— Я привела тебе новую соседку.
Строго говоря, Афродита сказала чистую правду, только в ее голосе прозвучало неприкрытое презрение, и еще она нарочно коверкала слова, подражая сельскому говору хозяйки комнаты:
— Стиви Рей Джонсон, это Зои Редберд. Зои Редберд — это Стиви Рей Джонсон. Какое счастье, что мы теперь вместе, ну совсем как три зернышка в кукурузном початке! Умереть — не встать!
Я посмотрела на Стиви Рей. В эту минуту она напоминала насмерть перепуганного кролика.
— Спасибо, что проводила меня, — быстро сказала я, делая шаг к Афродите, которая машинально отступила назад и оказалась за порогом. — Увидимся позже.
Я захлопнула дверь прямо перед ее физиономией, на которой изумление уже начало сменяться злобой и повернулась к все еще бледной Стиви Рей.
— Что с ней такое?
— Она… она…
Я совсем не знала Стиви Рей, но отлично видела, что она лихорадочно соображает, насколько можно быть со мной откровенной. И решила прийти ей на помощь. В конце концов, нам предстояло делить одну комнату!
— Сука! — выпалила я.
Стиви Рей сделала круглые глаза и еле слышно захихикала.
— Скажем так, она не слишком приятная особа.
— И ей срочно нужна медицинская помощь, — добавила я, и моя соседка снова засмеялась.
— Думаю, мы отлично поладим, Зои Редберд, — по-прежнему улыбаясь, сказала Стиви Рей. — Добро пожаловать в твой новый дом! — Она сделала шаг в сторону и обвела маленькую комнату царственным жестом, словно приглашая меня во дворец.
Я огляделась и моргнула. Два раза. Первым делом в глаза мне бросился гигантский постер с изображением Кенни Чесни [6] над одной из кроватей, а также ковбойская (или ковгерлская?) шляпа на прикроватном столике. На этом же столике красовалась старомодная газовая лампа с ножкой в виде ковбойского сапога. Все понятно. Стиви Рей была настоящей сельской оклахомской девчонкой!
Но тут мне пришлось прервать свои наблюдения, потому что Стиви Рей с силой стиснула меня в объятиях. Короткие кудрявые волосы и круглая улыбающаяся мордашка придавали ей удивительное сходство с милым восторженным щенком.
— Ах, божечки, Зои, я так рада, что тебе уже лучше! Ох, как же я волновалась, когда узнала, что ты попала в лазарет! Я ужасно, ужасно рада тебя видеть!
— Спасибо, — ответила я, продолжая изучать свою будущую обитель. Я была совершенно разбита и снова, уже в который раз за этот бесконечный день, почувствовала предательский комок в горле.
— Тебе страшно, да? — спросила Стиви Рей, разглядывая меня своими огромными голубыми глазами, в которых уже блестели слезы сочувствия. Я молча кивнула, боясь, что голос выдаст мои чувства.
— Я знаю. Я проревела навзрыд всю первую ночь.
Я судорожно сглотнула и выдавила:
— А ты уже давно здесь?
— Три месяца. Ты не представляешь, как я обрадовалась, когда мне сказали, что у меня наконец-то будет соседка! Умереть — не встать!
— Ты знала, что я приеду? Стиви Рей энергично закивала.
— Ну конечно! Неферет еще позавчера мне сообщила, что Ищейка Почуял тебя и собирается Пометить. Я думала, ты приедешь вчера, но потом узнала, что произошел несчастный случай, и тебя отнесли в лазарет. Что случилось?
Я нехотя пожала плечами и ответила:
— Я искала бабушку, упала и ударилась головой.
На этот раз внутренний голос не приказывал мне молчать, но я пока не знала, как много можно рассказать Стиви Рей, поэтому очень обрадовалась, когда она понимающе закивала и больше не задала мне ни единого вопроса. Она даже про мою Метку ничего не спросила.
— Твои родители взбесились, когда тебя Пометили?
— Еще как. А твои?
— Мама восприняла все нормально. И заявила, что рада любой возможности, которая вызволит меня из нашей Генриетты.
— Генриетта, штат Оклахома? — уточнила я, радуясь тому, что мы перестали обсуждать мою персону.
— К сожалению.
Стиви Рей плюхнулась на кровать под портретом Кенни Чесни и жестом указала мне на такую же у противоположной стены. И послушно направилась туда, но на полпути застыла от изумления, увидев, что кровать застелена моим любимым розово-зеленым пледом от Ральфа Лорена.
Я перевела глаза на прикроватный дубовый столик — и даже зажмурилась. На нем красовались мой собственный уродский будильник, ненавистные ботанские очочки, которые я носила, когда глаза уставали от контактных линз, и прошлогодняя фотография, на которой мы были сняты вместе с бабушкой. На книжных полках на моей стороне комнаты я разглядела экземпляры «Сплетницы» [7] и несколько своих любимых книжек, в числе которых с сардонической ухмылкой отметила «Дракулу» Брема Стокера. Там же лежали мои диски, ноутбук и — о боже, я не переживу этого позора! — плюшевые герои «Корпорации монстров». Мой рюкзак аккуратно стоял возле кровати.
— Это все твоя бабушка принесла. Она ужасно славная, — пояснила Стиви Рей.
— Она не просто славная. Она нечеловечески смелая, если смогла съездить к моей маме и ее уродскому муженьку за всем этим барахлом. Могу себе представить, какую сцену закатила ей моя мамочка! — Я вздохнула и потрясенно покачала головой.
— Выходит, мне еще повезло. По крайней мере, мама спокойно восприняла это. — Стиви Рей указала на контур полумесяца на своем лбу. — Зато папа чуть с ума не сошел, да это и понятно, ведь я его единственная «маленькая девочка». — Она пожала плечами и захихикала. — А трое моих братцев были просто в восторге, они мне ужасно завидовали и все время просили, чтобы я помогла им познакомиться с девчонками-вампирками. — Она закатила глаза и фыркнула: — Мальчишки — такие дураки!
— Ужасные дураки, — подтвердила я и улыбнулась. Если Стиви Рей считает мальчишек дураками, значит, мы с ней поймем друг друга!
— А теперь я уже совсем освоилась. То есть, предметы тут, конечно, совершенно безумные, но мне они нравятся, особенно занятия тхеквондо. Люблю надирать всем задницы! — Стиви Рей лукаво улыбнулась и сразу стала похожа на маленького кудрявого эльфа. — И еще я в восторге от здешней формы, хотя вначале просто не могла в это поверить. Нет, ну скажи, где это видано, чтобы ученикам нравился их школьный прикид? Нам разрешают немного изменять его по своему вкусу, поэтому он ни капельки не похож на обычные скучные школьные шмотки. И самое главное, здесь просто офигенно крутые парни… хотя и они все дураки, конечно. — Глаза ее весело сверкнули. — Короче, я так счастлива вырваться из нашей Генриетты, что не обращаю внимания на всякие мелочи, хотя Тулса, если честно, ужасно меня пугает, ведь она такая огромная!