Он с громким шорохом развернул бумагу, прочистил прокуренное горло и начал:
МИСТЕРУ РУПЕРТУ ПИКТОНУ, ЗДАНИЕ СУДА БОЛЛСТОН-СПА, БОЛЛСТОН-СПА. СРОЧНО. Л. Х. ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПРЕДСТАТЬ ПЕРЕД Б. ЖЮРИ, ССЫЛАЕТСЯ НА СВОИ ПОКАЗАНИЯ ПОД ПРИСЯГОЙ ВО ВРЕМЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. ДОБАВИТЬ НЕЧЕГО. ПРЕП. ПАРКЕР ВЧЕРА ОБНАРУЖЕН. ЖИВ, ХОТЬ И НЕ НЕВРЕДИМ. ДАСТ ПОКАЗАНИЯ, ЕСЛИ ГАРАНТИРУЮТ ЗАЩИТУ. МИХЕЙ ХАНТЕР УМЕР ВЧЕРА ОТ ПЕРЕДОЗИРОВКИ МОРФИЯ. КОРОНЕР ГОВОРИТ, САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ, НО ЭТО УЖЕ НЕ СЕКРЕТ. КОРОНЕРА СОПРОВОЖДАЛИ ДВА МЕСТНЫХ ПОЛИЦЕЙСКИХ, Л. Х. ЗНАЕТ, ЧТО ОФИЦИАЛЬНОГО ПОЛИЦ. РАССЛЕДОВАНИЯ ПО ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НЕ ВЕДЕТСЯ. ПЫЛЬНИКИ ТЕПЕРЬ СЛИШКОМ ОПАСНЫ, МЫ НЕ МОЖЕМ ПРОДОЛЖАТЬ СЛЕЖКУ. ЧУТЬ НЕ УБИЛИ НАС, ПОКА МЫ СЛЕДИЛИ ЗА ТЕМ, КАК ОНА ПЕРЕНОСИЛА К НИМ А. Л. ПЫТАЕМСЯ ОРГАНИЗОВАТЬ СОГЛЯДАТАЯ ВНУТРИ. ВАНДЕРБИЛТ ВЕРНУЛСЯ В ГОРОД. Л. Х. ПРИШЛА К НЕМУ В ПОЛНОМ ТРАУРЕ. В. НАНЯЛ ДЛЯ ЕЕ ЗАЩИТЫ ЧИКАГСКОГО ЮРИСТА. МАРКУС УЕХАЛ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ УЗНАВАТЬ, КТО ЭТО. ВОЗВРАЩАЮСЬ ПЕРВЫМ ЖЕ ПОЕЗДОМ. НЕ ОТКАЖУСЬ ОТ ЭКИПАЖА И ВИСКИ НА СТАНЦИИ. МУР
— Вот такие дела, друзья мои, — сказал мистер Пиктон, снова принявшись за трубку. — Я проверил расписания — Джон прибудет около одиннадцати, хотя, конечно, будут задержки. И это дает нам несколько часов на раздумья о том, что же он имел в виду. — Тут он помахал телеграммой над головой. — Что-то, конечно же, очевидно и не слишком-то удивительно — честно говоря, я и не ждал, к примеру, что Либби объявится на слушании большого жюри. Но есть и другие довольно запутанные вещи.
Доктор встал и потянулся за телеграммой:
— Позволите?
— О да, разумеется, доктор, — ответил мистер Пиктон, вручая ему листок. — Вы к тому же знаете Джона намного дольше, чем я, так что, вероятно, получше разберетесь в его смутных намеках — начиная хотя бы с утверждения о том, что преподобный Паркер «жив, но не невредим».
— Или Мур попросту демонстрирует свою обычную четкость высказываний, — просматривая бумагу, отозвался доктор, что называется, сухо, — или же не хотел допустить, чтобы кто-то мог завладеть копией послания. Возвращение Вандербилта в этом свете выглядит действительно несколько зловеще.
— Да, — согласился Люциус. — Его люди смогут немало выяснить, если зададутся такой целью.
— Готова поспорить, — сказала мисс Говард, — что этот намек насчет Паркера означает, что Либби и впрямь натравила на него Пыльников. Если его смогли найти Джон с Маркусом — значит, могла и она. И одному богу известно, в каком он теперь состоянии.
Сайрус кивнул:
— Полагаю, мисс, в достаточно плачевном, чтобы его жизнь стала настоящим страданием, — тихо промолвил он. — Быть может, в настолько плачевном, что он жалеет, что не умер. Это вполне могло доставить ей куда больше удовлетворения, чем его убийство.
