Высокая, мрачная, башня нависла над Марусей, зияя провалами узких бойниц.
«Никто не сумеет войти в башню… Ты — сможешь».
Девочка обошла замшелое основание строения по кругу. Никакого намека на дверь. Сооружение возвышалось в центре квадратного двора, вымощенного шестиугольными плитами. Справа от башни громоздились руины какого-то приземистого сооружения, похожего на увенчанный треугольной крышей колодец. В колодце горел огонь — синее, холодное пламя, не отбрасывающее тени.
Где же вход?
Может быть, нужно спуститься в колодец? Но лезть в огонь, пусть даже и холодный, Марусе совсем не хотелось. Да и не могли строители башни — кем бы они ни были — сделать такую вопиющую глупость. Нет, вход должен быть где-то на поверхности. Где-то совсем рядом.
«Думай, Маруся! Думай! Ты же умная!»
— Я — избранная! — фыркнула девочка. Подошла к башне и уперлась ладонями в холодный камень. — Я избранная, и я хочу войти!
Чуда не произошло. Камень под ее руками не рассыпался в прах и не превратился в податливый пластилин. Маруся пнула башню носком ботинка, отошла на несколько шагов назад. И остановилась как вкопанная. Она увидела нечто, чего не видела еще минуту назад.
Окно.
Широкое — не чета узеньким бойницам — полукруглое отверстие на высоте каких-то трех метров над землей. Росли бы рядом деревья — залезть в него мог бы любой ребенок. Вот только деревьев не было не то что рядом, но и в пределах видимости.
Подпрыгнуть и уцепиться за какой-нибудь выступ? Маруся попробовала. Чувствуя себя человеком-пауком, вцепилась пальцами в ставший вдруг гладким камень, подтянулась на руках…
…Пальцы соскользнули, и она, ломая ногти, упала к подножию башни.
Правое колено девочки провалилось в пустоту. Каменная плита, на которую грохнулась Маруся, раскололась пополам, нога застряла между двумя ее половинками. Девочка осторожно высвободила колено, расколовшаяся плита с грохотом обрушилась вниз, в открывшийся черный провал.
Что там?
Подвал? Подземный ход?
Маруся осторожно заглянула в яму. Она была не слишком глубокой — спустившись, Маруся вряд ли сумела бы выпрямиться во весь рост. Но зато и выбраться наверх будет просто, решила девочка. Главное — не провалиться еще ниже. А то вдруг это какая-нибудь хитрая ловушка для незваных посетителей Черной башни.
Крепко держась за края провала, Маруся спустилась вниз, потопала ботинками по осколкам упавшей плиты. Беспокоилась она зря: под ногами был твердый камень. А впереди темнел узкий, похожий на трещину в скале, лаз.
«Я туда не пойду, — подумала Маруся. — Я же там сразу застряну! Да это кем надо быть, чтобы пролезть через эту щелку?»
Она огляделась. Других отверстий в стенах ямы не было.
— Значит, так, — сказала она вслух. — У меня есть два выхода. Я могу вылезти наверх и бродить вокруг дурацкой черной башни, пока не кончится мое время… а могу рискнуть пробраться через эту мышиную норку. И если я там застряну, то буду утешаться тем, что я по крайней мере попробовала…
Маруся решительно сняла с шеи шнурок с ящеркой и, сжав талисман в кулаке, шагнула к темной расщелине.
…Тесно, тесно… камни царапают затылок, сжимают ребра. Нечем дышать. Кажется, никогда не выбраться из этой могилы. С каждым шагом лаз все сужается, потолок опускается все ниже. Вот она уже ползет, обдирая в кровь локти, то и дело стукаясь головой. Перед глазами плывут багровые круги. Хочется повернуть назад, но нельзя. Откуда-то ей известно, что эта дорога — в один конец. Повернешь — пропадешь. Или застрянешь в гранитных тисках, или заблудишься в вечной темноте.
Где-то впереди — слабый, мерцающий свет. Рывок, еще рывок… камень обступает со всех сторон, давит, душит. Откуда-то сверху струйкой стекает песок. Остановишься — за считанные минуты песок погребет тебя под собой. Вперед, только вперед…
Ящерка, милая ящерка! Спаси меня! Помоги выбраться из этой каменной западни! Я должна! Я должна дойти до конца! Я должна узнать…
Узнать — что?
Ответ на вопрос. На единственный, на самый главный вопрос…
Мерцают перед глазами алые сполохи, обручем сдавливает грудь. Но я дойду! Во что бы то ни стало дойду!
Но как я пойму, что мой вопрос — правильный?
Вопрос должен идти от сердца, сказал Арк. Бедный Арк, лежит сейчас где-то в горах, изрешеченный турбопулями наемников… Но что значит — от сердца? Я хотела бы спросить про отца! Да-да, про моего отца! Правда ли, что он преступник? Правда ли, что он мне не отец? Хотя, наверное, мне не меньше хотелось бы узнать и о маме — где она? Она была здесь? Она вообще жива? Или нет, пусть лучше Оракул расскажет про меня! Я же какая-то особенная, голоса в городе говорили, что я избранная. Но я-то сама ничего такого не чувствую! Так о чем спросить: о себе? О папе? О проекте «Искусственное солнце»? О маме? О предметах? О чем?!
Лаз неожиданно раздался в стороны, в глаза Маруси брызнул ослепивший ее солнечный свет, и она, постанывая от боли в расцарапанных руках, выбралась из люка в полу Черной башни. Она была внутри.
Некоторое время она сидела, привалившись спиной к стене, и отдыхала. Приходила в себя.
В башне пахло неожиданно приятно, не то ванилью, не то корицей. На древних камнях — тонкий слой песка. Лестница со стертыми ступенями вела на второй этаж.
И никакого намека на портал.
На втором этаже девочка обнаружила покрытые пылью железные шкафы с запертыми дверцами, какие-то ящики, сундуки — и винтовую металлическую лестницу.
Здесь портала тоже не обнаружилось.
Лестница гулко загремела под подошвами ботинок.
Выше, выше!
Третий этаж — пусто.
Четвертый — пусто.
Пятый…
Сперва Марусе показалось, что она видит перед собой зеркало. Большое старинное зеркало высотой в человеческий рост, установленное посреди круглой комнаты. Но, подойдя ближе, девочка не увидела в зеркальной поверхности своего отражения.
«Тут что-то не так, — решила Маруся и осторожно дотронулась кончиками пальцев до серебряной глади стекла. — Это не стекло! Скорее металл. Очень холодный полированный металл. Знакомый металл».
Металл, из которого изготовлены предметы…
Ящерка в ее кулаке вдруг налилась ощутимой тяжестью. Маруся протянула руку и слегка надавила на поверхность зеркала.
Пальцы провалились в пустоту!
Портал!
Сердце бешено забилось.
Маруся крепко зажмурилась, задержала дыхание, как перед прыжком в воду, и вошла в зеркало…
«Где я?» — девочка завертела головой. Здесь не было ни пола, ни стен, ни потолка — только мягкий рассеянный свет, неясные пятна, меняющие цвета с мягко-жемчужного до мерцающего опалового.