Хулио знал, что примерно за час до начала партии Лаура с Нико решили прогуляться по спортивному комплексу. Племянница пообещала дяде не уходить далеко и вернуться заранее, чтобы было время сосредоточиться перед ответственной партией. Естественно, она не прислушалась к советам Хулио, считавшего, что прогулка с соперником по финалу — не лучший способ подготовки к игре. Он предпочел бы профессионально поработать с племянницей, настроить ее на игру, чтобы ей было легче сосредоточиться, когда начнется партия.
— Не забывай, он сегодня — твой противник, — предупреждал девочку Хулио.
В ответ Лаура лишь гордо повернулась к дяде спиной и в сопровождении Нико удалилась в сторону баскетбольной площадки.
Час спустя, к моменту начала финальной партии, мальчишка поднялся на помост один. Омедас, встревоженный отсутствием Лауры, стал расспрашивать его, что с ней могло случиться.
— Да успокойся. Мы просто поспорили, она на меня обиделась и ушла куда-то в другую сторону. Все будет нормально, Лаура скоро придет, — объяснил Нико.
— Подожди, как ушла, куда?
— А я откуда знаю!
Время шло, а Лаура все не появлялась. Ее мобильный телефон также молчал. Судья назначил еще пятнадцать минут ожидания, по истечении которых, невзирая на поднявшийся гул недовольных голосов, был вынужден согласно регламенту объявить партию начатой. Николас передвинул королевскую пешку на две клетки вперед и хлопнул ладонью по кнопке часов. Обратный отсчет времени начался.
Хулио вышел из зала и встретился в фойе с не на шутку встревоженной Патрисией.
— Нужно срочно разыскать ее, — сказал он сестре.
Патрисия была согласна, что надо немедленно отправляться на поиски дочери. Мать боялась, что с ней случилось что-то ужасное. Хулио же предполагал, что Лаура поссорилась с Нико, и тот — большой мастер портить людям настроение — сумел выбить ее из колеи так, что теперь она никак не могла решиться вернуться в зал и начать игру.
«В худшем случае сбудутся мои самые пессимистичные прогнозы, — думал он. — Из-за отсутствия соперницы, единственной по-настоящему сильной участницы турнира, Нико будет объявлен победителем, так и не сыграв финальную партию против Лауры».
Они с Патрисией решили разделить зоны поисков. Хулио обежал ближайшие спортплощадки, заглянул в гимнастический зал, обыскал раздевалки и дорожки для сквоша. Его сестра тем временем расспрашивала администраторов и посетителей, остававшихся в фойе, не видел ли кто-нибудь из них одинокую пятнадцатилетнюю девочку, гуляющую по спортивному комплексу. Через четверть часа они вернулись в фойе ни с чем. Поиски оказались безрезультатными.
— Да бесполезно все это, — сказала Патрисия, вздохнула и в очередной раз на всякий случай набрала номер телефона дочери. — Что ей здесь, в конце концов, делать? Бедняжка!.. Она, наверное, совсем расстроилась и просто ушла домой. — Не дождавшись ответа, Патрисия выключила телефон.
— Я сейчас за ней съезжу. Ты пока побудь здесь. Вдруг Лаура вернется. Ты, главное, не волнуйся. Ничего серьезного случиться просто не могло.
Хулио гнал машину так быстро, как это позволяло довольно плотное движение. Через каких-то полчаса он уже стоял перед домом сестры. Лифт в подъезде был сломан, и ему пришлось подниматься по лестнице бегом. Перепрыгивая через ступеньку, он впервые заметил, что у него от такой нагрузки начинают болеть и подкашиваться ноги. Ему не хватало воздуха, руки дрожали и все никак не могли вставить ключ в замочную скважину.
Омедас открыл дверь, вошел в прихожую и прислушался. В квартире стояла полная тишина. Он на всякий случай заглянул во все помещения, убедился, что в квартире никого нет, и позвонил Патрисии. У той тоже не было никаких известий. За время отсутствия брата она успела позвонить практически всем знакомым ей подругам Лауры. Как и следовало ожидать, никто из них ничего не знал. Самые мрачные предчувствия начинали терзать уже не только Патрисию, но и Хулио.
В лифте, оказывается, кто-то застрял. На какой-то миг в душе Омедаса зажегся огонек надежды, и он с энтузиазмом стал помогать консьержу открывать стальные двери. В кабине оказался сосед с пятого этажа, тот самый тромбонист. Хулио увидел его в дверях лифта и чуть не заплакал от отчаяния.
Возвращаясь обратно в спортивный центр, он постарался собраться с мыслями и заново оценить все, что видел и слышал с тех пор, как Лаура исчезла. Нико вернулся к началу партии один. Хулио воспроизвел в памяти его объяснения, рассказ про ссору и убежавшую куда-то Лауру и вдруг понял, что эта версия вовсе не кажется ему убедительной. Она никак не оправдывала столь долгого отсутствия девочки и ее опоздание к началу партии.
Как бы Лаура ни разнервничалась, как бы ни распереживалась по поводу ссоры или даже окончательно разорванной дружбы, она ни за что не отказалась бы от участия в финале. Девочка очень долго шла к нему, слишком хотела победить в этом турнире. Любые переживания, разочарования и даже самая яростная вспышка гнева не могли бы заставить ее уступить сопернику победу без боя.
«Кроме того, Нико начал игру испанским дебютом!» — от этой мысли у Хулио холодок побежал по спине.
Такого ни в коем случае не стоило делать любому шахматисту, решившему помериться силами с Лаурой. Этот дебют она выучила в буквальном смысле слова наизусть.
Хулио Омедасу стало совсем плохо, когда к нему пришла простая, но от этого не менее страшная мысль: «Нико прекрасно знал, что Лаура не появится в зале и не сядет за стол, чтобы сыграть с ним эту партию. Он был абсолютно уверен в этом, следовательно, сам позаботился о том, чтобы так все и получилось. Мальчишка понимал, что Лаура ни при каких обстоятельствах не дала бы ему бой за шахматной доской».
Хулио, подавленный самыми мрачными предчувствиями, мысленно восстановил в памяти маршрут своих поисков. Очень скоро он пришел к выводу, что самая дальняя от шахматного зала часть спортивного комплекса осталась им не осмотренной. Это была зона бассейнов. Видимо, Омедас подсознательно старался избежать необходимости заглядывать туда, где все так или иначе напоминало ему о смерти отца.
Хулио резко затормозил перед самыми дверями спортивного комплекса и бросился бежать туда, где больше всего на свете боялся обнаружить свою племянницу. Он влетел в помещение, тотчас же понял, что его худшие предположения сбылись, и с отчаянным криком бросился к борту бассейна для прыжков в воду.
Омедас обнаружил ее на дне, выложенном кафелем небесного цвета. Лаура лежала лицом вниз, широко раскинув руки.
Примерно в то же время совсем недалеко от этого места Нико был объявлен региональным чемпионом в категории игроков до шестнадцати лет. Под гром аплодисментов он гордо поднял над головой сверкающий кубок.
Тело племянницы, лежащее на дне бассейна, светлые пряди волос — этот кошмарный образ навсегда впечатался в память Хулио. Он нырнул, поднял Лауру на поверхность и даже сумел в одиночку вытащить ее на бортик. В его руках была смерть. Тело Лауры оставалось холодным и безжизненным. Он безуспешно пытался делать ей искусственное дыхание и звал на помощь. Было слишком поздно. Легкие Лауры наполнила вода.