Тогда, выгнув спину, я оттолкнулась от кровати ногами. Плечи напряглись в нечеловеческом усилии, потом что-то треснуло, и я почувствовала дикую боль в ключице.
Неожиданно она убрала одну руку, и я попыталась открыть заклеенный скотчем рот, чувствуя воспаленную глотку. Я хотела, но не могла завопить от нечеловеческой боли, когда треснули кости лодыжки правой ноги под тяжестью чего-то такого, что она на нее обрушила. Я бессильно упала на спину и уже почти перестала дышать. Мое тело пронзила адская боль – и я, отчаянно цепляясь за жизнь, стала медленно погружаться во тьму.
Ледяные лапы снова сжали мне горло, теперь уже сильнее. Я попыталась сделать вдох, но воздуха не было.
Мне отчаянно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь меня услышал. Я стала изо всех сил колотить в стенку левой ногой. Страх и адреналин в крови заглушали боль.
Но что-то сильнее и сильнее давило на голову. Легкие горели огнем. Когти неумолимо смыкались на шее, вонзаясь все глубже.
Я еще раз стукнула в стенку ногой. Ну пожалуйста, услышьте меня!
А потом я почувствовала, что меня куда-то затягивает. Бороться больше не было сил. Адское пламя пожирало меня. И, отдавшись во власть этих холодных лап, я провалилась в темноту.
В своей изменчивой жизни я испытала все – и любовь, и утрату. Причем утрату настолько тяжелую, что, казалось, такую ношу человек просто не в силах вынести. Но любовь пришла нежданно. И я чуть было не упустила ее, так как побоялась позволить ей расцвести.
Любовь помогала мне жить, а не просто выживать. Позволила мне проверить себя на прочность, и я оказалась намного сильнее, чем думала. Ее нежное дыхание рубцевало мои раны и сглаживало шрамы. Она позволяла мне стать выше, причем речь, естественно, не идет о том росте, что измеряется в дюймах. И сейчас, лежа в темноте, я надеялась, что она меня исцелит, но обнаружила, что я совсем одна.
Я больше не чувствовала боли в своем искалеченном теле. Не слышала, как постепенно замирают в груди удары сердца. Не слышала егоотчаянной мольбы, когда онприжимал меня к себе. Я была неподвижна. Ничего не осталось… только я сама.
И эта звенящая тишина несла мир и покой. Покой, который наступил слишком рано, но стал для меня прибежищем, позволившим забыть обо всем. О боли, о хаосе, о страхе. Спокойствие убаюкивало, но и требовало от меня жертвы, которую я пока была не готова принести. Но я не знала, остались ли у меня силы бороться.
Я знала, что время медленно, но верно утекает от меня. Мой пульс становился все слабее. А боль во всем теле, наоборот, усиливалась. Меня окутывала темнота. И так легко было просто ускользнуть туда, где покой и тишина, найти решение всех проблем в небытии. Мне ничего не оставалось, как сдаться и уступить. Я попыталась сосредоточиться на воспоминаниях о том, чем мне пришлось пожертвовать, – о тепле его тела, нежном трепете в груди, любви, читавшейся в его глазах. Тогда, может, все же стоит выбрать жизнь?
И когда я балансировала на грани между любовью и смертью, именно любовь заставила меня сражаться. Бороться за то, чтобы… Жить.