Мисс Говард мрачно посмотрела на Сайруса, явно с ним соглашаясь; доктор тоже кивнул.
— Да, — сказал он, по-прежнему изучая телеграмму, — а вот с Михеем Хантером явно требовалось решить вопрос окончательно. И это понятно. Он, вероятно, не знал ничего о том, что творилось до его женитьбы на Либби, — но когда Маркус принес весть о большом жюри, Хантер, несомненно, начал подозревать правду. И даже для его изможденного наркотиком разума не составило большого труда сделать очевидные выводы относительно несчастных детей, за которыми «ухаживала» в Нью-Йорке его жена.
Мистер Пиктон вздернул голову, и на лице его отразилось почти восхищение:
— Его убийство — тоже весьма умная тактика для процесса. Теперь Либби явится в обличье только что овдовевшей женщины, долгие годы заботившейся о ветеране Гражданской войны. — Тут его странное восхищение внезапно сменилось гримасой: — Бог мой, что за тягостные мысли! Судьи, присяжные и публика вполне склонны принять на процессе сторону женщины — а уж опечаленная вдова солдата Союза… ничто не вызовет такого сочувствия, как черное платье и флаг. Но скажите же, доктор, — что Мур имел в виду, говоря о попытке «организовать соглядатая внутри»?
— А это, боюсь, касается еще одного умного хода со стороны нашей противницы, — отвечал доктор. — Я надеялся, что при вызове в Боллстон-Спа она позаботится о временном опекуне, который смог бы присматривать за Аной у нее в доме.
— И чем же это могло помочь нашему делу? — спросил мистер Пиктон.
— Ничем. Во всяком случае, только не в условиях процесса. Но если случится так, что мы потерпим поражение и ее оправдают…
— Тогда по возвращении в Нью-Йорк ей придется избавиться от опекуна, — кивнув, закончил за него Люциус, ухватив идею. — И, если повезет, мы могли бы оказаться там, схватить ее на месте преступления и предотвратить его.
— Или же, если не повезет и в этом, мы бы по крайней мере заполучили на сей раз — и я не побоюсь показаться бесчувственным, — еще одно убийство, которое могли бы попробовать предъявить ей, — заметил доктор. — Однако сейчас, зная, что полиция на самом деле не ведет расследования, она может действовать не в пример наглее: Мур сообщает, что они сами видели, как она переносила девочку в логово Пыльников, место, где полиция не объявляется без самых серьезных на то оснований. — Прервавшись, доктор еще раз вчитался в телеграмму. — Я бы сказал, что Джон пытается найти кого-то среди Пыльников, или, на худой конец, близкого к ним, кто смог бы присматривать за Аной, — ведь если нам удастся приговорить Либби, судьба ребенка без помощи изнутри останется неясной.
— Но… с кем он мог бы установить связь? — недоумевал Люциус. — Я хочу сказать, даже одно приближение к известному завсегдатаю этого места стоило бы ему проломленного черепа.
И тут я понял, что в меня вперилась пара глаз, и, оглядевшись, сообразил, что на меня в упор смотрит Сайрус.
— Вовсе не обязательно, — мягко произнес он; и при этих его словах мое сердце ушло в пятки от мысли о том, что — или кого — он сейчас имеет в виду.
— Что ты хочешь сказать, Сайрус? — осведомилась мисс Говард. — Кого он мог бы… — Следуя за взглядом Сайруса и посмотрев на меня, мисс Говард внезапно все поняла. Доктор с Люциусом тоже уставились в мою сторону, понимающе и неловко.
От всего этого внимания я заелозил ногами по полу.
— Но… — тихо проговорил я, — Но — она же уехала. — Сердце мое билось сильнее с каждой секундой; я понял, что просто не могу сдерживать голос. — Она уехала! Уехала в Калифорнию…
— Этого мы не знаем, Стиви, — бесстрастно произнес доктор. — И, похоже, Муру не к кому было бы больше обратиться.
Я затряс головой даже прежде, чем он закончил.
— Нет, — бормотал я, пытаясь убедить самого себя в той же мере, что и всех остальных. — Ее нет, она уехала! — Но тут же вспомнил мельком виденного перед нашим отъездом из города на пирсе на 22-й улице Динь-Дона, и умолк, едва только понял, что мои доводы не стоят и воздуха, нужного для их произнесения.
— Боюсь, тут я не совсем в курсе, — сообщил мистер Пиктон, попыхивая трубкой, и, похоже, чувствуя, что момент не из легких. — Это, может, и вовсе не мое дело, но — о ком это вы все говорите?