– Под сором ты имеешь в виду Веру? – взорвалась я.
Михаил Федорович застонал:
– Нет! Вера погибла случайно. Ей не надо было спускаться в зал расчетов, она побежала туда за тобой. Если бы тебя впустили в вип-отдел, Касаткина осталась бы на рабочем месте. Откуда я знал, что ты придешь в банк с лицом пьяной хрюшки? Вера недавно села за руль, над ней весь банк смеялся, народ специально поджидал, когда Касаткина подъедет, чтобы за ее парковочными маневрами понаблюдать. В цирк ходить не надо: посмотришь, как баба пытается авто пристроить, и потом весь день веселишься. Если такая в аварию вляпается, никто не удивится! Какой смысл устраивать ограбление, если ее можно было на трассе подсечь?
– Пожалуйста, спокойно и честно расскажи мне, что произошло в тот день, – попросила я.
Михаил сцепил пальцы рук в замок.
– Я сидел в кабинете, вычитывал свое интервью журналу «Прогноз», это издание для финансистов. Потом мне позвонили из службы безопасности. Банк грабят! За пять минут все закончилось. Бандиты скрылись, наша охрана очухалась, когда они уже умчались. Ну я и побежал вниз.
– Так, дальше, – потребовала я.
– Сплошная чушь, – вздохнул управляющий. – Назар, начальник службы безопасности, меня перехватил и говорит: «Дело странное. Взяли копейки».
– Зачем налетчики полезли в зал расчетов? – спросила я.
– Вот и я так же отреагировал, – кивнул Михаил, – тот же вопрос задал. Назар и говорит: «Носом чую, нас подставляют, но кто и зачем, не знаю. Касаткину убили. Вы возвращайтесь к себе в кабинет, мы приведем туда участников событий и нашего Николая, он с ними поработает».
– Почему понадобилось занимать офис управляющего? – попыталась я уличить Михаила в нестыковке. – Неужели в банке нету зала для пресс– конференций или переговоров?
– Есть, – согласился он, – но мой кабинет каждое утро проверяют на наличие жучков, за остальными помещениями контроль тоже строгий, но не ежедневный. Мы не хотели ни малейшей утечки.
– И тем не менее сведения просочились в печать, – констатировала я, – в «Фонаре» появилась статья и снимки.
– Ума не приложу, как это стало возможно, – простонал Михаил. – Мы с Назаром перекрыли все источники информации. В банке объявили, что производилась проверочная операция, Касаткина жива, переведена в филиал с повышением, якобы мы хотели изучить реакцию сотрудников на предельно опасную ситуацию.
– Бред, – оценила я этот замысел.
Михаил встряхнулся, словно выскочившая из воды кошка.
– Не скажи. Мы объяснили людям, что предполагаем уволить тех, кто оказался не стрессоустойчив. В банке предстоят сокращения, и мы не хотим, чтобы увольнения выглядели как прихоть начальства, поэтому организовали этот спектакль. Мест лишатся только те, кто реагировал неадекватно, так будет по-честному.
– И все поверили в эту глупость? – усомнилась я.
– Банк похож на аквариум, – сделал неожиданное сравнение Михаил, – внутри него особая среда, в ней есть и паразиты, но флора и фауна чувствуют себя отлично. Стоит же запустить извне носителя посторонней инфекции или убрать часть родной экосистемы, может произойти крах. Мне все равно, что думают клерки, главное, что банк на плаву. Налета не было, мы проверили сотрудников. Кто посмеет усомниться в правдивости этих объяснений и вслух сказать о грабителях, того уволят через пять минут. Точка.
– Ладно, – согласилась я, – служащим ты заткнул рот, с клиентами тоже разобрался по-дружески, кому денег дал, кого обласкал. Но смерть Касаткиной! Как ее скрыть?
Михаил заерзал на сиденье:
– Я позвонил хорошему знакомому, который…
– Держит в банке сбережения или получил от вас жирный кредит, – нарушила я правило никогда не перебивать человека, из которого желаешь вытянуть информацию. – Он служит в милиции и помогает добрым банкирам в щекотливых обстоятельствах.
– У всех есть свои люди в органах, – пожал плечами Михаил. – Игорь примчался и разрулил бедлам. Конечно, нам это много стоило, но зато смерть Веры считается несчастным случаем. В заведующую якобы попала пуля охранника.
– Предполагаю, Николая Сергеевича, который спешно отбыл на рыбалку, – догадалась я.
Михаил поднял руки.
– Все по-честному. Секьюрити владеют оружием на законных основаниях, Вера оказалась на линии огня, Николай целился в грабителя, он защищал сотрудников и посетителей. Охранник не знал, что ограбление постановочное, произошедшее – трагическая случайность.
– Можешь не продолжать, – устало сказала я. – Да уж, чтобы выкрутиться, «Комобанку» пришлось, наверное, много заплатить не только Игорю, но и другим людям из милиции, раз они тебе «поверили». Все было так хорошо завуалировано, вот только репортаж в «Фонаре» взорвался бомбой!
– Ты читала оба материала? – насупился собеседник.
– Нет, только статью, опубликованную на следующее утро после налета.
Михаил сунул руку в карман и вытащил сложенный лист.
– Изучай!
Я развернула газету и погрузилась в текст.
«Скандал в «Комобанке» набирает обороты. Нашему корреспонденту стала известна некрасивая правда об ограблении. Вы не поверите, но налетчики были… актерами, которые подрабатывают в подобных спектаклях. Да, мы слышали, что финансисты больше всего на свете любят деньги, к людям они относятся намного хуже, но это уж слишком!
Управляющий банка Михаил Белажерский решил устроить проверку своим подчиненным, инсценировав преступление. Вот только многоуважаемый меценат и добрый семьянин совершенно не принял в расчет простых людей, которым во время спектакля не повезло очутиться в зале. Трудно описать, что пережили несколько женщин и крохотный ребенок, когда в помещение ворвались мужчины в масках и начали палить из автоматов. Какая теперь разница, что оружие было не настоящим! В тот момент все казалось чудовищно реальным. И случилась трагедия.