Случилось вот что. Члену первого Советского правительства товарищу Дыбенко и его доблестным матросам приказали остановить германские войска под Псковом и Нарвой. Никаких побед пламенные революционеры ни под Псковом, ни под Нарвой не одержали, никого не остановили, неувядаемой славой своих знамен не покрыли. Наоборот, при первых столкновениях с противником изнеженные матросики, просидевшие всю войну в портах, дрогнули и побежали. И наш герой — вместе с ними. А может быть, впереди. Защитники революции добежали до самой Гатчины. Тут надо открыть карту, чтобы оценить героический путь. 120 километров бежали защитники социалистического отечества. Три марафона по глубокому февральскому снегу. В Гатчине захватили эшелон и понеслись по стране спасать свои революционные шкуры. Вдогонку спасающимся глава высшего военного совета Бонч-Бруевич рассылает по стране телеграммы: поймать героев и под конвоем доставить в Москву. Герои должны были остановить противника, но их самих надо останавливать. Если удастся найти…
Героев обнаружили аж в Самаре. За Волгой. Теперь надо взять глобус и оценить этот героический отход. Появились герои-балтийцы в Самаре в конце марта или в начале апреля. И кто знает, где за целый месяц после великих побед они еще успели побывать. Может быть, добежали до озера Байкал, убедились, что за ними никто не гонится, и возвращаются? Тут, по глубоким тылам, они защищают революцию: хватают первого попавшегося и допытываются, не контрик ли. Тут им храбрости хватает. Меня только вопрос интересует: а чем революционер Дыбенко все это время после бегства из-под Нарвы кормил своих революционеров? Ведь прожорливые.
Еще вопрос: а от кого революционеры побежали? Побежали от германской армии. А понятие об этой армии весьма растяжимое. В то время германские матросики от безделья тоже бунтовали в своих портах. В то время Германия уже голодала. В то время германская армия была уже полностью и окончательно истощена войной. Германская монархия рухнула в ноябре 1918 года. Продержалась она до ноября только потому, что товарищ Ленин в марте 1918 года подписал с кайзером Брестский мир и отдал кайзеру Украину до самого Курска и Ростова вместе с рудой, углем и сталелитейной промышленностью, вместе с хлебом и мясом. Ленин отдал кайзеру Польшу и Прибалтику, выплатил огромные репарации золотом и хлебом. Вот оттого кайзеровская армия и дотянула до осени. Но в феврале 1918 года всей этой ленинской помощи кайзеру еще не было, потому Германия стояла на самом краешке, стояла над пропастью. Юрий Фелыптинский пишет: «Но самым удивительным было то, что немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными отрядами в 100-200 человек, причем даже не регулярными частями, а собранными из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100 человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на мотоциклах. В Режице германский отряд был столь малочислен, что не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки» (Крушение мировой революции. С. 259-260).
Вот от этого воинства и бежал член Советского правительства, народный комиссар по морским делам, полководец и флотоводец Дыбенко со своими вояками. Петроград он бросил без всякой защиты, а у немцев просто не было сил его захватить.
Немцы так до Петрограда и не дошли. А Дыбенко, пробежав незамеченным мимо Москвы, убежал за Волгу.
Спросят: что это мы все про Дыбенко да про Дыбенко?
Отвечаю: среди командармов 1 ранга самый знаменитый и высокопоставленный — Фриновский. А среди командармов 2 ранга самый знаменитый — Дыбенко: он один входил в состав Советского правительства. У остальных командармов 2 ранга такого опыта не было и не было таких блистательных побед.
Но были же и другие полководцы! Тухачевский, Якир, Блюхер! Они же одерживали победы!
Одерживали. Дойдем до них. Только сразу предупреждаю: те другие не так гениальны, как Дыбенко. То, что совершил Дыбенко 23 февраля 1918 года, мы празднуем вот уже 80 лет. А победы Тухачевского, Якира, Блюхера, Уборевича, Путны, Вацетиса не так блистательны и грандиозны. Их победы мы не празднуем.
Нечего праздновать.
У советских собственная гордость, На буржуев смотрим свысока.
В. Маяковский
1
Интересно, чем завершился суд над Дыбенко. Принимая во внимание пролетарское происхождение и великие заслуги, советский суд оправдал дезертира Дыбенко. Оправдание вот какое: он не был готов воевать… Правильно. Ломать — не строить. Разлагать армию и флот Дыбенко был готов. Разбивать офицерские головы кувалдой тоже готов. Расстреливать рабочие демонстрации — и тут готов. Разогнать всенародно выбранное Учредительное собрание — всегда готов. А вот сам воевать на фронте — не готов. Чуть опасность — и побежал революционер Дыбенко далеко и быстро… Еле изловили.
Поймав, его выгнали из правительства Ленина — Троцкого, из коммунистической партии, но расстреливать не стали и даже не посадили. И вот после суда начинаются совсем удивительные приключения. «Советская военная энциклопедия» (Т. 3. С. 277) сообщает, что с лета 1918 года Дыбенко находился на подпольной работе на Украине.
Странно. Выгнали из партии, и куда его? На подпольную работу! Выгнали за разгильдяйство и трусость, за дезертирство — и после этого… Там, в подполье, только такие и требуются. Да ведь не просто его выгнали, он сам перепугался и сбежал за Волгу, тем самым вышел из состава троцкистско-ленинского правительства, самоустранившись. А если он и с подпольной работы сбежит?
И о каком подполье речь? Подполье было партийным, у каждой партии собственное: у анархистов свои пароли, явки, тайники, а у левых эсеров — свои. В какое именно подполье послали Пашу Дыбенко, если он беспартийный? Вообразим, что прибыл подпольщик Дыбенко на явочную квартиру с такой аттестацией: он больше не коммунист, его выгнали за трусость, теперь он с вами работать будет. А кому он такой нужен?
Представим, что в ходе войны Гитлер за трусость выгнал из своего правительства и из нацистской армии, допустим, Геринга и забросил его в советский тыл — свастики на заборах рисовать, листовки расклеивать, по ночам красные гитлеровские знамена тайно на заводские трубы прикручивать. Неудобство в том, что Геринг был мужиком крупным, заметным, как Павел Дыбенко. Кроме того, Геринга по карикатурам знала вся Россия, он быстро попался бы. Но Павел Дыбенко в то время был России и Украине более известен, чем Геринг стал чуть позже: председатель Центробалта, член первого Советского правительства, троцкистско-ленинский нарком, палач народных демонстраций и губитель Учредительного собрания. Фотографии его печатались во всех газетах. Дорвавшись до власти, народные комиссары по всякому поводу печатали свои портреты: вот мы, правители ваши: Дыбенко — Коллонтай — Раскольников, любуйтесь. И приказы-декреты писали товарищи часто только ради того, чтобы украсить их своей подписью, чтобы знала Россия своих повелителей. Да и в лицо Павла Дыбенко знал каждый балтийский матрос, а они по всей стране разбежались, любой опознать мог. И провалился бы подпольщик Дыбенко и всю подпольную организацию завалил бы.