Потом он услышал щелчок где-то у своего правого плеча.
* * *
Алек напряжённо вслушивался, пытаясь уловить непривычные звуки. Было так тихо, что звук его шагов по твёрдой земле и шуршание рассыпавшихся камней казались ему оглушительно громкими. Настойчиво пробираясь к дороге, он посматривал на солнце и усиленно прислушивался, чтобы вовремя определить звук шагов другого человека или шум мотора приближающегося автомобиля. Но тишину нарушали только шум его тяжёлого дыхания, шарканье ботинок, плеск минеральной воды в пластмассовой бутылке. Иногда откуда-то издалека доносилось траурное, скорбное карканье вороны. Иногда усиливался лёгкий ветерок и вздыхал у его уха. Однако после получаса ходьбы он не услышал ничего, что подтвердило бы его опасения о преследовании — ни пешком, ни в машине.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, что он может попасть в засаду. Хотя пока было непохоже, чтобы он приближался к засаде, это не стоило исключать — и он внимательно осматривался вокруг, пересекая ручей, который густо зарос кустарниками и высокой травой. К счастью, ничего не случилось, и он начал удаляться от опасного участка пути. Теперь перед ним расстилалась почти пустынная местность с немногочисленными солончаками, где притаившийся убийца вряд ли нашёл бы себе укрытие и скрылся бы от острых глаз жертвы. Алек тоже был весь на виду, но, по крайней мере, он сможет обнаружить опасность раньше, чем она начнёт ему угрожать.
Он попытался вспомнить устройство старой винтовки его отца и то, насколько точно она попадала в цель на больших расстояниях. Его отец всегда говорил, что пуля из винтовки поражала цель в переделах четырёхсот ярдов, но он не совсем точно представлял, как далеко должен находиться человек, который хочет попасть в него из винтовки. Возможно, это зависит от оружия, подумал он.
Но его размышления на этот счёт были отрывочными, от таких мыслей он нервничал ещё больше. Точно так же, как от размышления о тех людях, которые остались позади. Время от времени он думал о том, кто мог их убить и почему, но через несколько секунд его мысли переключались на другое. Он не мог ни на чём сосредоточиться. Он был слишком издёрган.
Вдруг он услышал выстрел.
Звук был слабым, но довольно отчётливым; ему показалось, будто сердце перекувырнулось у него в груди. Когда раздался следующий выстрел, а потом ещё один, он побежал — отчаянно, без всякого раздумья. Он знал только то, что ему нужно скрыться, что стрелявший человек находится где-то позади него, что, возможно, его жертвами стали Грэхем и Крис. Всё-таки там была засада, и братья Маккензи попали в неё. Алек споткнулся, и бутылка с водой покатилась по земле. Он быстро схватил её. Кровь стучала у него в висках, подошвы скользили по земле; он пыхтел и отдувался, словно паровоз. Эхо от четвёртого выстрела подействовало на него, словно мощный порыв ветра, после пятого выстрела у него на глазах показались слёзы. Но он увеличивал разрыв. Между ним и человеком с ружьём лежало некоторое расстояние. Он мчался вперёд, хотя и понимал, что вряд ли он сможет бежать с такой скорость до самого грузовика. Но он не мог заставить себя двигаться медленнее. Страх гнал его вперёд. Ещё несколько минут, и он уже задыхался, всхлипывал, почти валился с ног от усталости. Он снова споткнулся и упал на землю, сильно поцарапав руку. Боль едва ощущалась. Он успел встать и побежал дальше, прежде чем почувствовал первый приступ боли. Его мысли были заняты осознанием того факта, что после пятого выстрела уже прошло какое-то время. Кажется, стрельба прекратилась. Это хорошо или плохо?
Тяжело дыша, он начал замедлять бег. Ноги не подводили его, но лёгким не хватало воздуха. Слишком мною сигарет. Слишком много пиццы и слишком много пива. Наконец, он остановился, согнувшись и опираясь руками на колени. Грудь вздымалась и снова опадала. У него кружилась голова; ручьём лился пот. Отовсюду к нему слетались мухи.
