— Еще бы! Это сенсация для нашего сонного городишки, поэтому мой репортаж появится на первой полосе. — Шарлотта тряхнула головой, и темные волосы рассыпались по плечам.
— А почему ты не поставила его в сегодняшний утренний выпуск?
— Мы не успели. Моя нетленка выйдет под крупным заголовком в воскресном номере, он уже в типографии. Шеф хочет, чтобы газета появилась в киосках уже сегодня после обеда — торопится выдать сенсацию раньше конкурентов, — объяснила Шарлотта.
— Сегодня? В субботу? — простонала Элис, прикрыв глаза. Она надеялась уговорить Шарлотту переделать колонку «Рестораторы и гурманы», но, оказывается, опоздала. — Мой обзор уже напечатан?
— Да. — Шарлота внимательно посмотрела на Элис. От ее острых карих глаз ничего не ускользало. — О, дорогая, я понимаю… Майкл выручил тебя из беды, а ты топишь его новый ресторан. Только ни в коем случае не говори ему, что это твоя работа. Он ничего не должен знать.
— Это не так просто. Вчера я с ним ужинала, и он рассказал мне, сколько надежд возлагает на «Ностальгию», которая отняла у него много сил и денег. Шарлотта, неужели ничего нельзя сделать? Я написала ужасные вещи об этом ресторане.
— Но нашим читателям нравится твоя колонка. Вот посмотри, — сказала Шарлотта, беря гранки статьи Элис, — какое динамичное начало у тебя получилось: ««Ностальгия» настолько напоминает Чикаго тридцатых годов, что, сидя в этом ресторане, вы каждую секунду ждете: вот-вот начнется стрельба из проезжающего автомобиля». Скажи, кому придет в голову, прочитав такую затравку, отложить газету?
— Я не хочу разорять Майкла после того, что он для меня сделал, — упрямо повторила Элис.
— Не расстраивайся, его драгоценный ресторан не развалится от одной твоей статьи. А люди имеют право на объективную информацию. Я видела счет, который ты принесла из «Ностальгии», — кое-кому обед там обойдется в недельный заработок. Дороговато.
— Я должна сказать Майклу, кто я.
Шарлотта протестующе подняла руку.
— Настоящее имя автора колонки всегда держалось в секрете. Редакция настаивает на этом. Если тебя раскроют, ты не сможешь добывать информацию, и колонку придется закрыть. Ты уверена, что Майкл никому ничего не скажет?
Элис не знала, что ответить. Скорее всего, Майкл умеет держать язык за зубами. Потом она вспомнила Клайда и подумала, что плохо разбиралась в людях, когда дело касалось мужчин. Значит, и на Майкла нельзя положиться стопроцентно.
— Ладно, ничего не буду ему говорить, но чувствую я себя препаршиво — уж больно зло я прошлась по этой «Ностальгии».
— Элис, никогда не жалей, что сказала правду, — назидательно сказала Шарлотта. Ее красивое лицо выражало сострадание. — Лучше сожалей о том, что ресторан не оправдал твоих надежд.
Элис прямо из редакции помчалась к Валентину. По небу ветер гнал черные тучи, пасмурная погода соответствовала мрачному настроению Элис.
— Что-нибудь известно о грабителе? — спросила она Валентина, которого застала за чисткой кофеварки.
— Пока ничего, но полиция продолжает поиски.
— Надеюсь, убытки не слишком велики?
Валентин пожал плечами и улыбнулся, но сегодня его добрая улыбка не подействовала на Элис.
— Ничего, скоро День матери, и я восполню потери.
— Буду рада помочь тебе.
— Ловлю на слове. Это будет для тебя хорошей дополнительной практикой. У тебя что-то не в порядке? — спросил Валентин, видя ее удрученное лицо. — Или никак не можешь прийти в себя после ограбления?
— Я не знаю, что мне делать, — призналась вконец расстроенная Элис. — Майкл был так добр ко мне. А завтра собирается еще познакомить меня со своей матерью.
Валентин понимающе кивнул.
— Ты относишься к нему серьезно.
— Я не знаю… мы только-только познакомились…
— Садись и давай поговорим, — предложил Валентин. Он вышел из-за стойки и повел Элис к столику у окна. — Майкл видел тебя здесь несколько раз и спрашивал меня о тебе. Я бы давно познакомил вас, если бы не твоя колонка…
— Правда? — обрадовалась Элис, и от улыбки ее напряженное лицо расслабилось. — Я тоже обратила на него внимание.
— Дорогая, любовь всегда проторит себе дорожку. Все образуется, вот увидишь.
— Я ни разу не сказала, что люблю его. Еще слишком мало времени прошло после нашего знакомства.
Голубые глаза Валентина оживились.
— Я до сих пор помню, как познакомился с Харриет. Мы с ней претендовали на первое место на школьном соревновании по правописанию. Я сделал так, чтобы победила Харриет, и, когда мы сходили со сцены, я уже знал, что она — моя девушка.
— Ты скучаешь по ней?
— Прошло уже десять лет, как ее не стало, — сказал Валентин, — но и дня не проходит, чтобы я не вспоминал о Харриет. Мы оба мечтали об открытии кондитерской, и я часто жалею, что она не может видеть всего этого. — Валентин обвел рукой зал.
— Элис, вот ты, оказывается, где, — услышали они голос Майкла, входящего в кондитерскую. На нем был все тот же черный кожаный пиджак, лицо озаряла ослепительная улыбка. Он присел к их столику. — Я заезжал к тебе, чтобы помочь разобраться с пожарной машиной, но ты уже ушла. Собирайся, нам пора. Валентин, извини, у нас дела.
— Ну давай, показывай, что у тебя там не получается, — сказал Майкл, когда они вошли в квартиру Элис.
Откуда-то появился Гордон, чтобы поприветствовать гостя. Хорошо, хоть кот рад меня видеть, подумал Майкл. Элис держалась вежливо, но отстраненно. Гордон встал на задние лапы, а передними оперся на ноги Майкла.
— Гордон просится к тебе на руки, — бросила Элис.
Если бы я не стремился угодить ей, то ни за что бы не взял эту животину, из которой шерсть так и лезет, раздраженно подумал Майкл, следуя за Элис в спальню. Кот, прижавшись к его груди, довольно урчал.
— Балуешься в постели шоколадом? — спросил Майкл, бросив взгляд на испачканные простыни, на которых были разбросаны детали игрушечной машины.
— У меня много дурных привычек, — хмыкнула Элис.
Майкл положил кота на свободный стул и, поморщившись, стряхнул с рубашки рыжую шерсть.
— Давай соберем все детали и отнесем их в гостиную, — предложил он, принимаясь за работу. Случайно взглянув на открытый шкаф, он увидел несколько париков, кучкой лежащих на полке. — Ты играешь в любительском театре?
Элис быстро закрыла дверь шкафа. Она была явно недовольна чрезмерным любопытством гостя.
— Да… играла, когда жила в Сан-Франциско.
Майкл снова подумал, насколько Элис непредсказуема. Он вспомнил день, когда впервые увидел ее в кондитерской. Какая сексуальная женщина — было его первой мыслью тогда. Теперь же он видел в Элис и силу, и глубину, и это его восхищало.