— Нет.
— Почему?
— Она не сможет тебя защитить, Енифар. От того, что убьет тебя… От этого невозможно защитить.
— Разве она не добрая?
— Эльфы не бывают добрыми.
Енифар сморщилась.
— Я хочу уйти отсюда. Мне не нравится в деревне. Я не хочу ткать одежду, топить печь, варить еду, копаться в огороде. Все это мне очень противно. Смотри, мама била меня, потому что я ужасно ленивая.
Она протянула руку и показала следы от ударов розги.
— Видишь? Даже побои не могли заставить меня работать! — похвасталась девочка.
— Это говорит лишь о том, что тебе противен крестьянский труд. Но если ты по крови — тролль, тебе лучше уйти к своим, чем продолжать мучиться среди людей.
— Я хочу быть с тобой и твоей подругой, — Енифар надула губы и нагнула лоб. Очевидно, подобная демонстрация упрямства и выводила из себя ее мать настолько, что та принималась лупить ребенка.
— Почему? Почему ты непременно хочешь быть со мной? — Арилье злился на себя. Он терял в споре драгоценное время и никак не мог найти подходящих слов, чтобы убедить девочку не совершать убийственной ошибки.
— Потому что ты сильный, — быстро ответила Енифар. Очевидно, ответ был у нее готов заранее.
— Енифар, я боюсь за тебя. За твою жизнь.
— Ну вот еще! — фыркнула девочка. Ее глаза сверкали, как у зверька. — Ты же эльф! Положим, я и вправду подменыш — так какое тебе дело до того, будет жить какой-то там тролль или помрет?
— Далее если ты тролль, я не хочу, чтобы ты умерла.
— Почему?
— Хватит этой игры в вопросы! — рассердился Арилье. — Ты остаешься. Спор окончен.
Он взвалил на плечи громко застонавшего Хамтуна и зашагал к подземелью. Девочка осталась сидеть на земле, но когда Арилье уже исчез в темноте, вскочила и бросилась вслед за ним.
* * *
Тролль в золотом ошейнике прислушивался и принюхивался. Происходило нечто странное. Нечто недолжное. Такое, что следовало бы пресечь.
У него не было возможности выбраться из подземелья и сообщить о случившемся защитнице. Тринадцатый зверь крепко держал его взаперти. Поговорить с Ингильвар тролль сможет только в том случае, если защитница сама спустится к нему в подземелье. Нужно ждать.
Нынче ночью творилось нечто неправильное. Тролль не стал задавать вопросы. Когда Ингильвар окажется здесь, он расскажет ей обо всем, а пока будет подчиняться и молчать.
Два эльфа, что выбрались из подземелья на закате, пригрозили стражнику мечами, когда тот попытался задержать их. Для чего-то они непременно хотели пройти по потайному ходу. Что ж, в конце концов, это их право — нарушать приказы, лгать защитнице, совершать предательства. Они эльфы, они свободны, они воины. Он выпустил их. Возмездие настигнет их позднее.
Теперь они возвращались, и с ними шли другие. Запахи наполняли подвал башни, у тролля кружилась голова — за годы заточения он отвык от запахов.
Сперва появилась эльфийка — Эвремар. Лучница. Тролль помнил ее. Она бывала здесь и раньше. Когда Гонэл допрашивала подозреваемых в шпионаже, Эвремар стояла рядом и слышала каждое слово. Вот тогда Эвремар и узнала о подземном ходе. Защитнице Гонэл не следовало быть такой доверчивой и выдавать простой лучнице тайны замка.
Следом за Эвремар начали выбираться из подземного хода и другие беглецы.
Лучница зажгла факелы. Сам-то тролль запросто обходился без огня, он отлично видел в темноте. К тому же помещение было ему хорошо знакомо.
Но люди — другое дело. Они очутились в чужом для них месте. Сбиты с толку и растеряны. От них пахло остро, жарко. Каждого хотелось облизать языком. У тролля потекли слюни, и он поспешно обтерся рукавом. Не хватало еще, чтобы эльфы заметили и начали насмехаться!
Эвремар повернулась к нему и щелкнула пальцами.
— Ты! Подойди.
Тролль заворчал, но повиновался.
Эвремар показала ему на сбившихся в кучу людей.
— Обнюхай и запомни каждого. Каждого, ты понял?
— Да.
— Если кто-нибудь из них снова появится здесь, — хватай.
— Приковать к стене? Поймать и приковать к стене? — Глаза тролля расширились.
— Можешь приковать к стене, — позволила Эвремар. Она говорила нарочито громко, чтобы каждый из присутствующих хорошо ее слышал.
— Они умрут, если их приковать, — сказал тролль медленно, обводя людей жадным взглядом. — Они умрут здесь без воды и еды. А я не смогу дать весточку. Защитница не узнает. Она не придет.
— Ей и не нужно ничего узнавать, — сказала Эвремар. — Если кто-то из них здесь появится, попросту съешь его!
Она подталкивала к троллю то одного, то другого беглеца. Дрожащими от жадности ноздрями тот обнюхивал каждого. Его невесомые прикосновения заставляли людей вздрагивать от брезгливости, но троллю в золотом ошейнике не было до этого никакого дела. Он продолжал впитывать чужие запахи. Он был похож на пьяного.
Арилье появился в подземелье последним. Хамтун уже не трясся, приступ лихорадки постепенно проходил. Приятеля Арилье охватила страшная слабость. Тяжелый, как колода, он лежал на плече у эльфа и дышал еле слышно. Арилье с облегчением избавился от своей ноши.
Опустив Хамтуна на пол, он повернулся к круглому черному отверстию — началу подземного хода, — и вдруг вскрикнул:
— Нет!
Он заметил наконец фигурку девочки. Енифар запыхалась, ее смуглое лицо раскраснелось, но все-таки она дошла и почти не отстала от Арилье!
Эльф бросился к ней навстречу.
— Не переступай порог!
Он подхватил ее у самой роковой черты и прижал к стене.
Она отчаянно вырывалась.
— Пусти!
— Нет.
Арилье повернулся к залу, освещенному факелами, где тролль-ублюдок все еще водил носом по одежде и волосам людей.
— Эй! — закричал ему Арилье. — Эй, ты!..
Тролль медленно повернулся на голос. Его нос побагровел и раздулся, сделавшись едва ли не вдвое больше против первоначального размера.
— Подойди ко мне, — приказал Арилье.
— Сюда нельзя, — сказал тролль. — Здесь смерть.
— Я не желаю повторять свои распоряжения дважды. Подойди ко мне.
— Нельзя, — стоял на своем тролль. Он держался нагло, потому что сейчас поступал правильно. Так, как давным-давно велела ему защитница. Та, что купила его, та, что была его истинной хозяйкой, — Гонэл. Он оберегал свою жизнь. Каждое существо имеет право оберегать свою жизнь, даже тролль- ублюдок.
— Эвремар! — вне себя заорал Арилье. — Гони эту тварь ко мне!