Когда численность армии достигла и превзошла 5 миллионов, дальнейшее продвижение — крадучись — стало невозможным. Дальше звериный сталинский инстинкт требовал бросаться.
В каждой советской квартире коммунистическая власть бесплатно установила большой черный репродуктор — тарелку, а на каждой улице ~ серебристый колокольчик. Однажды эти репродукторы должны были на всю страну прокричать мобилизацию — День «М».
Каждый советский резервист в своих документах имел «Мобилизационный листок» ярко-красного цвета, на котором стояла большая черная буква «М» и предписание, в котором часу и где быть в день, когда мобилизация будет объявлена. Кроме Дня «М», миллионам резервистов в мобилизационных листках указывались Дни «М+1», «М+2» и т.д. Это означало приказ явиться на сборный пункт на следующий после объявления мобилизации день или на второй и т.д.
Надо сказать, что механизм мобилизации был отлажен и работал четко и безотказно, как нож гильотины, падающий на чью-то несчастную шею. Каждый резервист знал, что неявка в указанный срок в указанное место приравнивается к уклонению от призыва и карается по законам военного времени вплоть до расстрела на месте. Некоторые эксперты до сих пор ищут причины Великой чистки 1937 — 1938 годов. А причины на поверхности — это была подготовка к мобилизации и войне.
Подробно об этом автор пишет в книге первой — «Ледокол». — Ред.
После 1937 года все знали, что Сталин не шутит. Гитлер сорвал сталинскую мобилизацию, но даже в критической ситуации, которая никакими планами и расчетами не предусматривалась, даже при отсутствии Сталина у государственного руля, даже при полном непонимании происходящего на всех этажах общества от Политбюро до самого последнего лагучастка, машина мобилизации сработала. За первые семь дней войны в СССР было сформировано 96 новых дивизий в дополнение к существующим. (СВЭ. Т. 5, с-343). За первые семь дней войны в армию было призвано 5 300 000 солдат и офицеров в дополнение к тем миллионам, которые уже шли к границам 22 июня.
Маршал авиации С.А. Красовский описывает 22 июня в Северо-Кавказском военном округе: как только сообщили о начале войны, округ немедленно приступил к формированию 56-й армии. (Жизнь в авиации. С. 117). То же самое происходило и в других округах, где формировались по одной, а то и по несколько армий одновременно. На 22 июня Сталин имел тридцать одну армию. Но у Сталина было все готово для немедленного развертывания еще двадцати восьми армий, и развертывание началось немедленно, даже без его приказов. 56-я армия — одна из них.
Система мобилизации распространялась не только на миллионы резервистов, которые должны стать солдатами и офицерами, но и на миллионы людей, профессии которых считались ключевыми в военное время. В резерве состояло 100 тысяч врачей. (Тыл Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 г.г. С. 69), и каждый из них имел «Мобилизационный листок». Кроме того, мобилизации подлежали сотни тысяч медицинских работников других профессий. На 9 июня 1941 года Красная Армия имела 149 госпиталей на 35 540 коек. На День «М+З0» планировалось развернуть одних только эвакуационных госпиталей на 450 тысяч коек. К слову сказать, их развернули.
«Мобилизационные листки» имели все работники министерства связи, министерства путей сообщения, работники средств массовой информации, стукачи НКВД и многие другие категории граждан. В День «М» и три последующих дня из народного хозяйства в Красную Армию предписывалось передать четверть миллиона грузовых автомобилей и более 40 тысяч тракторов.
Боевое планирование всегда ведется без привязки к конкретной дате. День начала операции обозначается буквой «Д», и штабные офицеры планируют мероприятия, которые надлежит осуществить в этот день. Затем они отрабатывают план на следующий день, который именуется «Д+1» и следующий за ним «Д+2» и т.д. Кроме того, отрабатываются планы на предшествующий началу операции «Д-1» и другие предшествующие дни.
Такой подход позволяет, с одной стороны, скрыть дату начала операции даже от тех офицеров и генералов, которые ее планируют. С другой стороны, если по каким-то причинам срок начала операции перенесен в любую сторону, в заранее подготовленных документах ничего не надо менять. План легко накладывается на любую дату.
Точно так же отрабатывались и советские планы мобилизации. Не зная даты, планировщики составляли детальные планы мероприятий на День «М», то есть на день, когда правительство мобилизацию объявит, а также на последующие и предыдущие дни, недели и месяцы.
Упоминаний о Дне «М» даже в открытых советских источниках мы встретим много. Подготовка велась титаническая и вымарать все это из нашей истории невозможно. Но коммунистические историки придумали трюк. Они говорят совершенно открыто о подготовке, но говорят так, как будто День «М» — это просто день начала мобилизации: если на нас нападут, мы объявим мобилизацию, увеличим армию и дадим отпор агрессору.
А я пишу эту книгу с целью доказать, что тайная мобилизация началась 19 августа 1939 года.
Поэтому День «М» — это не начало мобилизации, а только момент, когда тайная мобилизация вдруг громогласно объявляется и становится явной.
День «М» — не начало мобилизации, а только начало ее финального открытого этапа.
Коммунисты говорят, что в День «М» планировалось начать мобилизацию, а я доказываю, что в Красной Армии уже было более пяти миллионов солдат. Это уже не армия мирного времени, это армия военного времени. Развернув такую армию, Сталин был вынужден в ближайшие недели ввести ее в войну, независимо от поведения Гитлера.
В ходе тайной мобилизации основной упор делался на развитие наиболее технически сложных родов войск и оружия: танковых, воздушно-десантных, артиллерии, авиации. За два года тайной мобилизации Красная Армия выросла больше, чем вдвое, за то же время численность личного состава танковых войск возросла в восемь раз. В период тайной мобилизации создавались структуры будущих дивизий, корпусов и армий, они имели командный состав, но солдат пока не имели. В День «М» их оставалось заполнить пушечным мясом.
К июлю 1941 года все тайные подготовительные мероприятия завершались, и тогда над всей страной должен был прогреметь призыв под знамена, оставалось открыто сделать то, что ни в коем случае нельзя сделать тайно.
Вторая главная идея моей книги в том, что в День «М», в момент перехода от тайной к открытой мобилизации, кадровые дивизии Красной Армии совсем не намеревались стоять барьером на наших границах. Прикрытие мобилизации (точнее, открытой, завершающей ее части) планировалось не стоянием на границах, а внезапными сокрушительными ударами. Вот некоторые высказывания на этот счет ведущих советских военных теоретиков.
А.И. Егоров (впоследствии — Маршал Советского Союза): «Это не период пассивного прикрытия отмобилизования, стратегического сосредоточения и развертывания, а период активных действий с далеко идущими целями… Под прикрытием этих действий будет завершаться мобилизация и развертывание главных сил». (Доклад Реввоенсовету 20 апреля 1932 года).