— Иногда… — Алан действительно любил заявиться к нему без приглашения и пренебрегал «рыбным правилом», которое гласило, что через три дня и рыба, и гости начинают вонять, а значит, их пора выкидывать. Джек любезно повел Чарльза внутрь. — Мы как раз собрались завтракать. Составите нам компанию?
— Мы? — Чарльз слегка запнулся. — Простите, я как-то не подумал, что вы можете быть не один.
— Ничего страшного, подозреваю, что вы с Ники старые друзья.
— Ники? Ники Томас?
Они как раз дошли до кухни, и, когда детектив увидел Ники, в его глазах мелькнуло раздражение. А она продолжала непринужденно хлопотать, как бы намекая, что чувствует себя здесь как дома. Чарльз тут же догадался, что они спят друг с другом.
Учитывая, что Чарльз и покойный отец Ники вместе служили, Джек подозревал, что Макдонах опекает Ники. Вряд ли ему понравится мысль об их связи.
Джек устало вздохнул, когда Ники приветливо поздоровалась с Чарльзом.
— Какого черта ты тут делаешь?
— Завтракаю, — спокойно ответила Ники, — а услышав твой голос, приготовила омлет и для тебя.
— Не хочу я никаких омлетов.
— Жалко, ведь он уже готов. Я же тебя знаю. Раз ты встал в такую рань, значит, в лучшем случае тебе пришлось обойтись кофе с тостом, ведь Рей еще наверняка спит. — Ники махнула в сторону стола. — Садись. Джек, налей ему кофе, и побольше сливок и сахара. Рей ему не разрешает много сахара, но мы ведь ей ничего не скажем.
— Прекрати, — резко оборвал ее Чарльз. — Ты не ответила на мой вопрос.
Но он все же сел, при этом так взглянув на Джека, что тот решил побыстрее ответить на заданный вопрос.
— Мы познакомились вскоре после смерти моего отца. Встречаемся уже три месяца. У нас все серьезно. Можете, конечно, прочитать ей нотацию, но на нее это не подействует. Она собирается доказать мою невиновность. Вам две ложки сахара или три?
— Четыре, — после минутного молчания ответил Чарльз.
— Ох.
— Да, именно так Рей и говорит. Просто клади сахар и помалкивай.
Джек послушно насыпал сахар и уселся за стол, а Ники поставила перед ними тарелки.
— Черт, Ники, и когда ты только научилась так готовить? — покончив с омлетом, поинтересовался Чарльз. — Берешь уроки у бабушки?
— Иногда.
Чарльз старательно подобрал все крошки, а потом взялся за кофе.
— Зная, что ты засунула в это дело свой прелестный носик, я начинаю многое понимать. Например, зачем Джек попросил у Мэтта Кинкейда записи телефонных разговоров.
— Сукин… — начал Джек.
— Этот Кинкейд совершенно не умеет врать. Как только я его спросил, зачем ему это надо, он начал нести какую-то чушь, как шестилетний ребенок, засунувший обе руки да еще в придачу и ноги в банку с вареньем. Так что выведать, что за этим стоишь ты, было не сложно. Или, точнее говоря, Ники стоит. Она думает в точности как ее отец.
— Чарльз, это самое лестное, что ты мне когда-нибудь говорил.
— И зачем тебе понадобились эти записи?
— Вообще-то это была идея Джека.
— Неужели? И что же это была за идея?
Джек задумался, что именно ответить. Ведь если он промолчит, Ники сама все расскажет Чарльзу.
— Элизабет сказала вам, что когда принесла отцу ужин, то решила, что он говорит по телефону?
— Нет, — покачал головой Чарльз, ему явно не понравилось, что кто-то может быть осведомлен лучше его. — Я проверил как записи телефонной компании, так и его мобильник. Был лишь один исходящий звонок, причем задолго до прихода миссис Кинкейд. Реджинальд договаривался с приятелем о партии в гольф.
— С кем же тогда он говорил? — спросила Ники.
Чарльз пожал плечами:
— Сам с собой? Я иногда так делаю, когда сталкиваюсь с особо трудными делами. И твой отец так делал.
— А что, если… — Джек вдруг кое-что понял. — А что, если убийца был в кабинете отца, когда пришла Элизабет?
— Джек, ты — гений! — с восторгом глядя на него, воскликнула Ники. — Сама я до такого никогда бы не додумалась, но если ты прав, это многое объясняет.
— Как ты до этого додумался? — удивленно спросил Чарльз.
— Элизабет сказала, что отец был с ней невероятно груб. Даже жесток, — пояснил Джек, вставая.
— И что с того?
— Мой отец никогда так себя не вел и меня учил другому. Несмотря на то что он сошелся с моей матерью, он любил свою жену и глубоко ее уважал. И когда я спросил Элизабет, разговаривал ли когда-нибудь отец с ней так же, она сказала, что нет.
— Конечно нет. Именно поэтому я и усомнился в ее словах, — согласился Чарльз. — Продолжай.
— Должна же была у отца быть какая-то причина, чтобы так себя вести. И мне кажется, что убийца был в офисе, а отец пытался защитить Элизабет, поскорее выставив ее оттуда.
— Похоже на Реджинальда, — пробормотала Ники, а потом подошла к Джеку и сжала его руку. — Это многое объяснило бы. И все же жаль, что ему перед смертью пришлось так жестоко обойтись с женой, пусть даже и ради того, чтобы ее защитить. Пусть он и спас ей жизнь… Но все равно, ведь это были его последние слова, сказанные ей.
— Если считать, что все это было в действительности, — вставил Чарльз. — Что ж, возможно, все именно так и было, а может, он просто узнал, что у его жены связь с Каттером Рейнольдсом, и не смог взять себя в руки, когда ее увидел.
— Откуда он мог это узнать? — спросила Ники. — Если бы он нанял частного детектива, вы бы об этом обязательно узнали в ходе дела. Ведь, судя по всему, никто об этой связи ничего не знал.
— Да, ведь если бы хоть кто-нибудь из друзей и знакомых Реджинальда проведал об этой связи, то через час об этом уже знал бы весь город, — усмехнулся Джек. — А может, и через минуту, если судить по тому, как быстро все узнали об отношениях между моими матерью и отцом и обо мне в качестве их плода.
— О романе Элизабет и Каттера действительно никто ничего не знал, — покачал головой Чарльз. — Честно говоря, после их признания я даже еще раз опросил тех людей, которые могли бы что-то знать. Но они не знали. Элизабет умудрилась сохранить свои дела в тайне ото всех.
— И как тогда Реджинальд мог о них узнать? — повторила Ники.
— Ладно, допустим, Джек прав, и убийца действительно был в кабинете. Но что дальше? Что нам это дает? Давайте вспомним, что нам известно. Во-первых, убийца вошел в здание через парадный вход вслед за Брук Николс незадолго до закрытия. Во-вторых, он знал, где находится кабинет Реджинальда, так как ни у кого ничего не спрашивал и вообще вел себя так, как будто знает, куда направляется. И более того, у Брук его появление не вызвало вопросов, значит, он принадлежит к сотрудникам. В-третьих, раз убийца хорошо ориентировался в здании, то Реджинальд, скорее всего, его знал. Именно поэтому я и сосредоточился на родственниках и близких друзьях. Вот только есть одна загвоздка.