— Папа. — Питер снова потянул отца за одежду. — Мы останемся здесь?
— Да. Мы останемся здесь.
— До завтрашнего утра, — добавила Линда.
— Почему?
— Потому что происходит что-то чертовски странное, — вмешалась Дел. — Мы уже давно должны были приехать в город. Это просто немыслимо.
— Наверное, мы едем не по той дороге, — быстро сказала Линда, пытаясь успокоить сына. — И пока мы не можем определить точно, где мы находимся, мы решили немного поспать. До рассвета.
— «Остановись. Восстановись», — отметила Верли, процитировав рекламное объявление. Но Дел затрясла головой.
— Мы не можем ехать не по той дороге, — возразила она. — Как мы можем ехать не по той дороге? Она асфальтирована, чёрт возьми. Здесь только одна асфальтированная дорога. Вот что я скажу — или мы каким-то образом повернули назад и поехали не в том направлении, или происходит какая-то чертовщина.
— Да, но нет никакого смысла снова это обсуждать, — перебил её Росс. — Сейчас нам нужно немного поспать, потому что иначе мы не сможем ехать, не говоря уже о том, чтобы разобраться в происходящем.
— Но вам не кажется… знаете… что кто-нибудь должен не спать? — предположила Линда, немного помедлив. — Я хочу сказать… кто-нибудь с ружьём?
Последовало краткое молчание. Внезапно похолодев, Питер понял, что большинство взрослых были так же растеряны и сбиты с толку, как и он сам.
— О, не стоит беспокоиться из-за этого, — уверенно сказала Дел. — У нас есть Монгрел, да, малыш? Великолепная сторожевая собака. — Старый пёс завилял хвостом, тяжело дыша. Дел почесала у него за ухом. — Он ничего не пропустит.
— Значит, сейчас мы устраиваемся на ночлег? — спросила Верли. — И откладываем разговор до утра?
— Думаю, так будет лучше, — сказал Ноэл. — Все со мной согласны?
Росс кашлянул. Линда кивнула Верли улыбнулась, а Дел пожала плечами. Алек смотрел в землю, зажав подмышкой приклад винтовки Дел, стволом вниз.
— А ты, Алек? — спросил Ноэл. — Что скажешь?
Алек откашлялся. Потом он сглотнул. Наконец, он сказал:
— Я думаю, что нам нужно направиться в сторону ближайшей фермы. Найти телефон. Позвонить в полицию.
— Да, конечно. Это разумное предложение, но, — кажется, это сказала Линда, — мы вряд ли можем что-нибудь сделать в темноте, — мягко заметил Ноэл. — Полагаю, у тебя нет никаких возражений против того, чтобы спать в машине Дел?
— Нет.
— Прекрасно. Значит, все согласны. Кто-нибудь хочет сказать что-то ещё?
Никто не хотел. Небольшая группа людей начала расходиться. Верли направилась к «форду», Линда — к фургону. Ноэл снял очки и потёр глаза.
— Ты думаешь, что мы перепутали дороги, пап? — спросил его Питер.
— Я не знаю. Всему должно быть какое-то объяснение.
— Утром мы поедем к ферме и остановимся там?
— Возможно. Я не знаю.
— Не могу вспомнить, чтобы я видел здесь другие фермы, а ты? Ни одной после того белого почтового ящика. Как ты думаешь, нам следует вернуться туда?
— Я не знаю, Питер! Пожалуйста — сейчас очень поздно. Давай не будем говорить об этом, пока мы все немного не отдохнём.
Питер испуганно отпрянул. Его отец не относился к тем людям которые часто давали волю своему раздражению; происходящее явно подействовало на Ноэла намного сильнее, чем думал Питер. Конечно, весь этот разговор об оружии не внушал уверенности, потому что Ноэл относился к огнестрельному оружию с большим подозрением. А если кого-то застрелили… Питер точно не знал, что произошло, потому что никто не говорил ему об этом… но если кого-то, в самом деле застрелили, а они застряли здесь и не могут вызвать полицию или позвонить в больницу..
— Всё в порядке, Питер, — сказал Ноэл. Он явно пытался загладить свою вину за то, что так грубо ответил на невинный вопрос. — Всё будет хорошо. Иди и помоги миссис Гарвуд в фургоне. Утром всё изменится к лучшему.
Питеру хотелось в это верить. Он очень хотел поверить в то, что они скоро приедут в Брокен-Хилл или что кто-нибудь заметит их отсутствие и отправит поисковую экспедицию. Скоро люди должны обнаружить их исчезновение, так? Завтра утром Фергюсоны уже должны были приехать домой. Алек работал на крупную компанию. Его босс наверняка захочет узнать, где он находится.
— Что обычно происходит, если человек не появляется на работе? — спросил Питер у Алека, остановившись недалеко от фургона рядом с молчаливой и одинокой фигурой водителя грузовика. — Они поднимают тревогу?
Лицо Алека находилось в тени и по нему трудно было что-то прочитать.
— Не знаю, — сказал он.
— Но должны быть правила о том, что нужно делать в случае аварии.
— Надо вызвать помощь по телефону.
— Вы позвонили?
— Я не смог. Мой телефон не работает.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Что-то в фигуре Алека с его крепкими мускулистыми плечами и зажатая в руках винтовка заставили Питера неожиданно выпалить:
— Но вы же ни в кого не стреляли, правда?
— Я? — В голосе Алека послышался страх. — Чёрт, конечно нет!
— Извините.
— Почему все косо смотрят на меня? — пожаловался Алек. — Я тут совершенно ни при чём! Я не виноват, что мы попали в дело из «Секретных материалов», а теперь ты думаешь, что я кого-то застрелил? Дай мне передохнуть!
— Что вы имеете в виду, говоря о «Секретных материалах»?
Алек внезапно замолчал.
— Что? — довольно уклончиво спросил он.
— Вы только что упомянули «Секретные материалы». Вы думаете, что это похоже на эпизод из сериала?
— О боже, я не знаю. — Алек начал отходить в сторону, но Питер последовал за ним, продолжая задавать вопросы.
— Я раньше смотрел «Секретные материалы». Почему вы думаете, что мы в похожей ситуации? О какой серии вы говорите?
— Питер! — это была Линда. Она вела сонную Луиз, еле переставлявшую ноги, а Ноэл нёс на руках Роузи. — Иди сюда и помоги нам устроить постели, пожалуйста.
— Уже иду, — сказал Питер и снова повернулся к Алеку. — Вам кажется, что происходит что-то паранормальное? Вы думаете именно так?
— Питер!
— Я иду!
— Делай, что сказала тебе мама, — посоветовал ему Алек и быстро скрылся в «форде», словно кролик, убегающий по дренажной трубе.
Такое поведение Алека поставило Питера в тупик. У него не оставалось другого выбора, кроме как пойти к родителям. Но он бы хотел продолжить расспросы. У него было такое чувство, — у него всегда было такое чувство, — что Алек знает намного больше того, чем готов поделиться.