Он подождал, чувствуя сильное напряжение в мускулах.

Но внутри норы ничто не шевелилось; оттуда не доносилось ни единого звука.

Глава 6

Для Верли не имело значения то, что они покупают подержанный фургон, потому что его прежние владельцы хорошо заботились о нём. Они не курили. Плита содержалась в чистоте. Подушки на небольших диванчиках (которые превращались в односпальные кровати) были немного затёртыми, но Верли позаботилась о них, заменив прежние наволочки совершенно новыми. Она повесила занавески, которые сочетались с подушками, и купила ковёр, который сочетался с занавесками. Росс какое-то время ворчал из-за ковра, но Верли считала виниловое покрытие пола фургона немного холодным, а его цвет непривлекательным. Она хотела, чтобы фургон выглядел как можно уютнее.

В конце концов, им предстояло провести в нём не меньше четырёх месяцев.

План Росса был прост. Теперь, когда он оставил свой пост в банке и ушёл на пенсию, он хотел снова посетить все города, в которых раньше работал. Долгие годы он стремился занять высокую должность в управлении, и это было его конечной целью. Росс старательно исполнял свои обязанности, сидя за гроссбухами и разбираясь с дебитом и кредитом. Скромную должность кассира он сменил на место бухгалтера, затем стал руководителем отдела, затем региональным представителем, прежде чем ему удалось занять высокую должность в управлении банка. Во время своего пребывания в Вагга-Вагга [16] он познакомился с Верли и женился на ней. Тогда она работала кассиром в его отделе. Из Вагги они переехали в Мельбурн, затем в Балларат, [17] Брокен-Хилл, Дарвин и Сидней; они прожили в Сиднее двадцать два года, чтобы дать своим детям (Марку, Джоди и Сьюзен) возможность получить первоклассное образование в хороших частных школах.

Они жили в солидном доме, расположенном на тенистой улице Роузвилль, и впервые Верли удалось в полной мере проявить свою домовитость. Она смогла посадить и вырастить великолепный сад, наполненный розами и деревьями с густой листвой. Она отремонтировала кухню, купила мебель из красного дерева — которую усердно отполировала — и нашла себе круг приятных друзей, большинство из которых регулярно посещали церковь. Почти все её подруги были заботливыми матерями с собственными машинами. Сейчас у Сьюзен, старшей дочери Верли, было двое детей; она вышла замуж за врача и теперь жила в Хантерс Хилле. [18] Марк был одним из партнёров крупной адвокатской конторы. Джоди работала в Лондоне. Верли гордилась ими всеми, но сейчас у них была своя жизнь, и она почти не видела их. Поэтому она не стала возражать, когда её муж высказал идею совершить путешествие. На самом деле она с радостью приняла его предложение. Дом на улице Роузвилль был довольно сырой и требовал ухода, который стоил им больших усилий. Соседи менялись; многие старые друзья продали свои дома и переехали на южное побережье или в Голубые горы, [19] освобождая дорогу новым семьям с детьми школьного возраста, которых Верли находила очень шумными. Некоторых людей она не могла понять. Казалось, что сегодня они учили своих детей всему, кроме дисциплины.

Она согласилась с предложением Росса купить фургон для путешествия. Пока Росс сидел над картами, справочниками и атласами дорог из «Ридерз Дайджеста», Верли занялась фургоном, который они приобрели у одного из бывших коллег Росса. Она наполнила шкафы, повесила картины и купила несколько диванных подушек. Вместе с Россом они купили походную плиту, фильтр для воды, портативную видеокамеру. Правда, Сьюзен попыталась отговорить их, указывая на то, что у Верли было повышенное кровяное давление — разве ей следует предпринимать такое долгое и напряжённое путешествие? Но Верли посмеялась над страхами дочери. Эта поездка не будет напряжённой. Это будет чудесная поездка Верли умирала от желания увидеть старые любимые места разыскать друзей, с которыми они давно потеряли контакт, посмотреть на бывшие места работы, сфотографировать дома в которых они с Россом когда-то жили. И конечно, Росс был в своей стихии. Она беспокоилась из-за его выхода на пенсию; как он с этим справится? Но теперь она видела, что беспокоилась напрасно. Планируя маршрут, рассчитывая затраты, предупреждая друзей и заботясь о запасах продовольствия, он был счастлив, как жаворонок.

Конечно, она не знала, что случится потом, когда путешествие закончится. Но она сумеет справиться с трудностями, когда наступит их время. Может быть, Росс тоже решит продать дом. А если он так и поступит, то сложный процесс переезда на южное побережье займёт его на долгое время.

Что бы он ни решил, Верли последует за ним. Она всегда так делала. Долгие годы научили её, что жизнь только в том случае становилась сносной, если все важные решения принимал Росс. Она давно перестала обижаться на его убеждение, что кто зарабатывает деньги, тот устанавливает законы. Будучи мирной, податливой женщиной, она не особенно раздражалась. Вместо этого она лишь тихо занималась своими делами — детьми, домом, садом, разным рукоделием, чтением английских детективов, — высказывая свои жалобы немногим близким подругам. В конце концов, она больше не была легкомысленной молодой особой. Если жизнь и научила её чему-нибудь, так это не ожидать всегда счастливого конца.

Готовясь к путешествию, Верли ещё раз проверила комнатные растения в горшках, которые она закрепила в специальных подставках, чтобы они не упали и не разбились, когда фургон поедет по неровным участкам дороги. Она также взяла своё вязание, шитьё и несколько скромных подарков для старых друзей: металлические статуэтки, отрезы льняной и шёлковой ткани, ароматическое мыло, предметы украшения. Ничего бьющегося. Ничего большого. Именно она настояла на том, чтобы взять портативный телевизор. Росс возражал, но Верли уговорила его. Она знала Росса. Она также знала, с чем ей придётся иметь дело, если он останется без вечерних воскресных выпусков спортивных новостей. Кроме того, им предстоит проводить вместе долгие вечера. Росс не читал книг — только газеты, — и Верли не выносила мысли о том, что ей придётся разговаривать с ним в то прекрасное время суток, которое она любила проводить с чашкой кофе и последним детективом Джеймса.

Телевизор займёт Росса, если он не сможет найти собеседника. Он был довольно беспокойным человеком и любил небольшой шум. Верли была другой; она вырастила троих детей и предпочитала тишину. В этом, как и во многих других аспектах жизни, они существенно отличались.

Например, в Милдуре Верли не стала бы жаловаться на то, что им подали недожаренного цыплёнка. Она бы просто попросила заменить блюдо. Соответственно она бы не устроила такого скандала из-за ошибки, которую Росс обнаружил в счёте, предъявленном ему владельцем автомобильного парка. Казалось, что Росс постоянно искал примеры мошенничества или плохого обслуживания — возможно, это было неизбежным результатом работы в банке. Напротив, Верли не любила конфликты. Она была готова признать себя трусихой в этом отношении. Но как переживал бы Росс, если бы она не выражала своё настроение с такой неохотой?