занимало, куда она исчезла. Он пожалел, что не успел задействовать систему прослушивания квартиры Росси и не записал их разговоры накануне отъезда.
Сэм вернулся к себе и, наверное, в двадцатый раз перечел статью «Америка клонирует». Странно, что эта историйка всплыла в лондонской «Таймс», а не в какой-нибудь местной газете.
Неожиданно вспомнился репортер с британским акцентом, который спрашивал доктора Росси неделю назад. Теперь доктор исчез вместе с семьей. Совпадение?
Сэм взял сотовый, нажал кнопку и прислушался, как тот вызвонил код Англии и Лондона, а затем – домашний номер Уолтера Финсбери. Когда адвокат поднял трубку и принялся спросонья бурчать что-то насчет позднего часа, Сэм велел ему вылезать из постели, срочно найти фото Джерома Ньютона и прислать по факсу ему в Нью-Йорк.
Заканчивая разговор, он вспомнил, что Браун говорил о людях, которыми правит страх. Долгое время Сэм причислял к ним и себя; вот почему он пытался не бояться, думая, что Мэгги уехала с доктором Росси – тем самым ученым, который, если он не ошибся, знает все, что нужно для сотворения клонов.
По пути из аэропорта Хитроу в Ньюарк Джером Ньютон не спускал глаз с красной занавеси поперек салона. Откройся она, и кто-то из бизнес-класса сможет его увидеть. Даже если это будет незнакомец, Джерому не хотелось, чтобы на него пялились с мыслью: «Как жалки бедняки». Когда-то он и сам так думал, поглядывая на сидящих в хвосте пассажиров.
По рекомендации Ходжеса семья согласилась оплатить его защиту в суде и расходы на поездку в Америку при условии крайней экономии. Как следствие, ему отказали в билетах на «конкорд», первый и даже бизнес-класс «боинга». Летелось Джерому отвратительно – не столько из-за дешевого места, сколько от презрения к Ричарду Брэнсону, основателю «Вирджин Атлантике», который, в отличие от него, не был стеснен в средствах и к тому же вечно ухмылялся на публике, как паяц.
На крошечном телеэкране, вмонтированном в спинку переднего сиденья, шел повтор молодежного сериала. Кто-то, видимо, счел остроумным поселить девчонку-интеллектуалку вдвоем с молодым балбесом. Джером закрыл глаза, надеясь, что по части скандалов добрейший доктор Росси переплюнет самого Ричарда Брэнсона.
Еще он надеялся, что Росси, прочтя заметку в «Таймс» или услышав о ней в новостях, сейчас вовсю клонирует человека с плащаницы, так что ему, Джерому, остается лишь обозначить свою осведомленность и предложить сделку. Как только самолет коснется земли, он позвонит доктору и возьмет такси прямиком до Музейной Мили.
Среда, вторая половина дня. Квартира Сэма
Сэм, сжав кулаки, глядел, как фото Джерома Ньютона выезжает из щели факса. Мало того, что ему пришлось дважды звонить и напоминать о себе, так Финсбери еще полдня искал карточку и факс!.. Наконец свершилось. Ньютонову лошадиную челюсть и тонкие губы Сэм узнал тотчас же, не успел аппарат напечатать остальное. Когда показались глаза и волнистые волосы, последние сомнения отпали. Не мог репортер, который написал статью о клонировании в Америке, шпионить за Росси пять дней назад без важной причины. Сэм зашел в Интернет и надергал статей из научных журналов – проверить, что именно микробиологи пытались клонировать. Ведь Росси тоже микробиолог!
Факс закончил работу, и Сэм взял распечатку. Выходит, полет в Лондон и бешеные траты привели к тому, что он знал заранее. Одно успокаивало: без Ньютона поиски отняли бы гораздо больше времени и денег. Микробиологов в Штатах – пруд пруди. Конечно, Брауну на расходы плевать – ему нужен результат. Что за американец пытается клонировать мертвых?
Сэм был уверен, что знает ответ, и все-таки на секунду замешкался. За все три года в море он ни разу не ослушался приказа, как и за одиннадцать на службе у Брауна. Браун для него капитан, ему лучше знать. Итак, Сэм сложил фото Ньютона, прошел в лифт и воззрился на свое озадаченное отражение в зеркале. Вот мимо пронесся четвертый этаж, затем пятый, шестой, а Сэму все больше делалось не по себе. На седьмом он ударил по кнопке «Стоп» и зажмурился, представив Мэгги в «ровере» Росси. Сменщик сказал, что доктор был очень рассеян в тот день, его сестра злилась, а горничная сияла, как начищенный чайник.