На кого рассчитаны эти удивительные баллады?
Ведь любому нормальному человеку известно, что в 1945 году в Москве не было кавалерийского полка КГБ. Откуда ему взяться? И в окрестностях Москвы тоже не было. Как, впрочем, и во всем Советском Союзе. Такого полка не только не было, но и быть не могло. Ибо не было тогда никакого КГБ.
Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР был образован согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 года. Через один год, одну неделю и один день после смерти Сталина.
Короче, в кавалерийском полку КГБ, которого не было, нашли арабского коня, который был не арабским. Вот с него-то Сталин и свалился.
Роль Жукова на войне принято описывать так же, как роль Александра Невского или Дмитрия Донского: встал на холме, окинул поле грядущего сражения пронзительным взглядом и выдал единственно верное в данной ситуации решение.
А я в предыдущих своих книгах уподобил роль Жукова роли Генриха Ягоды на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Роль, понятно, ключевая. Однако что делал бы Генрих Григорьевич Ягода без тысяч инженеров, которые в своих продуваемых и промороженных клетушках при свете коптилок что-то рисовали, прикидывали, чертили и вычисляли? Сам Ягода в эти мелочи не вникал. Он был выше пустяков. Он только расстреливал тех, кто квартальный план не вытянул.
И Жуков тоже в детали не вникал. Из его мемуаров следует, что он, являясь начальником Генерального штаба, не представлял даже отдаленно, сколько танков, самолетов и артиллерии находится в его подчинении. Перед самым крушением Советского Союза было даже официально подтверждено, что Жуков действительно не имел понятия о Красной Армии. Даже приблизительного (Генерал-лейтенант Н.Г. Павленко. ВИЖ. 1988. № 11. С. 26).
Как можно планировать использование войск, если не знаешь, сколько их?
Жуков никак и не планировал. Ни перед войной, ни в ходе войны. Этими пустяками занимались другие: что-то там прикидывали, чертили и вычисляли. Этим занимались штабы. А штабную работу, как явствует из характеристик и аттестаций великого стратега, он на дух не переносил.
Однако невозможно быть стратегом и при этом ненавидеть штабную работу. Это примерно то же, что архитектор, который презирает черчение и рисование, или гроссмейстер, который в шахматы играть не любит.
Что же такое штаб?
За неимением чужого, сошлюсь на свой предельно ограниченный опыт. Мне лично помимо войск довелось служить и в больших штабах. Даже в мирное время штаб военного округа — это огромный и сложный механизм. В штабе округа сотни генералов и офицеров. Штабная работа со стороны кажется простой и легкой. Но это только со стороны. Штаб работает круглосуточно, днем и ночью, без выходных и праздников. Наоборот, в выходные и праздники уровень готовности повышают. Командующий округом, даже очень деловой и толковый, даже в мирное время совершенно не способен управлять армиями, корпусами, дивизиями и бригадами своего округа, если в работе штаба произошел крупный сбой, если топографический отдел не обеспечил исполнителей нужными картами, если связисты не установили связь с подчиненными, если оргуправление не выполнило каких-то расчетов, если на стол командующего в нужный момент операторы или разведчики не положили рабочие карты с обстановкой.
А представить работу Генерального штаба мне не дано. Я служил только в одном из дюжины Главных управлений ГШ. Во Втором. В мое время это длинные коридоры, только над землей девять этажей. Там работали огромные коллективы старших офицеров и генералов. Так это только центральная, видимая часть только одного Главного управления Генштаба. А по Москве и Подмосковью разбросаны бессчетные невидимые постороннему взгляду филиалы. И по всей стране — до рубежей. И за рубежами — тоже. По всему миру.
И вот нам рассказывают, что Жукову было достаточно один раз взглянуть на карту, чтобы понять и оценить обстановку. Такие заявления ласкают слух. Однако картографические фабрики Главного топографического управления Генерального штаба печатают карты, на которых обозначены леса и горы, озера, моря и реки, города и селения, дороги и мосты, но сведений ни о своих войсках, ни о противнике на этих картах нет. Перед тем как Жуков вонзил свой орлиный взгляд в рабочую карту, кто-то на ней должен был складывающуюся ситуацию отобразить. И постоянно ее обновлять исходя из несущихся бурным потоком сообщений. И кто-то должен был сводить воедино тысячи разнообразных данных — от скорости ветра на высоте 5000 метров и степени износа автопокрышек в автобатах до запасов крови в медсанбатах и лаврового листа на полковых и дивизионных складах.
За всем этим — работа гигантских механизмов. Обозреванием с холма не обойдешься. Я к тому клоню, что генерал без штаба — это мозговой трест без мозга.
Это машинист без паровоза.
Это генеральный комиссар государственной безопасности на строительстве канала с револьвером типа «наган» в руке, но без проектного бюро.
А теперь вспомним о том, что Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза Сталин И.В. управлял войной, опираясь на всю информационную, интеллектуальную и аналитическую мощь Генерального штаба. Командующие фронтами управляли своими войсками, опираясь на штабы фронтов. А между Москвой и командными пунктами фронтов циркулировал Жуков, у которого… своего штаба не было.
Потому играть самостоятельную роль в управлении войсками и войной в целом Жуков не мог. Не было у него в руках инструмента.
Именно отсутствие рабочего инструмента превращало Жукова из стратега в надсмотрщика с палкой.
Жуков и сам свои обязанности именно так и описывает: прибывает туда, где готовится стратегическая операция, проверяет, правильно ли командующие и их штабы уяснили задачу, которую поставил Верховный Главнокомандующий, и все ли сделано для того, чтобы выполнить ее точно и в срок. Обязанности Жукова в ходе операции — контроль и наезд на командующих: даешь, гад, Сычевку!!!
Не мог Жуков без собственного штаба, даже будучи трижды гениальным, управлять такими массами войск на необозримых территориях.
Жуков — приводной ремень.
Жуков — царево око.
Жуков — погоняло.
Но Жукова заносило. И даже несло. Он возомнил себя военным гением, решающей и направляющей силой. Жуков рассказывал окружающим о том, что Сталин завидовал его славе и хотел к ней примазаться. Вот очередной подхалим вопрошает, отчего Сталин после войны отправил Жукова командовать военным округом на Урал.
«Жуков спокойно ответил:
– Зависть к моей славе» («Огонек». 1988. № 18. С. 19). Сталин (если верить Жукову) все хотел к славе примазаться. Было бы к чему примазываться.
Все это я вот к чему рассказываю.
У неприглядной истории про сталинское якобы падение с коня есть предыстория. После несколько затянувшегося вступления мы к ней возвращаемся.