Она взялась за концы галстука и потянула к себе, пока губы Джио не оказались так близко, что оставалось лишь приподнять голову и поцеловать его. От его нетерпеливого выдоха улыбка у нее стала еще шире.
— Вот видишь, — мягко произнесла девушка, — терпение всегда вознаграждается. В конце концов.
У Терри был четкий план действий, и она намеревалась придерживаться его до конца.
Она неторопливо расстегнула пуговицы рубашки, чувствуя, как тяжело ухает его сердце прямо у нее под руками. Время от времени она останавливалась и проводила кончиками пальцев по коже, повторяя линии широкой груди, будоража его и волнуя. Джио запрокидывал голову и постанывал.
— Тереза… — бормотал он, — дай я…
— Нет, — спокойно остановила девушка, — нельзя касаться даже пальцем.
Но, посмотрев в его бездонные черные глаза, она смягчилась. Чуть-чуть.
— Ну, хорошо, можешь поцеловать меня…
Этот поцелуй едва не сломил ее решимость.
Не имея возможности дотронуться до нее руками, он вложил в него всю страсть, весь огонь, полыхавший у него в груди. Она уже мечтала, чтобы он забыл все правила и запреты, перестал слушаться ее, чтобы схватил, обнял, приподнял над полом и унес наверх в спальню.
Терри снова посмотрела в его сверкающие глаза, и Джио улыбнулся ее задумчивому взгляду.
— Следующий ход, carina, — поддразнил он, — я в твоих руках. Но не кажется ли тебе, что, если мы собираемся довести эту игру до ее обычного завершения, удобнее будет сделать это в спальне?
Нет, спальня ей не подходит. Ведь именно там он был со своей женой когда-то… Девушка схватила его за рубашку, расстегнутую на загорелой груди, и повела из кухни по коридору в просторную гостиную. Там она начала медленно снимать с него одежду, покрывая разгоряченную кожу страстными поцелуями.
Взявшись рукой за узкий кожаный ремень, Терри вдруг смешалась и замерла. Джио укоризненно покачал головой:
— Теперь нельзя останавливаться, belezza.
Порывистыми, быстрыми движениями, от спешки лишенными всякого изящества, она расправилась с ремнем, стянула с Джио остатки одежды и бросила ее на ближайший стул.
И только когда он оказался перед ней абсолютно голый, девушка вспомнила, что сама еще одета. Она стянула через голову платье, за ним последовало шелковое нижнее белье.
Повернувшись к Джио, Терри услышала, как тяжело он дышит сквозь стиснутые зубы.
— Тереза! — простонал он с каким-то глубоким отчаянием. — Пожалей же меня…
Она медленно кивнула и улыбнулась с видом милосердного победителя.
— Теперь… можешь дотронуться до меня.
Его пальцы пробуждали, дразнили, мучили, сводили с ума. Продолжая целовать в грудь, Джио поднял ее и положил на мягкие подушки огромного дивана. Сам лег сверху, раздвинул ей ноги и, обхватив руками бедра, притянул к себе.
— Да, теперь я могу дотронуться до тебя, — бормотал он хрипло, задыхаясь от страсти. — Теперь могу дотронуться… и еще могу сделать так…
В его словах слышалось наслаждение триумфатора. Теперь она принадлежит ему. Навсегда.
Через несколько секунд, через несколько ударов обезумевшего сердца, Терри поняла, что больше не в силах контролировать себя, и отдалась блаженству. Ее тело выгибалось навстречу ему, рассыпаясь на осколки и становясь с ним единым целым, уносилось вверх и падало в пропасть удовольствия.
Очнувшись наконец, она не могла понять, что потревожило ее и сколько прошло времени, просто медленно открыла глаза и увидела рядом его. Джио лежал, подперев голову, его темные глаза неотрывно следили за ней.
— Привет! — прошептала Терри, улыбнувшись, но он не ответил, слегка озадачив ее задумчивым взглядом. — Что…
— Я вот тут размышлял, — неторопливо начал молодой человек, — по поводу нашего соглашения. Что ты скажешь, если я попрошу тебя не уезжать? Я хочу, чтобы ты осталась.
— Джио… — Она не могла поверить своим ушам. — Ты имеешь в виду…
Терри осеклась, потому что на смену радости пришел страх, когда он зажмурился, как бы отодвигаясь от нее.
— Не надо, Тереза, — с трудом произнес Джио, — пожалуйста, не проси меня дать тебе больше, чем я могу. Прошу тебя… не проси большего. — Он открыл глаза и поймал ее встревоженный взгляд. — Все, что я могу… — Он обнял ее и поцеловал, его пальцы скользнули по ее телу, волнуя и вновь пробуждая едва утихшие эмоции. И все началось снова.
Терри медленно, даже нехотя, вернулась в спальню и увидела, что она пуста. Сердце сжалось не то от облегчения, не то от разочарования. Джио спустился вниз, она осталась одна.
Прислушавшись, девушка различила шорох его шагов в кухне и мысленно попросила, чтобы он задержался там хотя бы на несколько мгновений. Чтобы у нее появилось время побыть наедине с собой и подумать.
Привыкнуть к тому, что она только что узнала.
А узнала она, что не беременна.
Это выяснилось утром, когда Терри только проснулась. Знакомая ноющая боль в пояснице была красноречива. Но она еще надеялась.
До настоящего момента.
Теперь же сомнений не осталось: несмотря на безумство и бурность первой их с Джио ночи, никаких последствий та случайная связь не имела, она не носила ребенка от него,
«Что ты скажешь, если я попрошу тебя не уезжать? Я хочу, чтобы ты осталась».
Стоит ли доверять словам, сказанным в пылу страсти, которая охватила их прошлой ночью? Джио, захваченный эмоциями, мог сказать что угодно, но предложит ли он ей то же самое при свете дня, остыв от ночных наслаждений?
Тем более, когда узнает, что ребенка нет.
Ведь он не попросил бы ее поехать с ним на Сицилию, если бы не боялся, что она забеременела.
Но вот нужна ли она ему без ребенка?
— Тереза! — позвал Джио из коридора у лестницы. — Ты идешь или нет? Я заварил кофе. Опять.
Его шутка только добавила ей нервозности и слегка задела. Ей не нужно было напоминать, что они снова сварили кофе, разлили по чашкам и оставили остывать, захваченные безудержной страстью. Теперь она отлично знала, как желание быть с ним отнимало у нее способность думать, прогоняло все мысли, сомнения, тревоги, лишало способности рассуждать.
С самим Джио творилось то же самое.
Поэтому ни в коем случае нельзя доверять словам, которые он прошептал ей, пока он не повторит их при абсолютно иных обстоятельствах. И после того, как она расскажет ему о ребенке. Вернее, о его отсутствии.
— Тереза!
— Да, уже иду.
Заслышав ее шаги на лестнице, он вздохнул с облегчением. Терри так долго сидела наверху в спальне, что он уже начал беспокоиться, не случилось ли чего. Или она просто не хочет его видеть?