Он подумал: если сейчас ты не успокоишься, Доузи, то потеряешь сознание. Чёрт, ты должен взять себя в руки!
К счастью, было уже поздно. Солнце клонилось к горизонту и температура воздуха падала; по крайней мере, ему не грозила опасность получить солнечный удар. Когда сердцебиение понизилось, он снова двинулся вперёд — не бегом, но быстрым шагом, поминутно оглядываясь назад. Время шло — пять минут, десять минут. Опять стало тихо. В кустах, разбросанных на большом расстоянии друг от друга, щебетали птички, которые готовились ко сну. Шорох в траве справа от него обозначил путь какой-то небольшой рептилии — возможно, ящерицы, — но ничто не нарушало тишину, кроме глухого звука его шагов.
И чего-то ещё.
Алек остановился, когда его ухо уловило слабое жужжание. Оно было очень тихим, но это был, да, это был двигатель. Может быть, проезжающий по шоссе автомобиль? Но он даже не видел дороги.
Нет, звук доносился с противоположного направления.
Странно, но он не запаниковал. Он знал, что у него нет времени на панику. Вместо этого он почувствовал неожиданное спокойствие. Голова прояснилась; казалось, что кровь в венах охладела и потекла медленнее. Он осмотрелся, заметив ближайшие заросли соляных кустов. Они находились почти в двадцати метрах от него. Рядом с кустами росла малга, но, как и большинство деревьев этой породы, она напоминало своей формой перевёрнутый треугольник. Листва разрасталась вверх от тонкого ствола, который не мог послужить укрытием. Нет — или соляной куст, или ничего. Поспешив к нему, Алек поблагодарил бога за то, что он не успел добраться до солончаков. Здешние кустарники — то, что от них осталось — были не выше телёнка средних размеров. Но этот куст, напротив, оказался больше. Размером почти с корову.
Как раз настолько большим, чтобы в нём мог спрятаться человек, если он свернётся, словно ребёнок в утробе матери.
Теперь Алек был почти уверен, что приближавшийся автомобиль ехал по просёлочной дороге. Приглушённый шум двигателя сделался пронзительнее. Грохочущий звук свидетельствовал о том, что мотор машины был намного мощнее того, что обычно приделывают к велосипеду, чтобы не крутить педали. Возможно, «лендровер»? Вдруг убийца украл джип? Или Крису и Грэхему удалось спасти свои жизни и теперь они на полной скорости ехали к шоссе, спасаясь от преследования по горячим следам? В любом случае, Алек не собирался выдавать своего присутствия нечаянным движением. Он знал, что если поднимет голову и осторожно посмотрит поверх куста, скрывавшего его от посторонних глаз, то его вряд ли увидят. Но когда шум двигателя стал громче, Алек обнаружил, что он не может пошевелить ни одним мускулом. Он съёжился на земле, задержав дыхание, прижав подбородок к коленям и обхватив голени руками, и молил Бога о том, чтобы машина не остановилась. Даже если там действительно находились Грэхем и Крис, это не заботило его, пока автомобиль двигался вперёд, уводя за собой любого ублюдка, который мог его преследовать. Шум раздавался почти прямо над ним. Он крепко закрыл глаза. Шум приближался-приближался…
Он удалялся.
Он затихал вдали.
Алек снова открыл глаза. Он прислушался к медленно исчезающему звуку. Он до сих пор боялся пошевелиться, потому что водитель мог случайно взглянуть в зеркало заднего вида и заметить движение или кусок синей джинсовой материи (и почему он только не надёл чёрные джинсы!). Он также тревожно ждал звука мотора другого автомобиля, который мог принадлежать преследователю. Если мимо него только что проехали Крис и Грэхем, то возможно, что они скрывались от убийцы, пустившегося в погоню. Алек не хотел встать из-за куста как раз в тот момент, когда мимо проедет другая машина, и как следствие получить пулю в голову.